Покровитель

Мои глаза наполнились слезами. Я даже не понимала почему, но мне просто хотелось выплакаться и избавиться от огромного комка эмоций, который накапливался с тех самых пор, как я бежала из дома. Я не могла больше держать это все в себе.

Когда я закрыла глаза, накопившиеся слезы потекли вниз по щекам, оставляя влажные следы. Я быстро вытерла их тыльной стороной ладони.

Кан наконец поднял на меня глаза и заметил мои слезы.

– Ария? Что случилось? – он быстро перебрался на другой конец кровати и прижал меня к себе, от чего я еще больше зарыдала.

– Я…я так устала, – еле–еле сказала я. Мне пришлось взять себя в руки и вытереть слезы, – Эти месяцы были такими… я не знаю. Все происходит так быстро. Сначала я сбегаю, потом встречаю тебя, потом та история с Уилсоном и так далее. Событие идет за событием, и я не успеваю эмоционально с этим справиться. Раньше я все держала в себе и никогда на людях не показывала своих чувств. А сейчас я просто не могу это держать. Такое ощущение, что если сейчас произойдет еще что–то, то я просто взорвусь, – слезы снова подступили, и я больше не могла себя сдерживать. Я просто уткнулась в грудь Кана и тихо плакала, пока не заснула.

Я с трудом открыла глаза утром. Я с трудом поняла, где нахожусь. Я с трудом встала и собралась. У меня было ощущение, что лицо опухло, а мир казался таким серым и пустым.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кан, когда мы ждали лифт.

– Нормально, – еле слышно ответила я.

Я никогда не замечала, что жизнь может так измениться за такой короткий промежуток времени. Несколько месяцев назад я жила с родителями, братом и сестрой, которые просто ненавидели меня и старались избегать. Сейчас у меня есть новые друзья, знакомые, Каннахен, и я живу в изумительном доме. Но я все равно была в полном смятении и мне чего–то не хватало. Мне не всегда было комфортно том, где я находилась. Я была лишней.

За день нашего отъезда в воздухе запахло Рождеством. Улицы Денвера стали светиться от украшений, а из маленьких, уютных кафешек доносились рождественские песни.

Раньше я просила у родителей что–нибудь на Рождество. Что–нибудь из одежды или каких–то вещей, которые были временными. Свитер я поношу несколько лет, а потом выброшу, с куклой я поиграю, а потом вырасту и забуду о ней, сладости я быстро съем. Сейчас я не хотела таких подарков. Я не хотела того, что потом забудется или просто перестанет быть нужным.

Но Каннахен хотел купить мне что–то, я видела в его глазах стремление меня порадовать. Всю неделю, когда мы ходили по магазинам, он заводил меня в каждый и спрашивал, не хочу ли я чего–нибудь из всех вещей, что там были. Каждый раз, когда я мотала головой и говорила «нет», он немного угасал, а возле следующего магазина снова оживлялся.

Я знала чего хочу. Я хочу такой подарок, который запомню на всю свою жизнь. Я хочу то, что можно оживить в памяти спустя многие годы. Я хотела воспоминаний. Я хотела жить, испытывать что–то новое, и с каждым разом откладывать эти воспоминания в голове. Ведь ничто не важно, если оно пройдет мимо и не оставит никакого следа в нашей жизни.

После того самого «серого дня», мое настроение нормализовалось. Я не ходила подавленной и хмурой. Кан пытался развлекать меня. Мы ходили по магазинам, на выставки, в кино, в ресторанчики, а иногда просто покупали кофе и гуляли по парку.

В итоге я окончательно забыла обо всех своих переживаниях и расслабилась. Кан даже не стал напрягать меня работой и поэтому каждое совещание, которое мы посещали, я просто сидела и рисовала.

– Мисс Мейб, для вас оставили посылку и письмо, – сказал мне Джейкоб, когда мы с Каном зашли в холл, после прогулки.

Я подошла к администраторской стойке, и Джейкоб вручил мне белый конверт и аккуратно запакованную маленькую коробочку.

Я поблагодарила его и побежала к лифту, где меня ждал Кан.

Поднявшись в номер, я уселась на диван и стала распечатывать оберточную бумагу, чтобы посмотреть, что находилось внутри.

