Страница 9 из 12
— А Беллами? — Гамов чуть улыбнулся и шагнул ближе ко мне в танце, отчего стало очень неуютно.
— Ты многого обо мне не знаешь, Макс, — сказала я, намеренно отстраняясь.
— Расскажи.
— Сначала ты.
Гамов удивленно поднял брови.
— Давай, давай. Что и зачем ты наболтал Арлиновой?
— Ах, это. — Он вздохнул и медленно повлек меня в угол, где было поменьше народа. — Песню знаешь?
— Хватит меня проверять, — сквозь зубы прорычала я. — ELO, кто не знает.
— Поразительно. Откуда что берется?
— В Интернете не сижу.
— Отличная версия, — Гамов переплел мои пальцы со своими и совсем сбросил темп.
Я только и смогла, что взглянуть на него, широко раскрыв глаза.
— Ты правда думаешь, я на своем первом прорыве справился лучше? Если тебе интересно, я вообще забыл, кто такой, превратился в рыжего пострела, и, если бы не Степа, остался бы там навсегда.
— А точка напряжения? — нахмурилась я, не понимая.
— Какая точка напряжения, Степа час субъективки меня уговаривал прийти в себя и вернуться обратно вместе с ним. Я настолько вписался в мир, что не видел прорыва. И это абсолютно нормально. Ненормально — то, что ты ворвалась туда, лихо закрыла реальность, а после моего вмешательства еще и разрушила ее.
У меня даже руки опустились.
— Издеваешься, да? А отповедь на станции? Что это было?
Гамов заставил меня сделать медленный поворот. Класс 'Б', ага.
— Это была учеба. Я не мог бегать вокруг тебя и причитать о том, какая ты молодец, как ответственно подходишь к делу и как ты спасла мою никчемную шкуру. По правде сказать, Роза, хватило бы и закрытия, но…
— Стоп, — сказала я, на этот раз действительно останавливаясь.
Мучительно не хватало воздуха и кружилась голова.
— Пойдем на балкон. Не волнуйся, твой Лешик хорошо умеет занимать женщин.
Рита и Лешка сидели на диване. Он что‑то говорил — она смеялась.
— Мне не нравится эта фраза, Макс.
— Прости, ничего такого не имел в виду. Энивейс3, он по уши в тебя влюблен.
На соседнем балконе, как легко догадаться, играли Muse. На этот раз — 'Showbiz'. Гамов запаздывал, но я даже оборачиваться не стала. Голым рукам было довольно холодно.
— Не нашел твоего пальто, — сказал Гамов и набросил мне на плечи свое.
Я вздрогнула и покачала головой:
— Что происходит? Закрытия хватило бы? Я тебя спасла?
Гамов оперся на поручень и вздохнул:
— Конечно, хватило бы и закрытия. Но я знал, где точка напряжения, и мне хотелось, чтобы ты ее тоже нашла, раз уж все прошло так успешно. Знала бы ты, как я орал на Арлинову, пока меня везли к прорыву, а тут раз — и ты появляешься, выполнив задачу. И спасибо, что спасла мою жизнь.
Я покачала головой:
— Так купленное платье — благодарность? Макс, ты купил мне платье, которое стоит…
— Копейки? — поднял брови он. — Я представляю, сколько ты имеешь с книги, но думал, что…
— Макс, в общепринятом смысле чертово 'Прада' стоит очень дорого, и оставим в стороне, сколько оно стоит для меня. Ты привозишь меня в Столешников, велишь выбирать наряд, мы проводим самые… — 'веселые' почти слетело с моего языка, — ненормальные полчаса в моей жизни, меряя все подряд, находим что‑то приличное, потому что 'о боже, дресс — код', и на выходе ты платишь за все.
— Мне так нравится, когда ты много говоришь, — Гамов улыбнулся, и его дыхание прочертило завораживающий след в воздухе.
Я вздохнула самым укоризненным образом, на который была способна, и отвернулась.
— Ты спасла мою жизнь. Так что давай не будем считать, сколько она стоит. Могу я подарить девушке платье?
— Вообще‑то нет.
Гамов на мгновение прикрыл глаза:
— Могу я подарить платье напарнику?
Слово приятно обожгло сердце. Я помялась мгновение — и нехотя кивнула. Гамов аж расцвел.
