Потеряшка

Сижу на заднем водительском месте, в блокноте чиркаю, прикидываю. Врубил из музыки «Manowar» для настроения. Которого практически нет. Тут Николай из башни опускается, спрашивает:

— Что, Серджио, мозг морщишь? Чего кручинишься?

— Николя! Давай без подначек. Тошно до немогу! Сходили на разведку, называется. О семье ни крупинки информации, а так надеялся. Викинги, бля, из похода с добычей возвращаемся! Такое сотворили. Ладно, хлопнули уродов этих аморальных. Ладно, базу их пограбили, а людей куда ведём, в чистое поле? Через неделю взбунтуются и нас с тобой просто запинают. Что делать со всем этим?

— Ты морду лица попроще сделай! Тоже мне, бином Ньтона! Скажи, только вот по чести, ухлопал бы ты главаря шайки этой, а всем пленникам сказал бы, мол, всё хорошо. Можете жить, как хотите. Вот только тут скоро полста злых духов подвалит, а мы руки умываем и валим отсюда, так? Взял бы и бросил людей? Прекрасно понимая, что самых стойких из них поубивали и замучили до смерти. Остались сломленные и просто растерянные. Они и отпора не дадут достойного. Вот ты бы спокойно сел в броневик и умотал. Не нашёл семью, горя хапнул, на людей пофиг. Типа, я в печали, всё побоку? Так?

— Людей бы не бросил, сам знаешь! Или оборону организовал, не знаю… делать бы что-то.

— Вот именно! Слинять оттуда, бросить людей ты бы не смог. Я уверен. И ещё, вот я смотрю на тебя, и порой удивляюсь безмерно. Знания у тебя обширные. Но вот во многих делах дилетант дилетантом. Не обижайся, но в военном аспекте больше отделения тебе не доверил бы. И то с оглядкой. Что вот у тебя сильно, это организаторские способности. Вот тут просто со всем уважением. Однако администратора из тебя и за сто лет не сделать. В рутине ты за полгода зачахнешь. Соображалка работает, дай бог каждому. За секунды такие комбинации, уважаю. Но не это главное. Интуиция, или чутьё, как угодно обзывай, отменное. Ну и везение, большое везение. Порой командиры, и умные, и двадцать лет опыта, а так косячат. Или ты, по книжкам тактику со стратегией изучал, как выдашь, туши свет. А как до дела дошло, всё пролазит! Вот как это? А элементарно! Не надо мешать врагам делать ошибки! А самому быть удачливым и непредсказуемым. А там глядишь, опыт появится. Ты думал, командиры этих зулусов с наёмниками военные академии заканчивали? В лучшем случае, сержанты и младшие офицеры. Не больше. А возомнили себя генералами. Вот и получили по сусалам от не совсем адекватных и смекалистых. Тебя как ведёт кто, возникаем из ниоткуда, в нужном месте, в нужное время.

— Ладно, Коль! Не хвали. Как ни крути, больно и тошно. Столько сил, столько нервов. И никакой зацепки про мою семью. Зато на себя ответственность такую возложил. Может, Коль, ты всем этим парадом командовать будешь? А я дальше в поиски? Сам говоришь, что администратор из меня никакой! Берись!

— Ни ха себе! Ты эту кашу заварил, крутую кашу. Всем нам расхлёбывать, а ты в кусты? Неее! Так в нашем колхозе не работают. Твой рецепт, тебе варить до полного приготовления. Пройдёт «героическая эпоха», тогда, может, и уйдёшь на покой, будешь кур с кроликами разводить. На закат над озером любоваться. А пока твои организаторские способности будут востребованы. Я уж, ладно, комендантом побуду. Из нашего табора, хоть мало-мальски, военное подразделение создам. Ахмед пусть техникой всей заведует и производством. Японка наша — разведка и внешние связи. А тебе всё это организовать, увязать и подпинывать. Так что бросай хандрить, не стони и не бей копытом в свою впалую грудь! И ещё скажу, в лагере зулусском этом самых резких и смекалистых из пленников публично изничтожили. Селекцию провели. Лидеров среди оставшихся нет. Все в основном ведомые. Даже не все с нами пошли. Даже из борделя больше половины осталась в лагере. Думаешь, почему?

— Да просто там они пусть плохонько, но приспособились, адаптировались. А тут в полную неизвестность ехать. Кстати, европейцев немало осталось. Пусть африканцы в большинстве были, но верховодили белые. И им было, что терять. И статус и кормушку.

