Страница 75 из 88
- Почему ты не рассказала мне? – спросил он, обманчиво мягким голосом. - Джейн, если с тобой что-нибудь случится…
- Я надеялась, что это просто пройдет. Думала, что это может быть какой-нибудь антвампирски настроенный психопат, который хотел заставить меня «поплясать». Но теперь, связав это с поджогом Уолтера, я думаю тот парень, который стрелял в меня первый раз, Бад МакИлрой, пытается напугать меня или закончить работу или еще что-нибудь в этом роде. Понятия не имею, что делать. Я могу пожаловаться человеческим властям? Пойти к Офелии и донести на него…, - тут я заметила, как напряглось лицо Габриеля при упоминании имени Бада. - Что?
Габриель поморщился.
- Ты не читала свои газеты в последнее время, не так ли?
- Кроме объявлений о вакансиях? Не особо, - согласилась я. – А что?
Он прошествовал на кухню и порылся среди кипы старых выпусков «Хаф-Мун Геральд» в моей корзине для бумаг, пока не нашел то, что хотел. После чего вручил мне раздел новостей.
- «Хаф-Мунский Житель Убит во Время Неудачной Охоты», - прочитала я вслух заголовок на первой полосе, датированной двумя неделями ранее. – Уроженец Хаф-Мун Холлоу, Бад МакИлрой погиб во вторник, когда охотничий лабаз[1], на который он пытался взобраться, обвалился и обрушил за собой тридцатидвухфутовый [~9,75 метра] дуб прямо ему на голову. Коронер, Дон Пердью, определил причину смерти как множественные тупые травмы, включающие сломанный позвоночник, раздробленный череп и обширное внутреннее кровотечение. Пердью добавил, что рядом с упавшим деревом было найдено несколько пустых банок пива. Он также заявил, что потребуется несколько недель для проведения токсикологических тестов на предмет присутствия в организме Бада МакИлроя алкоголя или наркотиков.
Итак, давайте разберемся: человек, который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, смертельно ранил меня выстрелом из охотничьей винтовки, погиб в результате какого-то безумного несчастного случая с охотничьим лабазом, будучи слишком пьяным, чтобы влезть на него. Что же тут подозрительного?
- Джейн, Бад МакИлрой не может быть тем, кто стрелял в тебя, и он не мог тебя преследовать. Он мертв вот уже несколько недель.
- Клянусь, я этого не делала, - сказала я, роняя газету. - Это была не я.
- Конечно, не ты. Деревья могут падать. Мистеру МакИлрою не повезло в это время оказаться под одним из них.
- А тебе это не кажется... удобным? – спросила я.
- Ну, не скажи, – фыркнул он. – Было крайне неудобно сваливать здоровенное дерево на голову этого МакИлроя.
Я, разинув рот, таращилась на него. Солено-сладкий привкус искусственной крови поднялся вверх по пищеводу.
- Ты убил его, - прошептала я.
Габриель просто продолжал сидеть, неподвижный как камень, и, не моргая, сверлить меня взглядом. Оглядываясь назад, могу сказать, что это, вероятно, был его способ сказать: «Ну, дак а то!».
- Скажи что-нибудь! – завопила я. - Ты не можешь вот так взять и заявить мне, как неудобно было скидывать дерево на голову живому человеку и затем просто замолчать. Пожалуйста, скажи мне… скажи хоть что-нибудь.
- Он причинил тебе боль, - ответил Габриель. Его глаза светились серебром даже при тусклом освещении. - Он оставил тебя умирать как какое-нибудь животное и просто продолжил жить своей жизнью.
- Он и думал, что я была животным! Как ты мог это сделать? Это было не из-за пропитания или самозащиты. - Я всхлипнула и отстранилась подальше от него. - Ты убил его.
- А ты бы позволила ему жить? - он последовал за мной в гостиную, очевидно раздосадованный тем фактом, что я не оценила того, что в мире вампиров, вероятно, считалось романтическим жестом. – Позволила бы уйти от наказания за то, что он сделал? Позволила бы ему причинить вред другим невинным людям?
