Четвертый К.

Оддблад Грей посмотрел на Кристиана Кли и сказал:

— Крис, ты должен остановить его. Используй свое право вето.

— У меня его больше нет, — отозвался Кристиан Кли.

— Я думаю, — вмешался Артур Викс, — будет лучше, если вы вызовете сюда побольше людей из Службы безопасности.

Они вышли из машины и, образовав шеренгу, пошли следом за президентом.

Президент Фрэнсис Кеннеди решил пройти последние пятьдесят ярдов до трибуны пешком. В первый раз ему захотелось физически прикоснуться к людям, которые любят его и стоят под снегом много часов, чтобы увидеть его в движущейся пуленепробиваемой стеклянной будке. Впервые он поверил, что ему нечего бояться их. И он решил в этот великий день показать людям, что доверяет им.

Большие снежные хлопья все еще кружились в воздухе, но Кеннеди не замечал их. Он шел по авеню и пожимал руки людям, которые прорывались сквозь полицейские кордоны. Потом вокруг него сомкнулось кольцо из агентов Службы безопасности. Тем не менее отдельные людские волны, подталкиваемые тысячами зрителей, напиравших сзади, подкатывались к нему. Они прорывались через цепь охранников, пытавшихся образовать более широкое кольцо вокруг президента. Фрэнсис Кеннеди на ходу пожимал руки этим мужчинам и женщинам, видя впереди специально выстроенный помост, где его ждала Ланетта. Он чувствовал, как его волосы становятся влажными от снега, однако холодный воздух возбуждал его так же, как и приветственные крики толпы. Президент не ощущал усталости, хотя его правая рука немного онемела от частых и крепких рукопожатий. Охранники буквально отрывали от президента прорвавшихся поклонников. Молодая хорошенькая женщина в кремовой куртке пыталась задержать его руку в своей, и ему пришлось выдернуть руку силой.

Дэвид Джатни вывернулся из толпы, которая готова была поглотить его и Ирен, державшую сына на руках. Людская масса колыхалась взад и вперед, как океанская волна, и Кэмпбелла могли просто затоптать.

На расстоянии в четыреста ярдов от зрительских мест показался президентский лимузин, за которым следовали правительственные машины с высокопоставленными участниками церемонии. Дальше виднелась бесконечная толпа, которая должна была потом пройти мимо зрителей во время парада. Дэвид Джатни прикинул, что расстояние между ним и президентом равно длине футбольного поля. Потом он заметил, как из толпы, выстроившейся вдоль авеню, вырвались на середину улицы отдельные группы и заставили кортеж остановиться.

— Он вылезает из машины! — взвизгнула Ирен. — Он идет пешком! О, Боже, я должна дотронуться до него!

Швырнув Кэмпбелла на руки Дэвиду, она попыталась подлезть под канат, но один из стоявших в ряду полицейских остановил ее. Она побежала вдоль оцепления и проскочила между полицейскими, но ее задержали охранники, образовавшие внутреннее оцепление. Дэвид Джатни смотрел на Ирен и думал, что будь она поумнее, она оставила бы Кэмпбелла у себя на руках. Люди из Службы безопасности поняли бы, что она не представляет собой угрозы, и она могла бы проскользнуть там, где задерживают других. Он видел, как Ирен отбросили к канату, а потом новая людская волна вновь повлекла ее вперед, и она оказалась одной из немногих, кто прорвался, видел, как она схватила президента за руку и поцеловала его в щеку раньше, чем ее грубо отшвырнули прочь.

Дэвид Джатни понял, что она уже не сможет пробраться к нему и Кэмпбеллу. Она оказалась крошечным комочком в этой массе людей, угрожавшей сейчас полностью затопить улицу. Все больше и больше людей напирали на внешнее оцепление полицейских, и все росло число тех, кто добегал до внутреннего кольца, образованного из агентов Службы безопасности. В обеих линиях оцепления появились разрывы. Кэмпбелл начал плакать, и Джатни полез в карман куртки за конфетами, которые он всегда имел для мальчика. Пальцы его наткнулись на кожаный футляр и ощутили внутри него холодную сталь пистолета двадцать второго калибра.

И тут Джатни почувствовал, как теплая волна окатила его тело. Он подумал о последних днях, проведенных в Вашингтоне, о множестве зданий, возведенных здесь как утверждение власти государства. Мраморные колонны мемориалов, величие фасадов, все построено на века. Он представил роскошный офис Хока, охраняемый секретарями, вспомнил мормонскую церковь в Юте с ее храмами. И все это создано для того, чтобы некоторые люди могли возвыситься над остальными и держать простого человека, вроде него, на положенном ему месте. Президенты, гуру, мормонские старейшины создают свои доктрины, чтобы отделить себя стеной от остальных людей и, хорошо зная существующую в мире зависть, оградить себя от ненависти. Джатни припомнил свою славную победу во время «охоты» в университете, когда он единственный раз в жизни был героем. Он легонько похлопывал Кэмпбелла по спине, чтобы тот успокоился и перестал плакать. В кармане куртки, под пистолетом, он нащупал пакетик с конфетами и отдал его мальчику. Затем, все еще держа мальчика на руках, он шагнул с тротуара и нырнул под канат ограждения.

Преподобному Бакстеру Фоксуорту на самом деле совершенно не нравилось идти пешком позади президента Кеннеди. Это было утомительно, несмотря на приветствовавшую их толпу. Его раздражал мокрый снег, от которого костюм стал влажным и мятым. Но когда толпа начала прорываться сквозь два кольца оцепления, Фоксуорт ускорил шаги и оказался рядом с президентом. Сделал он это по двум причинам. Во-первых, он хотел попасть в объектив телекамер, а во-вторых, он беспокоился за Кеннеди, понимая, что складывается опасная ситуация. Черт с ней, он будет идти поблизости от Кеннеди, пожимать руки, отвечать на приветствия своих черных братьев, которые узнают его. Он все более воодушевлялся и, вдруг увидев бегущего навстречу человека с маленьким мальчиком на руках, шагнул вперед, чтобы пожать ему руку.

Дэвида Джатни переполнял дикий восторг, он был уверен, что все удастся. Толпа смяла внешнее оцепление полицейских, и многие люди просочились сквозь внутреннее кольцо агентов Службы безопасности, чтобы пожить руку президенту. Оба барьера были разрушены, прорвавшиеся люди шли бок о бок с Кеннеди, махая руками в знак любви. Джатни приближался к президенту, волна зевак, опрокинувшая ограждения, несла его. Сейчас он оказался рядом с внутренним кольцом из людей Службы безопасности, старавшихся не допустить народ вплотную к Кеннеди, но их сил для этого было недостаточно. Джатни с чувством ликования понял, что они его недооценивают. Перекинув Кэмпбелла на левую руку, он сунул правую в карман куртки, нащупал кожаный футляр и коснулся пальцами спускового крючка. В этот момент внутреннее кольцо разорвалось, и Джатни оказался внутри. Футах в десяти от себя он увидел президента, пожимающего руку какому-то юноше с исступленным взором. Кеннеди выглядел очень стройным, высоким, но не таким молодым, как на телевизионном экране. По-прежнему держа на руке Кэмпбелла, Джатни шагнул навстречу Кеннеди.