Страница 4 из 16
Упомянутое выше понятие «геометрия» храма также имеет очень важное содержание, соотносящееся с известной практически всем мифологическим традициям так называемой «сакральной геометрией», основывающейся на универсальной символике геометрических знаков и фигур.
«Благодаря своей упорядоченности и неизменной форме храм представляет завершение Мира, его вневременной аспект или конечное состояние, где все предметы покоятся в равновесии, предшествующем их растворению в безраздельном единстве Бытия». Это представляет собой один из ключевых и универсальных аспектов многих религий, в системе концепций которых грядущий Мир должен явиться в форме совершенного здания святилища или святого Града. Святилище, таким образом, служит прообразом конечного преобразования Мира – преображения, символизируемого в христианстве Небесным Иерусалимом. И в силу этого святилище исполнено Божественного Покоя (шехина – на иврите, шанти – на санскрите)[7].
Покой, нисходящий в душу человека, пребывающего в храме, согласно древнеиндийской мифологии, соединяет Вселенную и человека, вернее – его душу, содержание которой тождественно всему тому, что есть в Мироздании. Таким образом, через храм, через его гармоничную форму, утверждается идея тождества человека и Вселенной, их простое и глубокое качественное единство. В знаковой системе храма человек рассматривается как неотъемлемая часть Мироздания. В храме человек ощущает себя «дома».
Пожалуй, наиболее существенным аспектом сооружения святилища является духовный аспект; это деятельность воспринимается как сотворение души. Притом в обоих случаях этот акт предполагает необходимый жертвенный аспект. Стоит отметить, что, согласно мифам разных народов, становление Мира невозможно без изначальной жертвы, которая как бы запускает в действие соответствующие механизмы. Упоминавшиеся выше универсальные мотивы раздираемого божества есть отражение этого концепта. Применительно к святилищу жертвенный аспект проявляется в том, что материалы для строительства храма должны быть полностью изъяты из использования «в миру» и пожертвованы божеству, которому посвящено данное святилище. Эта «жертва» рассматривается как возмещение за изначальную «божественную жертву». Согласно индийским мифам, боги приносят в жертву Пурушу в самом начале творения Мира. Пуруша – прототип человека и человечества, а также сама Вселенная. Необходимо отметить, что во всяком жертвоприношении жертвуемая субстанция подвергается качественному преобразованию, в том смысле, что ее существование уподобляется божественному образцу. Жертва, таким образом, есть символ, отражение, «воспоминание» о том, что в процессе становления Мира происходило качественное преобразование всего того, что оказывается включенным в Мироздание.
Образ завершения Мира символизируется прямоугольной формой храма, противостоящей круглой форме Мира, управляемого космическим движением. Как свидетельствуют мифологические данные, концепт времени коррелирует с кругом. И это относится к мировым мифологическим универсалиям, в соответствии с которыми Небо как символ динамического начала и времени характеризуется сферичностью. Сферичность Неба неопределенна и не доступна никакому измерению, тогда как прямоугольная или кубическая форма святилища выражает определенный и неизменный закон, соотносимый с концептом пространства и Землей. Вот почему, как отмечает Т. Буркхардт, всю сакральную архитектуру, к какой бы традиции она ни относилась, можно рассматривать как развитие основной темы превращения круга в квадрат[8].
В этой связи можно вспомнить «квадратуру круга» как некий неразрешимый парадокс. Отметим попутно, что квадратура круга – знаменитая задача древности о построении квадрата, равновеликого данному кругу. Попытки решить эту задачу с помощью циркуля и линейки (односторонней, без делений) успеха не имели. Невозможность решить эту задачу обычными средствами была признана еще в XIX веке, а слова «ищет квадратуру круга» являются уже давно синонимом бесплодной траты времени. Впрочем, эта задача может быть решена с помощью иных средств, и в этом отношении важное значение имеет связанное с задачей число «пи», которое не является рациональным. Судя по всему, эта проблема, породившая обширную литературу, видимо, является не только геометрической, но и мировоззренческой.
Индуистский храм представляет собой сложнейшую систему взаимосвязанных символов, отражающих важнейшие космогонические представления. Более того, можно рассматривать храм сам по себе как символ, обладающий емкой семантической структурой, все элементы которой находятся в отношениях взаимной соотнесенности. Как уже говорилось, индуизм насквозь пронизан мифологическим мироощущением, которое, по мнению специалистов, отличается всепроникающей космологичностью: «любое явление и любой элемент жизни получают реальное объяснение лишь в том случае, если он может быть выведен из космоса и соотнесен с ним»[9]. В архитектуре индуистского храма, следовательно, находят свое отражение и закрепление все важнейшие космологические концепты.
Связь между двумя ключевыми символами, кругом и квадратом (или сферой и кубом), характеризуется многозначностью и многослойностью: устанавливаемый смысл зависит от уровня отсчета, что коррелирует с характерной для мифологии множественностью планов (или кодов) описания. Если круг рассматривается как символ Вечного, Единого, то квадрат будет означать первое изменение, первую эманацию из Единого, проявляющуюся в соответствии с универсальным Законом; квадрат будет тождествен Закону и Норме; квадрат является также символом пространства. В этом случае круг будет символизировать реальность, высшую по отношению к реальности, представляемой квадратом. В силу этих характеристик круг соотносится с Небом и его динамикой, а квадрат с Землей, отражая ее инертное состояние; в этой системе координат круг олицетворяет активное начало, жизнь, а квадрат пассивное начало, тело.
Впрочем, как отмечает Т. Буркхардт, в отношении круга и квадрата можно представить и обратную иерархию, и связанные с ней смыслы также имеют важное значение для понимания символики индуистского храма. Если квадрат в своем метафизическом смысле представляется символом неизменности (коррелирующей с идеей вечности), а круг рассматривается в связи со своим космическим прообразом, бесконечным движением, то есть будет соотноситься с идеей изменчивости, тогда квадрат будет символизировать реальность, высшую по отношению к реальности, представленной кругом[10].
Символическая связь такого рода между кругом и квадратом преобладает в сакральной архитектуре Индии. В сущности, именно квадрат является ключевым символом в индуистском храме, поскольку архитектура храма ориентирована на принцип устойчивости, незыблемости, отражающий Божественное Совершенство. Это и есть своего рода выбор пути решения проблемы «квадратуры круга», реализуемого в системе символов индуистского святилища. Таким образом, в символике индуистского храма делается сознательный выбор в пользу, так сказать, земного плана, четко соотносимого с небесным планом.
В квадрате плана индуистского храма отражаются, или, по словам Т. Буркхардта, «кристаллизируются» (то есть «материализуются»), великие «меры» времени, космические циклы. Согласно индуизму, обе реальности, и земная, и космическая, соединяются в полноте Божественной Сущности. И именно квадрат в системе символов индуистского храма «кристаллизует» (выявляет, закрепляет) небесную динамику на земном плане.
Очень важный элемент храма – алтарь, также отражающий космические реалии. Индуистский алтарь представляет собой геометрический символ, подобный перевернутому образу вечности. Этот символ перекликается с образом опрокинутой сферы-чаши, каким обычно в мифологических воззрениях представляется Небо. В индуистском храме алтарь строится как куб с помощью кирпичей, уложенных в нескольких направлениях. Алтарь представляет «тело» Праджапати, то есть всеобщего космического Бытия.
7
См.: Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 18.
8
Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 20.
9
Альбедиль М. Ф. Индуизм: Творящие ритмы. СПб., 2004. С. 115–116.
10
Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 20.