Страница 70 из 114
Итак, вернемся к нашим друзьям.
Пастушок не мог успокоиться. Он готов был выпить целую бутылку этой валерьяновой смеси, только чтоб прийти в себя. Но зачем нужно было Бабкину дурачить людей? Зачем он запечатал рецепт в бутылку?
И даже не это главное. Как могла приплыть она из колодца в Камышовку?
Словно отвечая на мысли Сережки, заговорила Стеша.
— Вот что, девчата, не хочу зря говорить, но сдается мне, что Тимофей Васильевич без нас тоже не дремал, видно, он хотел проверить, не соединяются ли наши деревенские колодцы с подземной рекой… До чего ж это башковитый парень, если бы вы только знали!.. Идем это мы с ним с бугра… Ночь, луна светит… Вроде как сейчас. А он и говорит…
— Так, Стешенька. — Фрося пододвинулась к ней с лукавой усмешечкой и защекотала ее щеку своими кудряшками. — Рассказывай, рассказывай… А мы и не знали…
Стеша будто обо что-то укололась.
— Да нет, девчата, — смущенно сказала она. Щеки и уши ее зарделись. Хорошо, что в темноте не очень заметно! — Я просто так, к слову…
— Сказывай! — подмигнула ей насмешливая Фроська. — Так что ж он тебе говорил?
— Ничего особенного, про дела все. — Стеша покосилась на Сергея. — Говорил насчет реки. Да… как ее найти… Потом…
Стеша медлила и недоговаривала. Никакого разговора о поисках реки у нее не было с Тимофеем Васильевичем. В тот вечер она пыталась вызвать его на дружескую беседу, но ничего не получилось. Правда, он рассказал ей про Москву, а про себя умолчал. Она, может быть, и почесала бы язычок с девчатами насчет москвича, да неудобно при Сережке: он может все передать Бабкину.
Сергей был поглощен своими мыслями. Ему не хотелось уходить отсюда до тех пор, пока он не разберется, что к чему. И потом он надеялся услышать от Стеши, как Бабкин собрался реку искать. Она болтливая девчонка, обязательно расскажет…
— Брось, Стешка, ломаться, — толкнула ее в бок Фрося. Глаза ее зажглись любопытством. — Что же он тебе сказал?
— Вот насчет реки.
— А ты ему?
— То же самое.
— А он тебе?
Антошечкина передернула плечами.
— А ты ему? — Фрося рассмеялась, повисла у подруги на шее и что-то пошептала на ухо.
— А ну, ковбой, марш домой! Нечего тебе слушать, о чем старшие разговаривают, — повелительно обратилась к нему Фрося.
— Видали мы таких старших, — обиделся Сергей. — Ты эту скамейку откупила, что ли?
— Девоньки, так что ж мы с ним будем делать? — воскликнула Фрося и озорно подмигнула Стеше.
— Пусть сидит, если ему хочется, — примирительно заметила Сима, машинально разглаживая на коленях платье.
— Твоя правда, Симочка, — согласилась насмешница Фроська. Сергей насторожился.
«Чего это она еще придумала?» — мелькнула беспокойная мысль.
— Сергунечка, милый мой, — Фрося встала и погладила его по волосам. — Не можешь ты с нами расстаться. Девоньки, расцелуем его за это!
Она наклонилась к нему, чтобы первой привести угрозу в исполнение, но Сергей подпрыгнул, как испуганный котенок, и отскочил в сторону.
Фрося и Стеша с протянутыми руками бросились к нему. Сережка прижался к витрине и запальчиво крикнул:
— Только подойдите… Подойдите, попробуйте!
В этот момент он был так рассержен, что готов был на все.
— Стеша, заходи с правого бока… Да не бойся!
Девчата бросились на него, но пастушок вырвался и побежал.
Он мчался по улице, и ему казалось, что насмешницы все еще преследуют его.
Наконец Сергей остановился. Издали доносился звонкий смех девчат. Ловко они избавились от любопытного паренька. Какое верное средство!
Обиженный, упрямо наклонив голову, шел Сергей по улице. И как этим девчонкам только не стыдно? Нужны ему очень их разговоры! Тут вот опять загадка встретилась. Может, и вправду во всех полянских колодцах вода из подземной реки?
Он подошел к ближайшему колодцу и наклонился над ним. Там, в глубине, как тусклое зеркало, чуть блестела вода. В ней отражалось ночное небо. Будто упавшая в колодец, светилась звездочка.