— Теперь расскажи мне про Беллами. И почему встречаешься с моделью, и почему живешь на Чистых.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — выдала я, посмотрела на разочарованное его лицо, подавила вздох и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку, вдыхая горький запах какого‑то дорогого одеколона.
— С днем рождения.
6
Я со стоном повалилась на рабочее место и, открыв ноутбук, уставилась в него невидящим взглядом. Голова раскалывалась на части, и любая попытка сделать умозаключение терпела крах от невыносимой боли.
В дверном проеме появилась чья‑то тень.
— Как обстоят дела у нашей мисс мира?
Я даже не среагировала. Тратить хоть гран сил на Турова представлялось мне полнейшим идиотизмом.
— Отчет к шести сдавать, да? Представляю, представляю. Сейчас возьмешь и напишешь за полчасика, а там гуляй себе.
Виски начали гудеть.
— А где Макс? До сих пор не пришел в себя после вчерашнего, простите, суаре на Арбате? Прислал тебя отдуваться за двоих? Бедненькая, Оливин, ты бедненькая.
— Туров, уймись, — язык с трудом ворочался во рту.
Я успела порядком подзабыть, что такое пить Krug и что похмелье от него ничуть не меньше, чем…
— Оливин! — рявкнули у меня над ухом, и на мгновение мир побелел от вспышки боли.
Когда туман рассеялся, оказалось, что Туров восседает прямо на моем письменном столе в опасной близости от ноутбука.
Я потерла лоб и постаралась перевести взгляд с узких бедер, затянутых в недешевые джинсы. Проклятый ум, не останавливающийся ни на мгновение, сообщил мне вероятную марку и совсем невероятную стоимость, потом вернулся назад, посетовал на вчерашнее и сделал то же самое относительно платья Риты. Я даже оживилась, судя по всему, оно действительно было дешевле и проще моего.
— Меня, между прочим, издают, — сказал Туров — и был таков.
Видно, приличным тиражом, раз купил наконец‑то нормальную одежду. Я вздохнула, поворочалась на месте — теперь‑то его как урезонивать? — и решила спать.
— Скажите, а Максим здесь? — кто‑то неловко постучал в дверь.
Я почти подскочила на месте:
— Нет, но скоро будет. Вышел нам за кофе, тут буквально пара минут, чтобы дойти.
Проснулась окончательно, только поняв, что наговорила, пожалуй, лишнего. Хорошо хоть, Туров не слышал. Гораздо приятнее держать его в неведении и ощущении собственного безграничного могущества.
— Можно подождать здесь?
Голос принадлежал весьма непростой особе средних лет. Тонущим сердцем я сделала пару выводов относительно нее и испытала странное желание снова увидеть Турова.
— Ждите, — я коротко, но решительно кивнула на рабочий стол Макса в противоположном углу.
Женщина слегка наклонила голову, профланировала мимо и с невероятным, вынимающим из похмельной меня душу изяществом села за его стол. Именно в этот момент происходящее разонравилось мне окончательно.
— Позвольте поинтересоваться, — я два раза сглотнула, но проще не стало. — Откуда вы знаете, что Макс здесь работает?
— Он рассказал мне.
Я точно поняла, что влипла.
— А это секрет? — Она пристально на меня посмотрела.
— Понятия не имею, — я придвинула ноутбук поближе, открыла 'Pages' и набрала:
'Вчера, около четырех часов дня, случился прорыв'.
Фраза была настолько плоха, что я с удовольствием швырнула бы компьютер в стену, но не в присутствии же… знакомой Макса. Назвать ее хоть как‑то я затруднялась. Книжный агент? Или как там эта глупость именуется? Непохоже, слишком шикарно выглядит. Да и не стал бы агент приезжать сюда.
— Вы, наверное, Роза?
Я все‑таки захлопнула крышку ноутбука, чувствуя, как стучит разогнанное алкоголем сердце. Хорошо, что Лешкины приятельницы научили краситься так, что даже после ночи слез и хождения по барам я выглядела свежо и притягательно. А вчера было только шампанское, да и уехали мы не поздно.
Я кивнула и замерла выжидательно. Практика подсказывала, что если отмести все версии, единственная оставшаяся и будет ответом. В голове сразу мелькнули Шерлок Холмс (у которого в глубоком детстве я этот прием и подцепила), Оскар Уайльд (по миллиону причин), Лондон, наш белый дом и затылок стало ломить просто невыносимо.