— Верно, Серджио! Остались самые толерасты! Кто к администрации был близок. Или уже корни пустил. Не зря писали, даже в концлагере люди за девять месяцев начинают врастать в систему. Приспосабливаться. Не зря вроде как Дзержинский говаривал, человека в тюрьме больше года держать почти нет смысла. Начинает привыкать, приспосабливаться. Своим существованием тяготится, но уже нет ужаса, нет стресса. Сознание меняется, перестройка мышления кардинальная. Назад, в нормальное состояние могут вернуться совсем немногие. Так вот и наш табор. Кто не так давно попал сюда, те все с нами рванули. Кто спасительную соломинку схватил, кто за компанию, а кто и из страха. Воспринял твоё предложение как команду и покорно за тобой. И ещё я думал, провианта у нас на неделю, максимум полторы.

— Чуть поболее, Коль. На последнем грузовике сухпаев под тысячу и мешков с крупами, коробок с консервами под тонну.

— Откуда такая роскошь? Почему не знаю?

— Ты помнишь, по рации ругался. Голова колонны уже вышла, а последние машины всё не выходили. Я тормознул. Пошёл напоследок поснимать всё на видео, да наткнулся на кладовку дворцовую. Аборигенам пойло отдал, так они мигом всё в кузов перетаскали.

— Тогда недели три у нас в запасе. Хотя в озере рыба явно есть. А из лавки колониальной, ну, которой австриец заведовал, толстый такой. Орал всё. В общем сетки три, если не больше, конфисковали. Там же и удочки со спиннингами. Всё думал, зачем здесь товар такой? В речушке у лагеря рыбачат? Потом дошло, потеряшек грабили, может, что с локалок. К чему я всё это начал? Вот что. В озере рыба явно водится и птицы водоплавающей много. Утки, гуси, цапли, прочее… думаю, совсем с голоду не помрём. Запас горючки у австрияки этого самый большой был. Поднялся мужичок на торговле награбленным хабаром. С юга приезжали, всё у него оптом брали. У него ещё монеты нашлись, близнецы тех, что ты в лагере на болоте взял. И монеты наших из Союза сюда добрались, парочка рубликов нашлась. Векселя у него были швейцарские, интересные. Каждый на десять килограмм. Чего? Я так думаю, поставок канальных! Всего их на двести кг. И вот смотри, монетка золотая, работа грубая. Как дублоны испанские из нового света. А надпись — Претория. Улавливаешь? Нашли золотишко в ЮАРовском кластере. Так что всё ещё только начинается. И мой тебе совет. Ты и так сделал, пожалуй, больше, чем мог, для поисков семьи. Знаю, не успокоишься, ещё будешь искать. Только каждой звездюльке в трещинку не заглянешь. Не требуй от себя намного больше, чем можешь. Смириться не призываю, но помни, на тебя сейчас сто человек смотрит. Некоторые с интересом, некоторые со страхом. Настройся на рабочий лад.

— А почему со страхом?

— А кто этого Боладжи Бадеджо ухлопал? А главнокомандующего ихнего? Бронник от двадцатимиллиметрового снаряда не спасает. В казарме ты его, возле пушки, пополам разорвал. Он, к твоему сведению, канадец был. Боладжи, прости господи, хрен выговоришь, убить можно было только после смерти телохранителя его. А он тот кадр был. Зверь.

— Телохранителя Юи застрелила.

— Теперь это уже не важно. Телохранитель ещё главным шаманом был. Во! Духовный лидер, значится. Весь их триумвират выкосили. Люди- самый ценный ресурс. А их мало, тем более специалистов. Не скоро смогут полноценно восстановить этот Содом с Гоморрой. А нам своё поселение строить. Как назовём?

— А пусть будет Надеждинск.

— Добротное название. Пусть будет Надеждинск.

Вот такой разговор вечером самого трудного дня в моей жизни.

Глава 15.

Ангел мой, ты прости, что повстречала меня на своём пути!

Ангел мой, ты пойми, мене с тобой, тяжелей идти!

Ты душа, свет ты мой, я в долгу перед тобой!

Ты прости, за ту боль, что сердца терзает Наши с тобой!

Ты прими, не свернуть мене, с этого пути!

Я люблю тебя и молю — отпусти! Не держи!