Страница 38 из 42
Он ограничился тем, что обязал Новгород в течение года заплатить огромную по тем временам сумму — 15,5 тысяч рублей серебром либо западноевропейской монетой. Кроме того, по его приказу 18 июля были обезглавлены «за измену» новгородские бояре Дмитрий Борецкий, Василий Губа Селезнев, Еремей Сухощеки Киприан Арбузов. Несколько десятков бояр он велел заточить в подвалах Коломенского кремля:
«Посадников Василья Казимера и его товарищов 50 лутчих /государь/
отобрав, повеле вести к Москве и оттоле к Колмне и в тоурму всадити».
В тексте договора, заключенного в местечке Коростынь, новгородцы еще именовались «мужами вольными», а республика — «Великим Новгородом». Но уже новгородские бояре обязались быть «неотступными» от Московского княжества и не переходить под власть Литвы. Таким образом, Иван III нанес для начала главный удар по «литовской партии», а политическое устройство Новгорода не тронул. Князь был умен и хитер. Он понимал, что одним ма-
хом Новгород трудно усмирить. Вот почему московская рать «не поиде к Новугороду и возвратися оттуду с усть Шолоны с честию и победою великою».
- - %
Последующие события развивались вполне предсказуемым образом. В 1475 году Иван III совершил поездку в Новгород. Во время своего пребывания там он принимал жалобы крестьян и ремесленников на бояр. После разбора жалоб он осудил видных представителей новгородского боярства, связанных с Литвой, и отправил их в ссылку в Москву и в другие города. Тем самым московский князь подрезал корни новгородской боярской оппозиции и приобрел на время поддержку «,черных людей», наивно считавших великого князя «защитником» от произвола бояр.
Между тем контрибуции, пусть даже огромной, Ивану III было мало. Он хотел навсегда покончить с Господином Великим, ибо самим фактом своего существования республика бросала вызов монархии. Используя в качестве предлога раздоры между сторонниками различных новгородских группировок, он в октябре 1477 года снова явился к Новгороду во главе большого войска. Свои требования Иван выразил четко и лаконично:
«Вечу и колоколу в отчине нашей не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати... А которые земли наши, великих князей, за вами, а то было бы наше».
Двухнедельная блокада города заставила новгородцев согласить-' ся не только с ликвидацией политической независимости республики, но и городского самоуправления, а также с введением налога со всех городских и сельских хозяйств в московскую казну. Отныне все административные и судебные дела перешли в ведение московских наместников, огромные земельные владения новгородских бояр, монастырей и архиепископа стали собственностью великого князя.
Перед отъездом домой (5 февраля 1478 года) Иван приказал схватить Марфу Борецкую с ее внуком Василием Федоровичем, еще шесть знатных горожан, и отправить в Москву как заложников. Младший сын Марфы — Федор, отец Василия — был отправлен в Москву еще в 1476 годуй к описываемому моменту уже умер.55 Вечевой колокол — символ независимости Новгорода — московиты тоже сняли и увезли с собой. Все владения Новгорода (в том числе земли племен, живших вдоль Северной Двины и Карелия) перешли под власть Москвы.
В 1480 году Иван III опять пришел в Новгород с войском подтем предлогом, что якобы «крамольные новгородцы ведут сношения с
Казимиром и с немцами». Хотя доказательства отсутствовали, церковного владыку Феофила взяли под стражу и отослали в Москву, 100 «главных крамольников» (т.е. наиболее известных противников Москвы) казнили, а 100 семей боярских и купеческих выслали в разные города Московского княжества.
