Покровитель

Когда мы подъехали к клубу, оттуда доносились громкие басы. Очередь была очень большой, но Виктория уверенно пошла через всех этих людей ко входу. Вышибала явно был раз видеть ее и пропустил нас, не сказав ни слова.

В помещении было очень душно. Зайдя, мы оказались сразу на втором этаже, где был бар и столики, а на первом этаже, который видимо был подземным, находился танцпол.

Мы сели у барной стойки.

– Что будешь пить? – спросила Викки.

– Я не буду ничего. Не люблю алкоголь. Пойдем лучше потанцуем.

Мы с Викки спустились на первый этаж. Мы слились с толпой, и я сразу же почувствовала ритм и затанцевала с остальными. Я пыталась не отходить далеко от Викки, которая, кажется, на танцполе чувствовала себя как дома.

Вдруг на мою талию легли мужские руки. Я сразу же отошла подальше, показывая парню, что не собираюсь с ним танцевать. Вик тоже так делала время от времени.

Так и прошли последующие несколько часов. Когда я отдыхала, с Викки танцевал Энди и наоборот. Эта девушка явно завсегдай подобных заведений. Она могла танцевать несколько часов подряд и почти не уставать при этом.

Мы вернулись домой поздней ночью, и сразу же разошлись по комнатам. Телефон так и остался в тумбочке, а Кан в моей голове. Не знаю что это: любовь или проклятие, но я не смогла выкинуть его из своей головы.

Глава 12

Прощение

– Ну же, Ария, выходи, – очередной раз постучалась в мою дверь Виктория.

Я проигнорировала ее. Сегодня мне совсем не хотелось никуда идти и даже выходить из комнаты.

Судя по звукам, она ушла, но я знала, что это ненадолго. Я слышала, как они с Эндрю говорили обо мне, хотя не хотела этого слышать.

Проклятые тонкие стены.

Неожиданно в дверь заколотили со всей силы. Я сразу поняла кто это и еще больше закуталась в одеяло.

– Кан, уходи. Она не хочет тебя видеть, – твердым, но не очень громким голосом сказал Эндрю.

– Мне нужно поговорить с ней. Я вчера весь день просидел на этом чертовом крыльце, звонил ей, но телефон был выключен. Эндрю, мне так плохо. Прошу, пусти меня к ней.

Я слушала его голос и внутри все сжималось. Самое ужасное, что я не понимала почему. Толи от того, что любила его, толи от того, что ненавидела.

– Она сама решит, когда поговорить с тобой. Дай ей время, парень.

Больше я ничего не слышала, но Кан явно был еще в доме. И судя по шагам, кто–то пошел в комнату Эндрю, и скорее всего это была Викки.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть.

Следующие два дня прошли слишком быстро. Большую часть этого времени я спала, а в остальное время брала у Эндрю книги и пыталась читать. Перед тем, как пойти спать, он приходил и объяснял мне суть того, что я прочитала.

Он не говорил со мной о Каннахене, не говорил о том, что я должна поесть, не просил ничего делать. Просто приходил и говорил со мной о книге. Я была безгранично благодарна ему за это.

Викки заходила ко мне разве что для того, чтобы занести что–нибудь из еды.

Я удивлялась тому, что она смогла отвлечь меня на один день, а затем я погрузилась в себя. В тот день я практически забыла о Каннахене, а потом, когда вспомнила, забыть уже не смогла.

– С Рождеством, Ария, – поздравил меня Эндрю, когда я, наконец, вышла из своей комнаты.

Я приняла душ, уложила волосы, накрасилась и одела свитер с оленями. Хотя праздничного настроения совсем не было.

– И тебя тоже, – я улыбнулась.

– Я соскучился по твоей улыбке, – парень улыбнулся мне в ответ.

Я пошла в сторону кухни.

– Тебе нужно помощь? – спросила я у Викки.

– Да, поставь все это на стол, пожалуйста, – она указала на барную стойку, на которой стояли салаты и прочие закуски. Я стала переставлять это все на стол, уже украшенный омелой и свечами.

Когда я закончила, Эндрю позвал меня посидеть с ним на диване. Я предположила, что он хочет не просто посидеть со мной. И не ошиблась.

– Ты как? – спросил он.

