Акапулько

Поддавшись импульсу, Форман заспешил к старухе. Он показал на шаль, которой интересовалась девушка.

— Скажите мне вашу цену, — попросил он торговку.

— Шестьдесят песо, señor. Работа очень сложная и…

— Пятьдесят, — оборвал ее Форман, вытаскивая деньги.

— Bueno[86]. Сегодня у меня не особо шла торговля, а уже становится поздно.

Зажав шаль подмышкой, Форман последовал за высокой девушкой. Какое-то время, несколько долгих минут, ему казалось, что он потерял ее. Он перешел к другому ряду лотков, пробирался через толпу, отыскивая эти единственные здесь волосы цвета пшеницы. Наконец, он заметил ее — на голову выше остальных — и попытался ускорить шаг.

— Con permiso. Perdón[87].

Он поднял голову — она исчезла. Форман обыскал соседние ряды, потом кинулся к выходу с рынка. Нигде никаких следов. Он внезапно почувствовал озноб. Испугавшись своей реакции, он быстро пошел вверх по одной из улиц, потом спустился по другой, потом еще раз и еще, описывая круги вокруг площади. Незнакомки не было.

Ощущая внутри растущее чувство потери, он продолжил поиски на zócalo, затем свернул на Костеру. Зайдя в магазин Санборна, стал лениво листать какие-то книжки в бумажных обложках, не испытывая к написанному никакого интереса. Пошел к выходу. У дальней стены магазина, около аптечного прилавка, — волосы цвета пшеницы. Форман рванулся вперед, но, прежде чем смог настичь девушку, она уже покинула магазин через ближайший выход.

Форман бросился за ней. Она быстрым и свободным шагом двигалась по Костере. Он пустился бежать, догнал, пошел медленнее, стараясь попасть в такт ее шагам. Форман с грубоватым любопытством вгляделся в ее профиль. Четко вырезанные черты лица, мудрый гладкий лоб, большие глаза. У нее был прямой нос, а кожа блестела в солнечном свете как каррарский мрамор[88].

Постепенно она начала осознавать его присутствие, кинула на него быстрый взгляд; выражение ее лица было холодным и надменным. Она пошла быстрее.

— Эй, — сказал он, — не убегайте снова.

Она продолжала идти.

— Будьте дружелюбной, — опять начал Форман, нагоняя ее. Он протянул ей шаль. — Я пришел к вам с подарком.

Девушка резко остановилась и посмотрела на шаль так, как будто рассматривала какой-то враждебный и опасный объект. В уголке ее рта показался кончик языка.

— Это для вас, — произнес Форман, чувствуя себя до невозможности неуклюжим. — Подарок.

Она покачала головой.

— Я никогда не видела вас раньше.

— Послушайте, — сказал он, показывая ей ладони. — Здесь нет никакого подвоха. Никаких обязательств. Я ничего не прячу за пазухой. Там, на этом рынке… я увидел вас, захотел с вами познакомиться. Только и всего…

Ее глаза смерили Формана. В конце концов она рассмеялась, польщенная, но в то же время еще, очевидно, не избавившись от подозрений.

— Вы взвалили на себя кучу проблем. Но никаких «спасибо». Прощайте, кто бы вы ни были…

Она снова уходила от него.

Он не отставал ни на шаг.

— Меня зовут Пол Форман. Это имя должно внушать доверие, дружелюбие, продолжение отношений. Будьте моим другом.

— У меня есть друг, — легко ответила она, не глядя на него.

— Не такой, как я. Смотрите, какие у меня рекомендации для дружбы: четвертый во всем классе в Йеле[89], по крайней мере я мог бы им стать, если бы не бросил учиться еще в молодости; великолепный игрок в шахматы; выдающийся пловец на короткие дистанции. Правда, я слишком много курю, но скоро обязательно брошу. Ну, что вы на это скажете?

— Это должно осчастливить вашу жену.

— И именно это вас и беспокоит? Я не женат. Правда, я был однажды, но она давно стала угасающим воспоминанием без каких-либо последствий.

— Меня это не интересует.

— Детишками я также не обзавелся. Я свободный и сорокалетний, если не считать некоторых навязчивых идей, что не такая уж редкая штука в жизни.

Ее широкий рот, казалось, вот-вот снова засмеется, но она сдержалась.