В 1487 году Иван приказал выселить из Новгорода во Владимир на Клязьме 50 семей «лутших купцов». Апофеоз расправы наступил в 1488 году Из Новгорода выселили в другие города более 7 тысяч «житьих людей» (т.е. наиболее зажиточных) и «мастеров добрых» (ремесленников), якобы зато, что они хотели убить наместника великого князя. Взамен их в Новгород почти силой гнали московских служилых дворян, купцов, посадских людей. По этому поводу историк Н.И. Костомаров писал:
«Так добил московский государь Новгород, и почти стер с земли отдельную северную народность. Большая часть народа по волостям была выгуб-лена во время двух опустошительных походов. Весь город был выселен. Место изгнанных старожилов заняли новые поселенцы из Московской и Низовой Земли. Владельцы земель, которые не погибли во время опустошения, были также почти все выселены; другие убежали в Литву».
Добавим к его словам, что в 70-е и 80-е годы XV века Новгород покинуло большинство иностранных купцов, занимавших ранее целый квартал в городе — «немецкий двор». А в 1494. году Иван приказал закрыть Немецкий двор и посольство Ганзы, конфисковать товары и капиталы находившихся там в это время, купцов из Любека, запретил новгородцам вестьи самостоятельную торговлю с другими странами.
Таким образом, не «литовские люди», не поляки, не шведы и не «латиняне», а великий князь московский Иван III самолично заколотил «окно из Руси в Европу».
Ф
Весьма примечательна в данной связи аргументация русских националистов, всецело оправдывавших завоевание Новгорода Иваном III. Процитируем Нечволодова:
«В вольном городе, как всегда раздираемом раздорами различных партий, к этому времени возникло разделение между сторонниками Москвы и сторонниками другого собирателя Руси — Литвы, которая одна могла противостоять Москве. Литовские князья были католиками, ановопо-ставленный для Западной Руси митрополит Григорий человеком весьма сомнительного православия. Поэтому отделение Новгорода от Москвы на сторону польско-литовского государя Казимира являлось, несомненно, изменой как русскому делу, так и православию».
Нечволодов А. Сказания о Русской земле. Книга 3, с. 111
Вот так, не больше, и не меньше. Дескать, сам Господь Бог даровал Москве право захватывать все приглянувшиеся земли и насаждать там свои деспотические порядки. Республиканское правление новгородцев, их пресловутое «вече», всегда было московским князьям занозой в глазу. Но самое главное то, что Новгород был возмутительно, до неприличия богат и при том не желал добровольно отдавать свои деньги московским властителям!
Московские книжники, находившиеся на службе у Ивана III, претензии вольного города на независимость изображали как крамолу. В их глазах только абсолютная монархия являлась естественной и законной формой государственного устройства, тогда как вечевая демократия изображалась «дьявольской прелестью».
Так, под пером дьяка Степана Бородатого решение новгородцев отстаивать свою независимость любой ценой превратилось в заговор бояр Борецких. Само вече сей московский писатель изобразил как скопище «злых смердов» и «безименитых мужиков». Дескать, они били в колокола и «кричаха и лааху, яко пси, глаголаху «за короля хотим».
В течение 535 лет, прошедших с той поры, даже самые эрудированные национал-патриоты от истории не нашли других аргументов в оправдание предприятия великого князя московского Ивана III Васильевича. По сей день они повторяют выдумки Бородатого, присовокупляя к ним кое-какие собственные фантазии.
АХМАТ-ХАН И «СТОЯНИЕ НА УГРЕ» (1472-1480 гг.)
Как уже сказано, Казимир IV все же пытался помочь Новгороду. С этой целью он использовал Ахмата — хана Золотой Орды (с 1465 года). Казимир заключил с ним соответствующий договор.
Ахмат пошел на Москву летом 1472 года. Войска противников встали по берегам Оки, южнее которой в те времена расстилалась, словно океан, необъятная степь. Увидев многочисленную московскую рать в доспехах и верхом на конях, хан Ахмат задумался. Тем временем вернулись его лазутчики и сообщили, что на рубеж Коломна — Серпухов выдвинулись войска касимовских «царевичей» Данияра и Муртаза.56 Они явно готовились зайти Ахмату в тыл и захватить огромный обоз, пока тот будет
драться с москвичами. Подумав, Ахмат повернул назад. По пути домой он лишь сжег маленький город Алексин, жители которого храбро защищались.