Лилия с шипами

Танька последовала за ней. Она с удивлением следила, как я поставила стул возле шкафа, взгромоздилась на него и принялась рыться на антресолях.

— Что ты ищешь?

— По-моему, где-то тут папа хранил ключ от сейфа… — глухо отозвалась я. — Ну конечно, вот он, в коробке из-под патронов!

Двадцать шестая глава

Ключ был огромен. Сантиметров пятнадцать длиной, с выемками на стержне, он никак не желал входить в замочную скважину. Мы мучились, пыхтели и возились уже полчаса.

— А это точно от сейфа ключ? — измученно спросила Танька, потирая ноющие руки.

— Да точно, точно, — проворчала я, упорно продолжая ковырять ключом в отверстии дверцы. — Сколько раз видела, как папа им этот треклятый сейф открывал… — Ключ входил только на один сантиметр, а дальше не шёл ни в какую.

— Ну, давай же, зараза! — крикнула в отчаянии я, и вдруг ключ неожиданно легко проскользнул в скважину.

Раскрытый нараспашку сейф напоминал беззубую голодную пасть. Мне стало жутковато. Хотелось захлопнуть эту железную коробку и больше никогда, никогда ее не открывать. Мелькнула мысль, что ружья-то нужно было давно в полицию сдать. Черт, я и думать о них забыла… Еще один камешек на моих весах… Скоро меня можно будет сажать без суда и следствия…

— Неси газету, — хрипло сказала я Таньке, стараясь оттянуть страшный момент знакомства с оружием.

Она метнулась к журнальному столику и, шурша газетой, расстелила ее возле сейфа. Громко сглотнув, я сунула похолодевшую руку в раззявленную железную пасть.

На полу, на газете, лежали коробка с патронами и два ружья, одно обычной длины, а другое странно короткое. Дуло у него было словно отпилено, судя по всему, так оно и было. Мы сидели рядом на ковре и глядели на отнятую у сейфа добычу.

— Это что еще такое? — нарушила молчание Таня, показывая на укороченное ружьё.

— Обрез, — коротко ответила я.

— Откуда? У твоего ж отца вон, нормальное ружье было.

— А это дедово оружие. У них в деревне после войны грабили дома часто, так он и сделал себе обрез, из охотничьего ружья. Я и не знаю, где он его взял. Папино-то ружье законное, зарегистрированное, а за это я и не знаю, что положено, но точно по головке не погладят, если узнают про него.

— Ага, вот его-то и возьмем. Он короткий, этот обрез, его легко спрятать можно.

— И, правда, что нам терять-то, да? Подумаешь, поймают с незаконным огнестрельным оружием, — проворчала я.

— Сама же придумала вооружиться. Спокуха, подруга, прорвемся! — бодро отозвалась Таня.

Помолчали.

— А теперь-то что? — спросила я.

— Как что? Кто первый додумался до ружья? — ответила вопросом на вопрос Танька. — Давай, заряжай!

— Э-э-э… Может, ты попробуешь? Я что-то очкую…

— Я? — испугалась Таня. — Да я их в руках то не держала никогда! Как его заряжать? Я ружья только по телевизору и видела… Его надо как-то надвое переломить. И вон, где-то там должны дырочки быть и туда патроны нужно вставить. Наверное…

— Дырочки, наверное… — я презрительно фыркнула.

— Слушай, ну тебя что, папа никогда на охоту не брал, что ли?

— Вот представь себе — не брал! Да я бы и не поехала ни за что, ты же знаешь, не могу, когда животных убивают. Правда видела когда-то в детстве, как он ружьё заряжает, но когда это было… Ладно, давай попробуем.

Я взяла ружье и попыталась его «сломать» через колено. Как оно открывается-то… Так? Или посильнее надавить нужно? Поглядев несколько секунд на мои манипуляции, Танька вскочила и потянула приклад к себе.

— Вот дурында… Кто же так с оружием обращается? Ты его, в самом деле, что ли, сломать решила?

— Ну, если ты такая умная, давай сама заряжай! — Я демонстративно села в кресло, сложила руки на груди и стала наблюдать за ней.

Немного повозившись с ружьём, она на что-то нажала, и ружьё, издав щелчок, разомкнулось, и она с торжествующим видом продемонстрировала мне результат своих усилий.

