Страница 13 из 114
Тимофей пробормотал что-то невнятное.
— Вас мамаша ужинать дожидается, — недовольно заметила девушка, — а вы все гуляете.
— А вы? — с усмешкой спросил Вадим.
Антошечкиной, видимо, не понравился его тон.
— У нас тут свои дела, колхозные, — сказала она. — Как-нибудь разберемся.
— Простите меня, Стеша, — мягко промолвил Багрецов, подходя к ней ближе. Мы, конечно, в колхозных делах ничего не понимаем, но вы же сами меня учили, как отличить кукурузу от кок-сагыза.
Антошечкина насторожилась.
— Что же из этого?
— Вот я и думаю, — невозмутимо продолжал Вадим. — Можно лив темноте перепутать участки? Ведь это кукуруза? Правда? — указал он на поле.
— Что-то я не пойму, к чему такие допросы, — уже не на шутку рассердилась Стеша.
— Я тоже не понимаю, как звено Антошечкиной оказалось на поле Буровлева.
— Покойной ночи, — резко сказала Стеша и круто повернулась. На ходу она крикнула: — Не забудьте пожаловаться Буровлеву!
Вадим хотел было остановить ее, но Бабкин помешал.
— Вот к чему приводят неумные шуточки, — прошипел он. — Дипломат!
Запустив пальцы в свою шевелюру, Вадим долго стоял, наблюдая за мелькающими в кукурузе огоньками.
Тут были и «летучие мыши», и фонари со свечками, и много карманных электрических фонариков.
Вспомнил Вадим разговор Стеши с Васютиным. Никифор Карпович тогда спросил у нее: «Больше вы ничего не придумали?» Антошечкина нашла достойный ответ, ее выдумка проста и в то же время благородна. Трудно пришлось Буровлеву: два человека из его звена больны, троих он сам разрешил послать на уборку сена. Не рассчитал парень своих силенок, вот и приходится расплачиваться. Наверное, ему и в голову не пришло, что можно продлить день, собрав в деревне фонари. Стеша оказалась изобретательней. Молодец!
Однако Багрецову было не по себе. Сейчас он встретился с чудесным примером настоящего коммунистического отношения к труду. Разве слава и почести нужны Стешиным девчатам? Тайком от всех, после тяжелого труда, от которого и спину к вечеру не разогнешь (Вадим вспомнил бочки на тележках), девушки вышли в ночь снова на поле. На «чужое» поле другого звена, которое может занять первое место в колхозе и тем самым оставить позади прославленных на весь район каучуководов! Об Антошечкиной часто писали в газетах. Неприятно, ой, как неприятно отдавать по праву завоеванное место!
«А что ты сделал? Любовался своим остроумием? — укорял себя Багрецов, все еще смотря на мерцающие огни. — Немудрено, что Стеша была раздосадована твоим вмешательством. Она не верит тебе. Думает, что ты проболтаешься Буровлеву. Она очень щадит его самолюбие. Кстати, Вадим Сергеевич, вы хотели работать в звене Буровлева? Где же ваши благие намерения?»
— Нам здесь делать нечего — прервал его «самокритические размышления» Бабкин. — Наверное, Антошечкина не очень нуждается в твоих извинениях. Идем!
Он бесцеремонно взял друга за рукав и решительно потащил к холму.
Дорогой Тимофей небрежно спросил:
— Посмотрим, что ли, новоявленную скважину? Может быть, там чудеса объясняются так же просто, как и на кукурузном поле?
— Ну что ж, пойдем, — равнодушно ответил Вадим. — Вон вешка, — указал он вдаль.
Действительно, на пологом скате холма, в самом низу, торчал куст, похожий на тонкий, будто карликовый кипарис. Вадим связал этот куст из пучков полыни. Он знал, что рано или поздно придется вернуться, для того чтобы разобраться, в чем же тут дело.
Подошли к вешке. Все на этом месте оказалось по-старому. Приподнятый дерн и дыра, самая обыкновенная дыра, каких здесь, наверное, много. Если бы не случай с поднимающимися в воздух предметами, то, честное слово, на эту дыру никто бы и не обратил внимания.
Бабкин опустился на траву и, зажмурив глаза, приложил ухо к отверстию. Вадим сидел здесь же на корточках и с любопытством наблюдал за товарищем.