- Я не буду притворяться, что опечалена смертью Бада МакИлроя – признала я. - Часть меня ненавидит его за то, что он со мной сделал. Я рада, что он никогда больше не сможет причинить вред кому-нибудь еще. Но я бы никому не пожелала такой смерти. Это жестоко и порочно, и это ниже тебя, Габриель, и всей той твоей ерунды о «благородных созданиях ночи». Не смей считать, что сделал это ради меня. Ко всему прочему, меня уже подозревают в поджогах других вампиров. Не хватало еще обвинения в убийстве человека на мою голову. Ты хотя бы об этом подумал?
- Никто не свяжет это с тобой, потому что никто не знает, что именно МакИлрой ответственен за твою смерть, - возразил он. – Не было никакого сообщения или свидетельства.
Проклятье, если в его словах не было резона. Так что, отбросив всякую логику, я потребовала ответа:
- Так чего же ты выжидал до сих пор?
- Я дал ему время забыть о том, что случилось, если допустить, что он вообще помнил. Я наблюдал за ним. Позволил ему снова погрязнуть в своей пьяной, бесполезной, впустую потраченной жизни и тогда, когда он меньше всего этого ожидал, я погасил ее.
Его голос, отсутствие переживаний или вообще любого вида эмоций относительно того факта, что он разрушил человеческую жизнь, вызвали во мне озноб до самых костей. Руки начали дрожать, и я сжала их в кулаки, сгибая и разгибая пальцы в попытке вернуть тепло в суставы.
- Что во мне заставляет тебя думать, что я соглашусь с этим? Что заставляет тебя думать, что я посчитаю это допустимым? Что случилось с неотнесением человеческих нападок на свой счет? Куда подевалось принятие хорошего вместе с плохим?
- Это другое.
- Да? И в чем же разница? – не отступала я.
- Он причинил тебе боль! – выкрикнул Габриель, делая шаг ко мне. Я отступила, но он последовал за мной, тесня спиной к краю письменного стола. - Он оставил тебя умирать. Что во мне заставляет тебя думать, что я посчитаю это приемлемым?
- Отвали, - отпихнула его я. Ну, по крайней мере, попыталась. Он был абсолютно недвижим. - Бад не знал, что стрелял в меня, Габриель. Он не был злым человеком, а всего лишь глупым пьяницей, не ведающим другой жизни. Независимо от того, каким он был, но он все еще оставался человеком. И ты сделал меня ответственной за его смерть. Ты говорил, что не хочешь давать мне поводов для сожалений, но это – обалдеть какой большой повод.
- Я знаю, ты расстроена. Но надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь, почему я это сделал. Поймешь, что значишь для меня. Я сделаю что угодно ради твоей безопасности. Что угодно.
Габриель оказался рядом со мной. Впервые, с тех пор как я его знала, он выглядел неуверенным, растерянным… возможно потому, что я отпихнула его руки прочь.
- Не трогай меня. Просто убирайся вон.
Казалось, он слегка удивился.
- Раньше ты не возражала против моих прикосновений. Если уж на то пошло…
Как раз в тот миг, когда мой кулак впечатался в его рот, я не могла поверить, что действительно сделала это. Во-первых, глубокие царапины, оставленные клыками Габриеля на костяшках, были довольно болезненными. И, во-вторых, я на самом деле никогда прежде не била кого-то намеренно - ну помимо обычных детских потасовок с сестрой и неудачной стычки с Уолтером.
Габриель, растянувшись на полу, проехался по полированному дереву и врезался в стену. Я уже была готова помочь ему встать и рассыпаться в извинениях, когда он сердито зарычал на меня. Тогда я врезала ему еще раз. Думаю, у меня были какие-то проблемы с управлением гневом, которые мне следовало бы решить.
Мои клыки, удлинившись, прокололи губу. Вкус собственной крови лишь подогрел во мне злость, обволакивая границы зрения пылающим багровым ореолом.
Тот факт, что его недоделанный потомок собрал достаточно сил, чтобы хорошенько ему врезать, явно огорошил Габриеля. Стоило ему подняться на ноги, как я тут же подскочила и заехала ему ногой, снова опрокинув навзничь. Я успела отвесить еще один пинок, прежде чем он махом руки выбил почву у меня из-под ног. Не вставая с пола, я лягнула его ногой, когда он попытался подняться, придав ему достаточно ускорения, чтобы шмякнуться об стену. Но стоило мне попытаться закрепить свое преимущество, как он, с помощью моей же собственной инерции, припечатал меня к стене.