Страница 53 из 59
Гленн неуравновешенный, но он не идиот и прекрасно понимает, как глупо появляться здесь сразу после получения запрета, особенно, если его внезапный приезд станет причиной моего незамедлительного отъезда. Но это не означало, что он не строил планы, я знала, как устроены его мозги. Наверняка он исследовал все возможные источники информации о моем новом месте проживания. Черт, да у него уже, несомненно есть полный геологический отчет о долине. И почему-то мысль о том, как он где-то готовится, нервировала чуть ли не больше, чем если бы он штурмовал нашу входную дверь. Я держала лицо перед Калебом и стаей, даже если чувствовала, что во мне все рушится, но в одиночестве, когда Калеб бегал или играл в карты с кузенами, я позволяла себе погрузиться в тяжелые раздумья.
Я сидела на крыльце дома Калеба, завернувшись в одеяла, и наслаждалась видом глубокого свежевыпавшего снега, когда ко мне прибежала Мэгги в волчьей форме: гладкая черная самка, маленькая, но почему-то все равно очень пугающая.
Если не считать того факта, что Мэгги носила только одного ребенка, а не ожидаемых многочисленных волчат, ее беременность проходила, как идеально для оборотня. Ник был в восторге и настаивал на том, чтобы зафиксировать каждый момент этих месяцев, снимая на видео консультацию и УЗИ. Мэгги сдерживалась и не отбирала у него камеру, пока он не собрался запечатлеть и обследование в гинекологическом кресле.
Я слабо улыбнулась Мэгги-волчице и почесала ее за ушами. Через мгновение на крыльце сидела разозленная обнаженная женщина и разгневанно смотрела на меня.
– Погладь меня еще раз – и я руку тебе откушу!
Я отдернула ладонь.
– Извини, просто рефлекс. Калеб любит, когда я его за ушами чешу.
– Теперь я тебя в любом случае укушу.
– Дать тебе одеяло? – спросила я.
– Нет. Прекрати бегать.
– Но я же здесь.
Мэгги закатила глаза.
– Но ты все еще убегаешь, просто ждешь первого же знака, чтобы уехать. Это нечестно по отношению к моему кузену, он любит тебя. И любому идиоту очевидно, как сильно ты любишь его.
Как бы мне не хотелось признавать, Мэгги была проницательна, сейчас она попала в точку. Я несправедлива к Калебу. Он полностью себя посвятил мне, а я одной ногой стою за порогом. Годы накопленного багажа опыта не дают мне оценивать ситуацию здраво. Если у меня неприятности, Калеб рядом. Если неприятности у него, рядом я с дубинкой. Я в безопасности, под защитой и меня любят. Я буду наслаждаться драгоценными спокойными днями, каждой секундой. Настало время Кролику снять кроссовки.
Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что Мэгги добавила:
– Я прекрасно понимаю, как сентиментально это прозвучит, но все же скажу тебе. Мы удвоили патрули на границах долины, мы можем себе это позволить, у нас сейчас много свободных лап. Я взяла распечатанные для нас Калебом фотографии и повесила их в общественном центре. Спасибо, благодаря тебе у нас появился первый плакат «разыскивается полицией», с твоим придурком бывшим. И мы сообщили Баззу, что, если кто-то в Гранди начнет задавать вопросы о тебе, ему нужно позвонить нам. Он лучше всего подходит под понятие правоохранительных органов в округе, так что пришло время отрабатывать мизерную зарплату за неполный рабочий день.
– Ты так ему и сказала, когда просила оказать тебе услугу? Подобные заявления могут частично объяснить, почему людям ты не нравишься.
Мэгги усмехнулась.
– Люди меня любят.
Я нахмурилась, но предпочла оставить реплику без ответа.
– Совершенно очевидно, что личные вопросы ты решила, но что произойдет, если Гленн начнет играться с твоими записями онлайн или притащит сюда представителей власти, которые станут задавать щекотливые вопросы о беременностях длиной только в четыре месяца или чрезмерном количестве ран от медвежьих капканов?
