Страница 31 из 128
«Спустя несколько месяцев, летом 1067 года, Ярославичи повторили попытку поставить Полоцкое княжество в зависимость от Киева», – пишет Игорь Литвин. Читатель, конечно, уже забыл, что в первый раз киевские князья пошли в поход, опасаясь, что экспансивный Всеслав, захватив Новгород, нападет на них. В этом и заключалась их победа: они остановили возможное нападение.
На этот раз по Днепру киевское войско дошло до Орши. Здесь две армии долго стояли друг напротив друга, – никто не решался под обстрелом противника переправляться через реку. Явным преимуществом не обладала ни одна из сторон, и братья Ярославичи предложили мирные переговоры, для чего пригласили Всеслава переплыть в лодке на их берег, а как гарантию безопасности на виду обеих армий целовали крест. Но как только челн Всеслава с сыновьями причалил к берегу, его схватили, а затем отвезли в Киев и посадили в темницу.
В темнице Всеслав пробыл не долго: в 1068 году киевляне бывших князей изгнали, а его не только освободили, но и пригласили на престол. После удачного похода на Тмутаракань, которым он руководил, под властью Всеслава оказалась огромная территория от Балтийского до Черного моря. Поразительная история: и ста лет не миновало, как появилось первое в Белоруссии княжество, и вот уже налицо точная копия Великой Литвы, до которой, казалось бы, жить еще триста лет!
Всеслав неоднократно упомянут в «Слове о полку Игореве», откуда, собственно, и взяты многие факты его жизни: в Киеве он слышал звон колоколов Софии Полоцкой, мучила его ностальгия:
«На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, ему любой. Изловчился, сел на коня, поскакал к городу Киеву, коснулся копьем золотого стола Киевского. Из Белгорода в полночь поскакал лютым зверем, завесившись синей мглой, утром отворил ворота Новугороду, расшиб славу Ярославову, поскакал волком от Дудуток до Немиги. На Немиге снопы стелют из голов, молотят цепами харалужными, на току жизнь кладут, веют душу от тела. У Немиги кровавые берега не добром были засеяны – засеяны костьми русских сынов. Всеслав князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал; из Киева до петухов, великому Хорсу[15] волком путь перебегая, в Тмутаракань добирался. Ему в Полоцке звонили заутреню рано у святой Софии в колокола, а он звон тот в Киеве слышал. Хоть и вещая душа была в отважном теле, но часто он беды терпел. Ему вещий Боян такую припевку, мудрый, сложил: «Ни хитрому, ни умному, ни ведуну разумному суда божьего не миновать».
И однажды вывел князь киевлян в поход на польского короля Болеслава II, а сам с верным отрядом вернулся в Полоцк… Это что, исторические данные или все же литература?… Кстати, полагают, что «Слово» написано около 1186 года, через 120 лет после этих событий.
Согласно же русской истории, Изяслав Ярославич сумел выгнать Всеслава из Киева и вернул себе киевский престол в 1069 году, причем с помощью того же польского короля Болеслава II Храброго, на которого, было, пошел Всеслав в поход, да загрустил о «малой родине» и с пути сбился. Дальше вокруг Киева разгорелась нешуточная борьба между братьями и племянниками Ярославичами, пока в 1093 году не умер последний Ярославич, Всеволод.
А нам тут кажется уместным сообщить, что в некоторых польских книгах про упомянутого Болеслава II Храброго пишется, как в 1025 году он основал Польское королевство, а в некоторых – как он же в 1079 году не то убил, не то казнил епископа Станислава. А другие историки полагают, что королевство основал Болеслав I Смелый, а убил епископа уже Болеслав II Щедрый. Куда подевался в таком случае Болеслав II Храбрый, мы вам сказать не можем. Но это так, к вопросу о достоверности источников и их толкований. Мифичность истории не знает границ!
1116. – Первое упоминание Слуцка.
1125. – Выделение Владимиро-Суздальского княжества из Киевской Руси.
1127. – Первые летописные известия о Гродно.
1127–1159. – Княжение в Смоленске Ростислава Мстиславича.
1129. – Высылка полоцких князей в Византию.
1142. – Первое летописное упоминание Гомеля.