— Ну вот, пожалуйста! — гордо сказала Танька. — Давай патрон! Сейчас мы его зарядим…

Она взяла патрон, загнала его в патронник и рывком соединила ствол с прикладом. В момент щелчка она вдруг взвизгнула так, что я буквально слетела с кресла.

— Мамочки! Что случилось?

— А-а-а, я палец прищемила! — орала Танька. — Помоги! Открой его скорее!

— Да ведь я не знаю как, ты же его открывала! — забегала я вокруг нее в панике. — Что ты там нажимала, скажи!

— А-а-а, у-у-у, больно-то как! — не унималась она. — Уйди, я сама!

Ружьё щелкнуло и раскрылось.

— Ладно, всё нормально, просто кожу защемило, — проворчала Танька, отталкивая меня, и разглядывая палец. — Всё нормально, говорю я тебе, отстань.

Я открыла рот, чтобы достойно ее отбрить, но в этот момент опять зазвонил телефон. Чертыхнувшись, взяла трубку, взглянула на дисплей и застыла.

— Что? Кто это? — почему-то шёпотом спросила Танька.

— Артур! — так же шёпотом отозвалась я. — Ну и что ему сказать теперь?

— Только одно — меня нет! Я умерла и точка!

— Угу… Похоже, вляпались мы по самое это самое… Алло? — напрягшись, сказала я, включая громкую связь.

— Лиля, Таня пропала! — послышался злой голос Артура. — Ты не знаешь где она может быть? Я её найти не могу!

— Оставьте меня в покое! Разбирайтесь с ней сами! Задолбали, придурки! И вообще, иди-ка ты… в пень! — булькая от злости, проговорила я и отключила связь.

— Балда! — с чувством сказала ей Таня. — Они ж теперь поймут, что я тебе всё рассказала, раз ты так заговорила!

— А не пойти ли тебе вместе со своим ненаглядным?! — Остапа явно понесло, притормозить никак не удавалось, ярость, смешанная с испугом переполняли меня, и я уже плохо соображала, что говорю и что делаю. Глаза заволокло знакомым туманом, но пока что он клубился вокруг меня, никуда не порываясь вытянуть своих щупалец.

— Ты это… Отойди лучше от меня подальше, целее будешь, — сквозь зубы посоветовала я Таньке, опасаясь за ее здоровье.

Танька открыла, было, рот, но взглянув мне в лицо, тут же заткнулась и бегом вышла в другую комнату.

— Так достаточно далеко? — донесся до меня ее приглушенный голос.

Мне вдруг стало смешно, я фыркнула, и почувствовала, что в глазах и в голове прояснилось.

— Пять минут — полет нормальный, — пробурчала я. — Достаточно, достаточно, — добавила уже громче. — Ты если что — смеши меня, отличное, оказывается, противоядие…

Внезапно послышался топот, и в комнату влетела Танька с выпученными глазами. Прямо перед собой, на вытянутой руке, с отвращением, словно дохлую крысу, она держала мой второй мобильник. Поставленный на беззвучный режим, он возмущенно содрогался от вибрации, а на его дисплее высвечивалась надпись: «Муся».

— Лёха, — с ужасом прошептала Танька. — Ответь уроду!

— Н-не хочу! — с таким же ужасом в голосе отозвалась я, и как она, с омерзением посмотрела на дрожащей в ее руке телефон.

— Давай, отвечай! Может, хоть что-то разъяснится! — поднесла к моему уху руку с трубкой Таня.

Я, судорожно вздохнув, послушно нажала кнопку и невнятно выдавила: — Чего надо?

— Лиля, ты дома? — деловито поинтересовался Леха. Судя по прерывистому дыханию, он куда-то быстро шёл.

— Твое какое собачье дело, дебил? — рявкнула я в ответ, опять начиная беситься — страх, как по приказу, исчез.

— Да ни зачем, на кой ты мне сдалась. У меня к Таньке разговор есть, позови ее.

— А не пошел бы ты обратно, туда, где прохлаждался вчера, мой маленький уголовник?

— Уже иду, моя маленькая конфетка, я с тобой еще не закончил, — послышался громкий стук, словно захлопнули дверцу машины, и связь прервалась.