Страница 11 из 14
В: В чем изменился ваш подход сейчас?
О: Я делаю все, чтобы не потерять деньги. Это моя основная забота. Я понимаю, это звучит странно, но делать деньги — не самое сложное. Когда я начал торговать, я едва сводил концы с концами. Мой близкий друг, успешный бизнесмен, отвел меня в сторону, заглянул мне в глаза и сказал: «Роб, ты убедил себя, что зарабатывать деньги трудно, — и добавил: — Зарабатывать деньги легко. Трудно сохранить их». Он говорил не о торговле, но это относится и к ней, и он был прав.
Я обнаружил, что разработать прибыльную торговую систему не слишком сложно. Однако, чтобы сохранить прибыль, не перестараться со сделками, не завысить сумму риска, нужна настоящая твердость характера. Поэтому для меня смысл этой игры в том, чтобы не потерять деньги и при этом еженедельно получать прибыль.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы понять, что вам следует придерживаться оборонительной стратегии?
О: Когда я окунулся в это занятие по-настоящему, на это ушло одиннадцать месяцев. Потеряв 2500 долларов, я провел одиннадцать месяцев, занимаясь тестированием и экспериментами. Теперь я читал не только про торговые системы и методологии. Я старался изучить и взять на вооружение принципы, которые помогут мне владеть собой. Я был исполнен решимости никогда не впадать в оцепенение из-за убыточной сделки, когда вам кажется, что это сон и со временем все наладится само собой. Я обещал себе, что не допущу, чтобы это повторилось. Это была стратегическая цель, и у меня ушло одиннадцать месяцев на то, чтобы не только разобраться с открытием и закрытием сделок, но и выйти на такой уровень, когда я смог торговать на реальном счете с достаточно устойчивыми результатами, не рискуя деньгами. Свою основную задачу я видел в том, чтобы не потерять стартовый капитал. Сохранив капитал, я останусь в игре. Торговля — это игра на выживание.
В: Что представлял собой такой процесс самообразования? Вы учились читать графики или начали изучать фундаментальные показатели?
О: Поначалу я занимался только техническим анализом. Экономика страшила меня, поэтому на первых порах я избегал фундаментального анализа. Вместо того чтобы читать литературу по экономике, я взял книгу Александра Элдера Trading for a Living3 и познакомился со скользящими средними. Одиннадцать месяцев я сидел над графиками, не поднимая головы, и работал исключительно со скользящими средними, занимаясь тестированием на исторических данных и экспериментами. Я помню, как в конце этих одиннадцати месяцев кто-то поинтересовался, почему, работая со скользящим средним, я остановился на 62 и не связано ли это с коэффициентом Фибоначчи. И я спросил, что он имеет в виду, потому что не знал, что такое коэффициент Фибоначчи. Сам я ограничивался тестированием данных и экспериментами со скользящими средними. Я наносил скользящие средние на графики. Я продвигался вперед, анализируя по одной свече за раз. Я брал различные отрезки времени и экспериментировал с разными парами валют, пока не накопил огромное количество данных о взаимодействии цены и скользящих средних и о том, чего можно ожидать от той или иной сделки. Открывая сделку, я хотел знать ответы на два вопроса: каких убытков мне ожидать и на какую прибыль рассчитывать? И когда соотношения прибылей и убытков стали приемлемыми и я смог применять свою стратегию, стабильно получая прибыль каждую неделю, я понял, что мой капитал защищен.
Теперь, знал, что, хотя система, с помощью которой я торгую, не является совершенной, она обеспечивает регулярный доход.
В: Так значит, ваш метод тестирования на исторических данных заключается в том, чтобы взять ценовой график и попробовать предсказать то, что должно произойти в дальнейшем?
О: Да.
В: При этом вы не пользовались никаким языком программирования?