Лицо Тимофея было сосредоточенное и, пожалуй, даже чуть взволнованное. Впрочем, у него волнение редко когда можно заметить. Уж очень искусно он его скрывал. Твердое убеждение укоренилось в Бабкине, что настоящий мужчина, — а он очень хочет на него походить (даже нарочито говорит басом), — так вот настоящий мужчина никогда и ни в каких случаях не выдаст того, что он в данный момент чувствует. Глазом не поведет!
— Послушай, — наконец сказал Тимофей и быстро наклонил голову товарища к отверстию.
Вплотную Вадим влез в него ухом. В первый момент он ничего не слышал. Затем стал различать какое-то шуршание, свистящий шелест, будто чистили шелковую ткань. Рассерженное гудение; как звук далекого трамвая, слилось с шелестом, и все смолкло.
— Конец, — сказал Вадим.
Бабкин наклонился поближе к отверстию, и вдруг оттуда вырвался высокий фонтан. Вода била вверх метров на пять, мощными потоками низвергалась вниз и, пенясь, исчезала в траве.
Все это было с голь неожиданно, что техники не успели даже сдвинуться с места. Нужно ли говорить, что они мгновенно промокли до нитки?
Тимофей тут же выполз из-под фонтана, а его растерянный друг все еще никак не мог опомниться. Он сидел под тропическим ливнем и ошеломленно смотрел, как бегут вокруг него бурлящие ручьи.
Наконец Тимофей вытащил из воды это «бесчувственное тело» (по его собственному определению) и поставил на ноги. Волосы Вадима мокрыми прядями лезли на глаза.
— Хорош! — насмешливо воскликнул Бабкин.
Закусив губу, Вадим смотрел на фонтан. Машинально убрал со лба волосы и стал выливать воду из карманов.
— Ну и как же? — спросил он после долгого молчания, убедившись, что все документы и, главное, комсомольский билет, спрятанный в надежном месте, не пострадали от воды. — Будем ли мы считать, что открыли новый источник? Багрецов уже теперь подсмеивался над своими злоключениями.
Молчал Тимофей. Он пытался выжать воду из гимнастерки.
— Фонтан имени Бабкина, — острил Вадим. Его раздражало молчание Тимки, будто бы тому что-то известно, но он не хотел этим поделиться с товарищем.
Багрецов терялся в догадках. Одно было ясно: что струя воды, выплеснувшаяся наружу, не совсем обыкновенное «природное явление».
«Здесь все-таки дело рук человеческих», — решил техник, но ему не стало легче от этого. Если придерживаться этой точки зрения, то загадка окажется еще более сложной и запутанной. На самом деле, что там внизу? Подземный ход? Предположим, что люди пробурили отверстие. Но откуда же вода? Если она неожиданно там появилась, то, значит, люди не успели спастись?.. Нет, это все случайные домыслы, неясные и противоречивые. Путаница какая-то получается! Гораздо проще свалить все это дело на природу…
Мощная струя воды не утихала. Журчали ручьи, стекая вниз по склону.
«Там они заполнят какую-нибудь канавку, и потечет в Девичью поляну малютка-речонка под названием «Куриный брод», — думал Багрецов. — Нет, не о такой реке мечтала Ольга. Кстати, — вдруг мелькнула у него мысль: — Ольга исчезла, а потом появился фонтан. Странное совпадение».
Он нагнулся и поднял с земли свою мокрую шляпу.
Бабкин не замечал товарища. Сняв сапог, он деловито осматривал промокшую ногу. Эдак еще простудишься! Тимофей запрыгал на одной ноге, стараясь не наступить на пыльную траву мокрым носком.
Его коротко подстриженные волосы склеились и теперь торчали во все стороны, как перышки у намокшего цыпленка.
Багрецов решил подождать хотя бы полчаса, для уверенности в достаточном «дебите источника» (это определение он вычитал в справочнике по курортам). Есть надежда, что фонтан будет бить довольно долго. «Если это так, то, может быть, прорвалась на поверхность земли исчезнувшая река, о которой говорил Васютин? — размышлял он. — Конечно, Ольга здесь ни при чем».
Вода заклокотала в скважине. Как будто кто-то поперхнулся и закашлялся. Комки жидкой грязи высоко взлетели вверх. Фонтан жалобно засвистел и с тихим шипением замолк.
Настала такая тишина, что в первый момент Вадиму показалось, что он оглох. Только через минуту послышался говор стекающих вниз ручейков. В густых зарослях полыни они искали себе русло. С тонким стеклянным звоном падали капли куда-то в глубину скважины.