Страница 46 из 95
Друг нырнул за ней в ту же секунду и в последний момент перевернул ее.
Ужас настал ночью. Лежа в постели в той душной хижине, которую они с Терезой снимали неделю, она отключилась под воздействием обезболивающих, недомогания и крайней усталости… только чтобы проснуться, крича в панике.
Ей снилось, что она лежала лицом в воде, не могла перевернуться, и вместо подоспевшей помощи, давшей ей возможность дышать, она вдыхала воду до тех пор, пока не начала кашлять, тонуть… умирать.
То же она испытала, убегая от того, кто преследовал ее прошлой ночью.
А второй раз, когда она была так напугана? Это было гораздо раньше, еще в двенадцатилетнем возрасте. Она стояла в больничном коридоре, ожидая новостей о состоянии брата. И пока все становилось хуже, страх касался обрушивавшейся реальности. Какой бы серьезной ей ни казалась авария, она даже не думала, что они потеряют его… и когда появилась такая вероятность? Полнейший ужас.
В двух этих ситуациях тому, как она себя чувствовала, была хорошая причина. И, да, в преследовании на парковке она тоже присутствовала… но этот случай был больше, чем просто жизненный опыт.
Прошлой ночью она почувствовала зло. Ее кости узнали его точно так же, как глаза улавливают мимолетное движение или уши – звук грома вдали.
Она знала, что знала.
И Кейт жалела, что не смогла увидеть большего. Говоря словами родителей, зло приходит во многих обличьях… и она не была уверена почему, но хотела знать, как оно выглядело. Мужчина, высокий или низкий, светлый или темный, худой или крупный, вооруженный или нет… она просто хотела знать.
Потому что при отсутствии знания, ее разум выдавал довольно странный бред.
Демон, например. Хотя откуда взялась эта мысль, она понятия не имела. Может, это наставления родителей вновь звучат в ее голове?
Кейт протянула руку и выдернула кнопку, которой визитки крепились к пробковой доске. Три визитки упали, медленно летя к полу, и, подняв их, она уставилась на фиолетовую карточку. «Ясмин Оукс. Хиромантия, Таро, Толкование снов, Экстрасенсорное предвидение». Логотипом служила раскрытая ладонь.
Кейт вернула две визитки на место. А третью положила в сумочку…
– Привет!
Развернувшись, словно ее поймали на воровстве, она поднесла руку к горлу.
– Джи Би, привет.
Улыбнувшись ей, он очень хорошо выглядел в своих джинсах и свободной черной рубашке, его волосы убраны, а у кожаной обуви был длинный носок. О, и да, тот же одеколон… такой же восхитительный.
На секунду она превратилась в фанатку, как случалось и раньше, мысль о том, что он на самом деле стоял перед ней, говорил с ней, казалась странной и чудесной.
Она встряхнулась.
– Прости, привет.
Подождите, она уже поздоровалась с ним.
И пока она пыталась выдавить слова, он лишь продолжал улыбаться, будто искренне был рад ее приходу.
– Прекрасно выглядишь. Я могу тебя обнять?
Когда он раскрыл объятия, она моргнула и затем подошла ближе, чтобы быстро обнять его.
– От меня, наверное, пахнет скипидаром.
– Ничуть. Как прошли занятия? – Он отстранился. – Хорошо?
– Да, мы изучаем тени, источник света, и все такое.
– Звучит интересно.
– Ты снова само очарование? – спросила она, выгнув бровь.
– Возможно. С тобой просто быть им. – Он кивнул за плечо. – Хочешь, устрою небольшую экскурсию по пути в комнату отдыха? Ты должна увидеть сцену, она потрясающая… у нас перерыв в репетиции.
– О, с радостью.
Следуя за ним, ей пришлось поднимать голову, чтобы встретить его взгляд, и под таким углом она вновь была ошарашена мыслью, что уже где-то видела его.
– Я была на многих спектаклях, но за кулисами – никогда.
Джей Би как бы случайно обернул вокруг нее руки.
– Позволь побыть твоим гидом.
Милый жест. Милый парень. И если бы она только могла заглушить голос матери в своей голове, то смогла бы перестать чувствовать себя виноватой и действительно насладиться этим.
Несомненно, психиатр ей нужен куда больше гадалки по картам таро.