– Ты имеешь ввиду, поняла ли, чего хочу дальше с Каном, да? Я поняла. Я соскучилась по нему, я хочу увидеть его, поговорить с ним. Я хочу… я хочу простить его, но боюсь, что он снова так поступит. Или по–другому сильно обидит. Я же не могу сбегать от него всякий раз, когда он делает мне больно, а потом возвращаться, как ни в чем небывало. Это удел слабых, я думаю.

– Он уехал из города. Завтра утром должен вернуться. Если хочешь, поговори с ним завтра. Уверен, он будет просто безгранично рад тебя услышать, – Эндрю улыбнулся, – А чтобы не повторять удел слабых, как ты говоришь, скажи ему, что если он еще раз сделает что–то подобное, то ты уйдешь и бровью не поведешь. Ты достойна самого лучшего. Он должен стать таким для тебя.

Я улыбнулась Эндрю и обняла его.

Несмотря на то, что еще вчера я лежала в постели и ни с кем не хотела разговаривать, это было лучшее Рождество за последние десять лет.

– Предлагаю сходить прогуляться! – сказала Викки после праздничного ужина.

– Я только «за». Устала сидеть в четырех стенах. Пойду переодену штаны.

Я побежала в комнату и сменила пижамные штаны на любимые черные джинсы. В прихожей я одела свое белое пальто и застегнула его на все пуговицы. А еще Вик одолжила мне свои полусапожки на каблуке. Я не очень сильно любила каблуки, поэтому и не стала забирать такую обувь из дома Кана.

Мы вышли на улицу и тут же несколько снежинок упали мне на лицо. Как же я люблю такую погоду! Викки и Энди шли позади меня и шептались о чем–то, а я шла одна и смотрела на вечерний Чикаго.

Мы дошли до парка, где было немного темнее, чем на тротуаре из–за небольшого количества фонарей.

Вдруг где–то вдалеке показался мужской силуэт. Он как будто держал что–то в руках. Силуэт приближался к нам с каждой секундой. И тут я разглядела в нем Кана. А в руках он держал огромный букет самых разнообразных цветов.

Все мысли вылетели из моей головы. Я просто хотела скорее обнять его.

Я со всех ног побежала к Каннахену. Он сходу поймал меня, крепко обнял и закружил в воздухе. Это словно была сцена из мелодрамы, в которой возлюбленные встречаются после долгой разлуки.

Кан поставил меня на землю и прижался своими губами к моим. И снова я растаяла в его объятиях.

– Ария, – прошептал он мне в губы, – Ария, умоляю тебя, не оставляй меня больше.

Я отстранилась от Кана и посмотрела на него. В тусклом свете одинокого фонаря я заметила слезу, скатывающуюся с его щеки.

Боже.

Я никогда не видела, как плачет парень. А его слеза была из–за меня. Я причина этому.

Мое сердце болезненно сжалось.

Я стерла эту слезу с его щеки и еще раз поцеловала.

– Я люблю тебя, Ария Мейб, – пошептал Каннахен, – Я влюбился в тебя с первого же взгляда на тебя, с первого же слова, которое ты произнесла, с первым же твоим смехом и с первой же твоей слезинкой. Я влюбился в тебя без памяти. А когда ты ушла от меня… ты забрала мое сердце с собой. И это было больно. Не повторяй этого больше. Никогда. Я очень сожалею о том, что наделал, я ненавижу себя за это и я готов извиняться перед тобой остаток наших дней. Но я хочу, чтобы остаток наших дней мы провели вместе. Ты просто не…

– Да замолчи ты уже, дурак, – засмеялась я и снова поцеловала Кана, – Я тоже тебя люблю.

Когда мы, наконец, закончили эту «мелодрамную сцену», нас осенило, что Викки и Эндрю ушли, а бедный огромный букет лежит на земле.

Я подняла букет и взяла Кана за руку.

– Боже мой, Ария! – воскликнул Каннахен, я сразу же перепугалась, – У тебя пальто застегнуто!

Я несколько секунд смотрела на парня с нейтральным выражением лица, а потом засмеялась во весь голос.

– Ты такой… Ох, Ка–а–ан! Зачем же так пугать?! – я залилась смехом еще больше.

– Прости, я не хотел, – лучезарно улыбнулся Кан, – Пойдем домой. Сегодня же Рождество, а ты еще не получила подарок от меня.