О: Нет. Это еще один аспект. В то время я был слишком глуп и необразован, чтобы понять, что подобные вещи поддаются программированию. Я не знал, что существует язык программирования и платформы для составления графиков, которые позволяют тестировать подобную информацию автоматически или вручную. Сейчас я очень рад, что у меня не было таких инструментов, потому что наблюдение за графиками без их помощи принесло мне огромную пользу. Теперь я знал, каким образом меняется цена на графике британский фунт/доллар США. Я изучил пару доллар США/японская иена. Я привык наблюдать за регулярными взлетами и падением цен, которые происходили по единой схеме. В моей памяти навсегда запечатлелись тренды и ценовые коридоры, а некоторые валютные пары стали мне близки, как хорошие друзья.
В: Остался ли ваш подход к тестированию прежним? Этот вопрос мы задаем, потому что, как нам кажется, масса трейдеров-новичков поначалу находит вещи, подобные Easy Language, весьма и весьма пугающими.
О: Повторю то, что я уже говорил. Мое основное занятие — тестировщик. Трейдером я работаю по совместительству [смеется]. Это значит, что я до сих пор ежедневно занимаюсь тестированием. Как раз перед нашей беседой я наносил на очередной график очередной набор скользящих средних вместе с теми, кто пришел ко мне в офис, чтобы вместе заняться тестированием. Мой офис обустроен так, что желающие могут принять участие в процессе совместного тестирования.
О: Так, значит, никто у вас в офисе не знаком ни с Easy Language, ни с другим языком программирования?
О: На самом деле сейчас я сам знаю Easy Language достаточно хорошо, чтобы запрограммировать большую часть того, что я делаю; кроме того, если у меня возникает необходимость в оптимизации механических систем, я обращаюсь за помощью как минимум к двум программистам. Но я редко берусь за оптимизацию или программирование системы, пока не удостоверюсь, что она работает как надо. К примеру, я мог бы настроить ее так, чтобы она подавала звуковые сигналы или оповещала меня о появляющихся возможностях, но я по-прежнему не применяю никаких механических торговых систем, то есть не позволяю компьютеру открывать и закрывать позиции.
В: Таким образом, вы занимаетесь тестированием, чтобы собрать справочную информацию и заложить фундамент?
О: Совершенно верно. Это научный процесс: гипотеза (идея торговой системы), затем проведение экспериментов и так далее. Если я не могу проверить систему, я не стану применять ее для торговли. Если мы с вами нанесем на графики случайно выбранный индикатор, взяв любой отрезок времени и любую пару валют, имея в своем распоряжении гистограмму с числом столбцов не менее 5000-10 000, и закроемся в кабинете на полгода, мы сможем выстроить систему на основе одного-единственного индикатора. Главное для меня — проверка и проведение экспериментов. У меня нет предпочтений в отношении той или иной методологии, будь то фундаментальный анализ, анализ движения цен, анализ потока ордеров, торговля с учетом зон поддержки и сопротивления или астрология [смеется]. Если эффективность метода можно проверить на исторических данных, я приму полученные доказательства и признаю, что они как минимум подтверждают статистическое преимущество в прошлом. И хотя нельзя сказать, что результаты в прошлом однозначно определяют эффективность в будущем, они, несомненно, дают массу подтверждений методологии, которую я оцениваю. Если мы беремся применять систему, не имея статистического базиса, мы просто блуждаем наугад по Уолл-стрит, а что толку торговать наобум?
В: В какой мере вы обычно углубляетесь в прошлое, проводя тестирование?
О: Когда я заключаю краткосрочные сделки, которые занимают не более часа, то есть использую текущее состояние рынка, как правило, ограничиваюсь моментом появления евро. Мне нужно, чтобы условия на рынке в прошлом не слишком отличались от сегодняшних. Я не стану экспериментировать с 15-минутными графиками той поры, когда на рынке торговались немецкая марка, итальянская лира и испанская песета, поскольку это влияло на объемы. Поэтому я не заглядываю далее 2000-2001 годов. Если я экспериментирую с дневными графиками или еще более долгосрочными сделками, я могу углубиться в прошлое до середины — конца 1990-х. Но при этом возвращаюсь во времена трейдеров старой школы и старых добрых телефонов с дисковым набором. Если я погружаюсь в еще более отдаленное прошлое, мне становится не по себе.
3
Элдер А. Как играть и выигрывать на бирже. — М.: Альпина Паблишерз, 2010.