— Учтите, что я вам сказал, прежде чем совершить деяние, которое может погубить обе наши жизни. Девушке вашего возраста следует думать о своем будущем…

Глядя ему прямо в глаза, она спросила:

— А какой у меня возраст, мистер Форман?

— Значит, я вам действительно небезразличен! Иначе вы не запомнили бы, как меня зовут.

— Какой возраст? — резко повторила она вопрос.

— Это был только прием — и жалкий прием, уверяю вас, — чтобы привлечь ваше внимание. Разве вам не все равно, что мне не все равно?

— Какой возраст?

— Тридцать.

— Двадцать шесть, и я на них не выгляжу.

— Это верно. Вы на них не выглядите. Я просто слепец, совсем не умею рассуждать. У вас просто такая манера держаться, как у зрелой женщины, и…

— А у вас обширная практика, я уверена в этом.

— Нет, нет. Нет. Прошу вас, не губите нас в приступе своей девчоночьей обиды.

Короткий смешок, по-прежнему оборонительный.

— Возьмите шаль. Она вас согреет, будет напоминать об этой встрече.

— Я не могу этого сделать, — возразила она.

— Я купил ее вам, — сказал Форман ровным голосом.

— Извините, — ответила она и заспешила прочь.

Он посмотрел ей вслед. Красивая форма бедер, смыкающихся правильной, естественной дугой, твердая и многообещающая попка под легкой материей.

— Я люблю тебя! — заорал Форман ей в спину. Прохожие, бросая на него любопытно-тревожные взгляды, спешили пройти мимо. Если она и услышала, то не подала виду. Девушка забралась в потрепанный «джип», припаркованный у обочины, сдала назад, вырулила, протянула tamarindo банкноту в один песо и, даже не посмотрев в сторону Формана, умчалась прочь.

Он уставился на шаль, которую держал в руках. Потом отправился назад, повторяя пройденный недавно путь. Зайдя в магазин Санборна, он обратился к продавщице за аптечным прилавком на испанском:

— Señorita, мне необходимо ваше содействие в одном очень важном деле.

— Да, сэр.

— Здесь была молодая женщина, несколько минут назад. Американка с длинными русыми волосами, кожей цвета отполированного мрамора, очень высокая, с прекрасной фигурой. Не то чтобы я обратил на нее внимание…

Продавщица улыбнулась.

Форман показал ей шаль.

— Она обронила это, когда выходила. Я побежал за ней, но опоздал, не смог догнать.

Форман спрятал шаль за спину:

— Только подумайте! А что, если сеньорита захочет ее надеть? Какая трагедия! Если вы мне скажете, где она живет, я сам доставлю ей эту шаль. И прямо сегодня же.

Продавщица подняла брови, очевидно удивленная таким рвением.

— Сеньорита Бионди живет в горах. Идти туда не совсем хорошая мысль, мне так кажется.

— В горах?

— Вместе с племенем Чинчауа. В их роду не любят пришельцев.

— В горах иногда бывает холодно, особенно по ночам. Плотная шаль там всегда может пригодиться. А какое у сеньориты Бионди христианское имя?

— Грейс, señor.

Форман поблагодарил ее и направился к выходу.

— Señor собирается идти в деревню Чинчауа?

— Да.

— С вашего разрешения, señor, один совет. Не ходите туда невооруженным…

Глава 5

В Акапулько отпускники добирались главным образом самолетом, также на машине, на автобусе, а некоторые на частной яхте. Они останавливались в гостиницах и меблированных комнатах, находили прибежище в домах знакомых и друзей, снимали коттеджи у местных хозяев. Они заполоняли рестораны, переполняли бары, оккупировали ночные клубы. Днем одни толпились у бассейнов и на пляжах, переводя неимоверное количество кокосового масла и йода, чтобы загореть до черноты. Прочие, расположившись в тени крытых пальмовыми листьями домиков, посасывали приправленный ромом и текилой ананасовый сок и огромными тарелками поглощали camarones а la placha[90], рассматривая проходящую публику в поисках лица, которое придало бы пущий интерес их отпуску.

86

Bueno — хорошо (исп.).

87

Con permiso. Perdón — позвольте (пройти). Извините (исп.).

88

Каррара — город в северо-западной Италии; место добычи известного сорта мрамора.

89

Йель (Yale) — Йельский университет в США, штат Коннектикут.

90

Camarones a la placha — название блюда из креветок (исп.).