Под красочной оберткой пряталась простенькая белая коробочка. А внутри простенькой коробочки лежали жемчужные серьги.

Мои руки сразу же задрожали. Я откинула в сторону украшение и быстро вскрыла конверт. Внутри лежал лист, сложенный пополам. А на листе изящным подчерком было написано всего две фразы.

Счастливых каникул, Ария. И до скорой встречи.

– У.

Не нужно было обладать большим умом, что скрывается за этой подписью.

– Каннахен! – закричала я.

Кан прибежал буквально за пару секунд с испуганным лицом. Я молча протянула ему листок.

– Мы сейчас же летим домой. Я ни на секунду не отпущу тебя от себя. Этот придурок уже совсем свихнулся! Ты не выйдешь из дома, я буду работать дома, найму охрану. Пора делать с этим что–то. Все зашло слишком далеко.

Я подняла глаза на Кана, который еле–еле сдерживал свою ярость.

– Ты хочешь запереть меня? И ты думаешь, что это решит все проблемы?

– Не знаю. Возможно на какое–то время.

Я поднялась с дивана.

– Я не собираюсь сидеть в доме, как заключенная.

– Тебя никто не будет спрашивать, Ария! – вдруг закричал Кан. Я подскочила на месте от неожиданности, – Ты будешь делать то, что скажу я, потому что сама ты не справишься со своей безопасностью! Ты не знаешь насколько этот человек беспощаден! Ты еще ребенок и ничего в этой жизни не смыслишь, так что будь добра, собери свои вещи, мы улетаем немедленно!

Сердце забилось быстрее, глаза снова наполнились слезами, но я сдержала их и подошла к Кану.

– Я не собираюсь быть твоей рабыней, которая ходит за тобой по пятам и боится вздохнуть в твоем присутствии. Меня и так слишком долго держали взаперти. Я не буду больше сидеть в четырех стенах, только потому–что этого кто–то хочет.

И тут я увидела это. В глазах Каннахена не только проснулась ярость. Это было нечто другое. Он подошел ко мне практически вплотную и схватил за подбородок:

– Не смей больше так разговаривать со мной.

Я медленно закрыла глаза и тут же ощутила резкий шлепок по щеке.

Вдруг земля ушла из–под ног. У меня словно вырвали сердце с легкими. Я пошатнулась, сделала шаг назад, а потом и вовсе убежала прочь от Кана, осмысляя все, что только что произошло.

Он ударил меня. Человек, давший мне крышу и еду, доверившийся мне и подаривший мне лучшие моменты жизни, только что поднял на меня руку.

Я поняла, что не только не знаю его. Я боюсь его.

Глава 11

Тщетная попытка

Включив кран, я забилась в угол ванной комнаты и свернулась в калачик. Я всегда так делала, когда хотела подумать и успокоиться. Или когда чего–то боялась. Например, своей мамы.

Вода, идущая из крана, всегда заглушала мои тихие рыдания или бормотание.

Спустя пять минут в дверь аккуратно постучали.

– Ария, открой дверь, пожалуйста.

– Уходи. Я собираю вещи, скоро выйду.

Поднявшись с пола, я умылась ледяной водой и принялась складывать в косметичку зубную щетку, мыло, свою немногочисленную косметику и прочие мелочи. После этого я взглянула на себя в зеркало, вздохнула и пошла на выход.

Кан сидел в гостиной на диване, уронив голову на руки. Рядом с ним стоял один чемодан и еще один, мой, был открыт. Я положила туда косметичку и застегнула молнию чемодана.

– Поехали, – тихо и холодно сказала я.

Кан поднял на меня глаза, в которых читалось сожаление, но я проигнорировала это и, взяв свой чемодан, пошла к лифту.

В машине мы ехали в полной тишине. В самолете я села как можно дальше от Кана и играла в телефон, пока мы не приземлились. Когда его машина везла нас в сторону Чикаго, я достала телефон и написала сообщение Эндрю.

«Мы прилетели. Приезжай домой к Кану в одиннадцать, жди на улице. Потом все объясню.»

Когда Кан пытался дотронуться до меня, я отскакивала от него, как ошпаренная. Я не хотела чувствовать его прикосновений. Даже не смотря на то, что еще вчера я просто таяла в его объятиях.