Снова черные шторы, теперь они висели у них на пути, поэтому им приходилось отодвигать их. А затем – вводное открытое пространство, наполненное строительными лесами высотой в милю и огромной фоновой бутафорией, одной из которых был городской пейзаж, а другой – пейзаж парка.
–Оно такое огромное, – прошептала она, глядя далеко-далеко наверх, на потолок, которого не было видно. – Эй, это мостки, да?
– Надо же, ты даже театральный жаргон знаешь. Да, именно там осветители делают свою работу. А здесь…
Он завел ее за последнюю штору, а потом…
– О… боже… – прошептала она.
Ступив на пол, устланный золотистыми досками, она была поражена открывшимся перед ней широким пространством, простором потолка, королевской природой всего этого: пять тысяч сидений, обитых красным бархатом, располагались в трех секторах, концентрические круги уходили от оркестровой ямы, словно от камня, брошенного в неподвижную воду. Отчетливый гипсовый молдинг, покрытый золотой фольгой, проходил по боковым стенам, где находились места в ложе, и через балконы сидений второго этажа, и вокруг греко-романских росписей, которыми были украшены стены. Проходы, устланные красными коврами, испещренные полосками по направлению к сцене, и красные бархатные шторы висели рядом с каждым выходом.
И далеко, далеко наверху, прямо посередине, люстра размером с дом висела посреди прекрасного изображения херувимов.
Играть здесь – большая честь. На самом деле, даже просто стоять здесь.
– Когда построили это место? – подумала она вслух, обходя длинный стол, на котором валялись сценарии, ручки и стаканчики из-под кофе из «Старбакса».
– Кто-то говорил, в конце девятнадцатого века.
– Дух захватывает, когда сидишь в зрительном зале… но здесь? Повергает в трепет.
Джи Би тоже ходил по сцене, держа руки на худых бедрах, глядя куда-то далеко.
– Я очень рад, что ты тоже так думаешь. Я чувствую это каждый раз, как поднимаюсь на эту сцену. Мне хочется стать таким актером, каким был Ричард Бёртон.[126] – Он засмеялся. – То есть, пение – прекрасно, но можешь представить, какого исполнять Шекспира здесь?
И когда он принял позу оратора, она внимательно посмотрела на него.
– Определенно вижу это в тебе.
– Правда? – Он повернулся к ней. – Я серьезно.
– Как и я.
Он улыбнулся через секунду и подошел к ней, слышалось приближение твердой подошвы его обуви.
– Знаешь, говорят, что это отнюдь не простое место.
– И кто здесь обитает?
– Боишься призраков? – Он потер ее предплечья. – Люди говорят о подозрительных шумах, о мурашках…
Что-то в выражении ее лица, должно быть, выдало ее, потому что он резко остановился.
– Что-то не так?
Кейт отмахнулась от беспокойства.
– Да я в порядке.
– Вот и нет.
– Ты вроде упоминал о комнате отдыха?
Когда она захотела отойти, он встал перед ней и не дал пройти.
– Поговори со мной.
– Пустяки… просто, знаешь, со мной… произошло нечто странное прошлой ночью. – Она махнула волосы назад. – Это… – Черт. Можно ведь рассказать. – По правде говоря, когда я пришла за билетом после того, как ты ушел разогреваться? Билета не было…
– То есть, не было…
– … поэтому я поехала домой, чтобы подождать…
– Какого хрена…
– Нет, не злись. Уверена, произошла простая путаница. В общем, когда я вернулась, чтобы встретиться с тобой после выступления, то припарковалась в гараже и… кто-то меня преследовал, или что-то…
Перемена в нем была такой резкой и совершенной, что она сделала шаг назад: ярость на его лице исказила его черты, из-за чего он стал походить на того, кто мог нанести серьезный вред человеку. Но она была направлена не на нее, совсем нет.
– Ты цела? – требовательно спросил он.
– Да. Я не пострадала, потому что смогла зайти в лифт и запереть двери. Полиция…
126
Ричард Бёртон - британский актёр, семикратный номинант на премию «Оскар», а также обладатель «Золотого глобуса», «Грэмми», «Тони» и «BAFTA». На пике своей популярности в 1960-е годы Бёртон считался одним из самых высокооплачиваемых актёров Голливуда.