Герои не умирают

Проворно опустив корзину на пол, Найз протолкался сквозь кухарей и увидел, как Фалько с раздраженным видом объясняет что-то двум пиратам у двери, показывая то на прислугу, то на продукты, то куда-то в потолок, не иначе, как имея в виду командиров.

С отвращением оглядев чумазых эрегорцев, в темноте больше похожих на выходцев из преисподней, один часовой снял с пояса ключ и повернулся к двери. Второй, щурясь недоуменно, приблизился к Фалько и заглянул ему в лицо. Хотел ли он что-то сказать, так никто и не понял: рука гардекора неуловимо скользнула, сверкнуло короткое лезвие — и пират, захрипев, повалился. Второй барзоанец потянулся к топору — но слишком поздно.

Глухо щелкнув замком, дверь отворилась. Фалько, не переступая порога, высоко поднял оба фонаря, освещая себя, столпившихся сзади людей, и два тела у входа.

— Ваши величества, с добрым утром. Прошу не пытаться меня убить — желающих и без вас слишком много. Те, кто хочет покинуть это гостеприимное помещение, сейчас должны будут следовать моим указаниям, и очень быстро. Остальных не смею тревожить.

Из-за косяка, справа и слева, не слишком уверенно выступили трое бородатых громил, сжимавших в кулаках какие-то деревяшки — ножки от столов, как показалось мальчишке.

— Ты не барзоанец? А эти люди кто?

— Это провокация!

— Кто ты и как сюда попал, если не в сговоре с этими мерзавцами?

И тут, протолкавшись сквозь пленных у входа, в круг света выглянул низкорослый сутулый старик. Один взгляд на фигуру вошедшего — и по лицу его пробежали восторг, изумление, радость… и тут же сменились показным недовольством.

— Ты заставил себя ждать, Тигр.

— Прошу прощения, ваше величество, — Фалько почтительно склонил голову. — В следующий раз, когда вас захватят три сотни пиратов, я постараюсь справиться с ними порасторопнее.

— Я очень на это надеюсь, — брюзгливо процедил старикан — и вдруг рассмеялся, обнажая мелкие крепкие зубы: — Палкой в глаз, Тигр! С тех пор, как я вытащил тебя с Арены, у меня не было ни единого случая пожалеть об этом!

— А у меня не было на это времени, — шкодно ухмыльнулся гардекор.

— Зачем нам рисковать с побегом, если можно просто дождаться, пока нас выкупят? — сердито выступил вперед бородатый мужчина.

— А вы уверены, ваше величество, что те, кто будет вести переговоры от вашей страны, не решат, что за вас попросили слишком много? — наивно приподнял брови гардекор. — И что новый правитель обойдется казне дешевле?

Бородач яростно зарычал, сжал кулаки, но Фалько, не обращая внимания, уже продолжал:

— К тому же у пиратов больше нет кораблей, а у ворот дворца топчутся в сомнениях три тысячи отборных эрегорских вояк. Но если начнется штурм, то из вредности, присущей барзоанцам, первыми его жертвами можете стать вы.

— Как — нет кораблей? — остановился в шаге от Фалько и ошалело заморгал бородатый.

— Сгорели, — гардекор сокрушенно развел руками. — Наверное, кто-то читал в постели при свечке и задремал. Началась качка, свеча упала…

— Сколько было рейдеров? Один? Два?

— Три галеаса.

В потрясенной тишине, на несколько мгновений воцарившейся на складе, мелкий дребезжащий смешок Сенона прозвучал как коровий колокольчик:

— Тому, кто докажет, что ты к этому не имеешь отношения, дам своего лучшего коня и полкоролевства в придачу!

— А что вы дадите тому, что имеет к этому отношение? — ухмыльнулся гардекор.

— Мою неумирающую благодарность, конечно. Что же еще? — хмыкнул в ответ Сенон.

— Новые штаны? — гардекор с комическим отвращением оглядел свой трофейный костюм.

— Если не очень дорогие, — нахмурился гельтанец.

— Клянусь лысиной Радетеля, Тигр… — потрясенно выдохнул бородач. — До сих пор я слышал только про одного человека, который мог бы потягаться с тобой… Но он двадцать лет как покойник, и уже не понятно, сказки про него вообще рассказывали или правду…

Фалько скроил разочарованную мину:

— Я не уникален… Какой пассаж… Вы омрачили мое утро, ваше величество.