Зимой 1127–1128 годов был страшный голод в Полоцком и Новгородском княжествах. Люди ели мох и солому; в Новгороде родители, чтобы спасти от смерти своих детей, бесплатно отдавали их в рабство. Полагают, что именно в те времена появились так называемые «Борисовы камни»; огромные валуны с надписями, сделанными, говорят, по приказу полоцкого князя Бориса: «Господи, помоги рабу своему Борису», – можно видеть на них и до сих пор.
Киевом тогда правил Мстислав, сын умершего к этому времени Владимира Мономаха. Киевские князья воспользовались слабостью северных соседей и напали на них. Борис принял кабальные условия киевлян, но через год умер, а полочане ввиду его смерти сочли себя свободными от навязанных силой обязательств и на приказ Мстислава идти в совместный поход на половцев ответили отказом, выраженным в оскорбительной форме. Поэтому после победы над половцами Мстислав пришел в Полоцк со своим войском и затеял судить непокорных полоцких князей. Но показательный суд приговорил их не к заточению, а к высылке: князей отправили ко двору их родственника, византийского императора.
В целом, хотя Мстислав и сумел кое-что сделать для объединения княжеств (колоссальная империя Всеслава уже почему-то пропала), действовал он чрезвычайно жестоко, не оставляя никаких шансов местным властям и народам этих земель. Неудивительно, что после его смерти в 1132 году начался обратный откат к раздробленности. В Киеве затеяли распри теперь уже потомки Мономаха, а в Полоцке, как только Киев дал слабину, избрали князем внука Всеслава Чародея – Васильку. Киевский ставленник Святополк, чтобы не оказаться на Друцком невольничьем рынке, бежал.
С 1130-х годов Смоленские князья все чаще и чаще стали выступать в качестве гаранта княжеской власти в Полоцке. В 1180-х этот процесс вошел в новую стадию. Специалисты (М. В. Довнар-Запольский, П. В. Голубовский, М. И. Ермалович, Д. Н. Александров и другие) сходятся на том, что из-за войн XI – начала XII веков Полоцка с Киевом и внутренних усобиц князья смоленские, по выражению В. Е. Данилевича, постепенно приобрели «большое влияние на ход дел в Полоцкой земле». А затем они и вовсе подчинили ее себе. Апогеем влияния Смоленска на полоцкие дела, как считает Л. В. Алексеев, были 1160-1170-е годы, когда Всеслав Василькович отдал смоленским князьям Витебск, а сам попал к ним в зависимость. Однако в конце того же века влияние смолян упало: Витебск они потеряли и оставили притязания на Полоцк.
Торговый путь «из варяг в греки» по Двине и Днепру был в два раза короче обходного пути вокруг Европы. Торговля приносила не только огромные барыши купцам, но и посреднические доходы тем, кто «держал» путь, а именно транзитным государствам – Полоцкому, Киевскому и Смоленскому княжествам. Ради этого дохода князья и дрались. Неудивительно, что нашлись надгосударственные силы – крестоносные ордена, желавшие тоже поучаствовать в дележке, что в дальнейшем привело княжества к усилению объединительных тенденций.
История проникновения крестоносцев на эти земли такова. Около 1186 года к молодому полоцкому князю Володше, вместе с купцами из германского города Бремена, прибыли с миссией латинские монахи. Они просили разрешения проповедовать слово Божье среди язычников – подданных князя, живущих в низовьях Двины. Понятно: религиозные структуры всегда ищут и находят спонсоров, купцов.
Князь Володша не почувствовал в намерениях смиренных монахов ничего опасного для интересов собственного княжества. К тому же его благосклонность к латинянам тоже была продиктована торговыми интересами, ведь полоцким купцам были выгодны таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком, а монахи не только получили разрешение на такие льготы, но и привезли богатые подарки.
Монашеский приход в устье Двины постепенно расширился и превратился в епископство. Монахи обернулись рыцарями, а во главе их был уже не скромный монах, а ставший к тому времени епископом Мейнард. Немцы, конечно, проповедовали христианство среди язычников, но затем… взяли на себя сбор налогов для Полоцка.
15
В одном абзаце и языческий Хорс, и христианская София.