Сергей нагнулся, взял комок сухой глины и бросил в живое зеркало. Звездочка задрожала и заметалась из стороны в сторону, словно хотела вместе с водой выплеснуться наружу. И представилось Сергею, что колодец постепенно наполняется, вода ползет вверх. Это волны подземной реки вытесняют ее наружу. Вот она уже хлещет через край и бежит, бежит широким потоком по улице.
Сергей вздохнул и медленно побрел прочь.
Он шел мимо дома Ольги. В свете луны листья актинидии казались вырезанными из белой бумаги. Они чуть шевелились от слабого дуновения ветерка, и тогда по всему фасаду дома, как по реке, пробегала серебристая рябь.
Окно в комнате Шульгиной было открыто. Ольга сидела, облокотившись на подоконник. Она не замечала пастушка.
— Покойной ночи! — робко сказал Сергей. Он не знал, как вежливо напомнить девушке о своем присутствии.
Ольга рассеянно посмотрела на пастушка.
— Это ты, Сергуня? — она задумалась и снова позабыла о нем.
Сережка поправил ремень гимнастерки и потоптался на месте.
— Насчет записки хотел сказать.
Шульгина молчала. «Чудно, неужто она про нее не помнит?» — подумал пастушок и уже обратился к Ольге, как к секретарю комсомольской организации.
— Докладываю, — сухо и официально начал Сергей: его сердило такое невнимание. — Записку с латинскими словами, что мы нашли в бутылке, послал товарищ Бабкин.
— Бабкин? — машинально переспросила девушка, не глядя на Сергея. — Я так и думала. — Она слегка улыбнулась тонкой линией губ. — Спать иди, Сергуня! Поздно. Завтра поговорим.
Сережка обиделся: и здесь его прогоняли. Этого он совсем не ожидал от секретаря комсомола. Молча пастушок отошел от окна.
Шагая по улице, Сергей старался понять, что это случилось с Ольгой? Она так хотела разгадать тайну записки. А сейчас даже не спросила, что означают «вали-кали». Ему так хотелось поделиться с Шульгиной своими соображениями насчет того, как могла бутылка проплыть из колодца в Камышевку, узнать у секретаря, что она думает по данному вопросу, обсудить все как следует… Он еще хотел сказать ей, как он выполнил первое комсомольское поручение.
Бюро предложило Сергею Тетеркину организовать пионеров для заготовки дополнительного корма для птицефермы. Под предводительством Сергея школьники ходили в лес, собирали там муравьиные яйца, потом устроили «питомник дождевых червяков».
Молодому комсомольцу вначале показалось, что поручение это и не очень ответственное, но потом он понял его важность. Заведующая птицефермой очень благодарила Сергея и ребятишек.
Не стала слушать его Ольга. Уж если записка ее не интересовала, то червяки тем более.
«Ну и пусть, — думал Сергей, упрямо смотря под ноги. — Пойду к самому Бабкину. Он, наверное, еще не спит». Наконец понял пастушок, что только ученый человек, московский техник, может ему все объяснить, как полагается.
И в самом деле, Бабкин не спал. У открытой двери сарая стояла темная обшарпанная табуретка, над ней висел карманный фонарик. Тимофей и Багрецов сидели на сене возле табуретки, которая в данном случае изображала собой стол.
Москвичи возились с каким-то аппаратом. Светился синий огонек маленькой паяльной лампочки. На ней грелся паяльник.
Пастушок подошел к техникам, но они его не заметили.
Сергей переступил с ноги на ногу и хотел уже вежливо пожелать друзьям доброй ночи, но спохватился. Ведь техники еще не скоро будут спать. У них важное научное дело.
Бабкин взял паяльник, послюнил палец, попробовал, разогрелся ли медный топорик. Затем ткнул его в канифоль и подцепил кусочек олова.
На остром жале появилась расплавленная блестящая капля.
Подняв глаза, техник увидел Сергея. Стараясь не уронить капельку, он наклонился к аппарату и сказал:
— Тебя-то нам и не хватало. Где-нибудь мел достанешь?
Пастушок обрадовался. Вот где он пригодился!
— В школе, может? — спросил он.
— Нет, не подходит твое предложение, — усмехнулся Бабкин. — Нам очень много нужно мела, толченого, килограммов сто. Достанешь?