— Если мы выберемся из этой передряги живыми, я постараюсь тебе это компенсировать, — сверкнул зубами король. — А пока просто подумай, не переехать ли тебе в Эрегор.

— Я могу предложить тебе штаны из морского бархата или кожи виверны, на выбор! — торопливо вступил Сенон.

— И те, и другие? — прищурился Фалько, как барышник на ярмарке.

— По рукам! — обрадовался гельтанец.

Гардекор кивнул — и хитро подмигнул Дечебалу:

— Но думать-то мне всё равно никто не запретит.

После этого подготовка к выходу в свет, как изящно назвал предстоящий побег Фалько, пошла нервно, но быстро. Королевы, согнанные в дальний угол мебельного склада, принялись лихорадочно срывать с себя платья ценой в состояние и натягивать обноски, наскоро собранные прислугой по своим комнатушкам. Шедевры портновского искусства безжалостно разрезались и сдирались с помощью кухарок, чтобы надеть принесенные в корзинах простые балахоны из дешевого льна. Драгоценности выбрасывались на пол. Руки и лица обмазывались припасенной сажей и маслом. Атласные туфельки сменялись на грубые кожаные башмаки. Роскошные прически закрывались бесформенными чепцами.

В мужской половине шел схожий процесс: атлас, шелка и бархат менялись на лен и хлопок, сапоги и туфли — на башмаки. Двое королей поздоровее — Истары и Эрегора — спешно натягивали трофейные кожаные штаны и кольчуги и застегивали наручи: возросшая колонна дворцовой прислуги не могла обходиться без новых конвоиров.

Когда приготовления подходили к концу, Фалько выглянул в коридор.

— Пусть посмотрит, — коротко кинул он Найзу, стоявшему у входа настороже, и снова скрылся в хранилище.

Мальчик, как было условлено, тихо свистнул два раза длинному поваренку, притаившемуся в темноте у самого спуска в подвал: выступаем, выглядывай, смотри в оба! Через несколько секунд донесся ответный свист — еле слышный, протяжный: всё спокойно.

— Никого не видно, — доложил гардекору мальчик.

— Ваши величества изволили закончить утренний туалет? — Фалько куртуазно возвысил голос и получил из темноты, дрожащей нервным возбуждением, замешанным на страхе, смешки и пару ругательств.

— Тогда выступаем, — отбросив шутки, выдохнул он, и от тона, холодного, как клинок, тьма моментально притихла. — Я иду впереди, их величества Дечебал и Росан в середине и сзади. Все остальные — возьмите в руки хоть что-то. Не хватает корзин и мешков — берите стулья, банкетки, табуретки — всё, что сможете унести. Толпа праздношатающейся прислуги привлечет больше внимания, чем вереница носильщиков. Глазами ни с кем не встречаться. На все вопросы пиратов отвечать «Не понимаю, мой господин». Если что-то случится — бегите к кухне за прислугой. Там вас встретят и проводят. Готовы?

Ответное «да, я боюсь, идем скорей, а может, остаться, они нас убьют, они не посмеют, готовы, будь мужчиной, я никуда не пойду» слились в единый низкий гул, и Фалько кивнул:

— Значит, готовы. И да хранит нас Святой Радетель.

* * *

Через пару минут процессия вышла в верхний коридор. Впереди шествовал Фалько — весь спесь и презрение, как настоящий барзоанец, а за ним гуськом семенили потупившиеся кухарки и слуги, нагруженные всем, что удалось унести в одиночку с мебельного склада.

Не успел король Дечебал, замыкающий караван, отойти от входа в подземелье и на несколько клозов, как сзади донесли тяжелые шаги множества ног и звон снаряжения и оружия. Найз, снова шедший последним, оглянулся украдкой — и сердце его подпрыгнуло и испуганно заколотилось. Десятка полтора барзоанцев под предводительством гиганта в изукрашенной золотом кольчуге вынырнули из-за поворота. Взгляд командира недоуменно остановился на хвосте исчезающего за углом шествия, но, не задавая вопросов и не замедляясь, отряд поспешил в подвал. Найз помчался вперед предупредить Фалько, но тот, похоже, уже всё слышал и понял.

— Леза? — окликнул он высокую кухарку. — Будет погоня. Ты помнишь, мы планировали?..