– Ты имеешь в виду, что мы сделаем, если он попытается притащить к нашим дверям толпу людей, размахивающих вилами и требующих головы монстров? – уточнила Мэгги, в голосе ее сквозило неприкрытое злобное веселье. – Мы просто изобразим самые честные человечьи лица, похлопаем невинными глазками и глупо поулыбаемся, как бы говоря: «О, вот здорово, господин работник здравоохранения, я представления не имею, как наши документы так перепутались. Мы просто милые скромные селяне, которые не разбираются в ваших мудреных компьютерах.»
– Ваши улыбки могут так много сказать?
– Ты удивишься, узнав, как часто это срабатывает, – заверила меня Мэгги. – Ну, подумай, кто поверит, что моя тетя Винни – оборотень? Люди хотят верить в то, что безусловно существует, так что хватаются за любое правдоподобное объяснение, которое мы им предлагаем. А, если они сразу не ведутся, мы просто продолжаем давить, придумываем новые истории, пока они не купятся.
Я не говорю, что не возникнет осложнений или проблем, но, каким бы умным ни был твой муж, все же он не злой гений, чтобы разоблачить нас. За прошедшие годы нам встречались и ловкачи покруче него, и у нас есть коварные, чуть более жестокие способы разобраться с ними, но их я не раскрою, оставлю простор твоему воображению.
– Лучше, наверное, не стоит.
– Мы сумеем с ним справиться. И, конечно, ты бы это знала, если бы рассказала мне свою историю.
– Задним умом все крепки, что тут скажешь.
– А сейчас настало время угроз: если обидишь Калеба, я пну тебя под зад, чтоб долетела до Онтарио.
Я кивнула.
– Другого я и не ожидала.
– Без шуток, я устрою так, чтобы твой труп использовали как наживку в шоу «Смертельный улов».
– Итак, чтобы успокоить меня, дать возможность почувствовать себя защищенной, ты угрожаешь мне серьезным ущербом для здоровья?
– Типа того.
– По-моему, ты переборщила, Мэгги.
Глава 15
О прелестях взаимопомощи
На горизонте замаячил мой настоящий (а не указанный в документах Анны Модер) день рождения, и тетушки-оборотни настаивали на проведении большого праздника. Этому служили два повода сразу: мое тридцатичетырехлетие и окончательное возвращение в долину. Для стаи появилась первая возможность с наступления холодов закатить большой пир. Я не возражала стать поводом, поскольку тетушка Уинни обещала принести свою картофельную запеканку.
Так что одним самым обычным пятничным вечером, когда дороги были чище, чем обычно, все тетушки, дядюшки и кузены битком набились в общественный центр, чтобы глупо столпиться под цветочными джунглями из шелковой бумаги, которыми украсила помещение пара Самсона, Алисия. Даже Мо и Купер с малышкой Евой коварно приехали на снегоходе, чтобы порадоваться нашему возвращению в стаю. Они были последними моими родственниками, которых я «обдурила» своей фальшивой личностью. Мне очень нравилась Мо, и я ненавидела даже мысль о том, что она станет меня сторониться, что, учитывая ее оскорбленные чувства, будет более чем оправдано.
Хотя, зная Мо, могла бы и догадаться. Она приняла мои новости так же, как принимала большинство связанных со стаей вещей: легко и изящно. Лишь ухмыльнулась и обняла меня за плечи, ведя за Купером сквозь толпу жующих оборотней.
– Что ж, теперь, когда я знаю, кто ты, мне немного за себя стыдно. Я-то думала, что непременно узнаю переселенца с юга, как только увижу, – выдала, улыбнувшись, Мо и чуть передвинула сонного младенца, чтобы протянуть руку и снова представиться. – Леланд, Миссисипи.
– Джэксон, Теннеси, – ответила я на рукопожатие, и мы обнялись.
– Даже передать не могу как я рада, что ты вернулась. Ева укусила нового доктора в клинике Гранди, так что он теперь, мягко говоря, энтузиазмом не блещет снова видеть ее на осмотрах. Тот еще слабак.