Огненная буря (ЛП)

Что подразумевает под собой уничтожение любого человека, представляющего для них реальную угрозу. Интересно, была ли это команда Дэвида, действующая под влиянием разгневанной Земли. Или же это была маленькая веселая группа Ашана, напавшая на Хранителей только из принципа.

Любой из этих вариантов был бы ужасен в этом замкнутом пространстве. Я не хотела этого представлять, но изображения били ключом, стоило мне только закрыть глаза.

В конце концов, даже воспаленное воображение не может побороть усталость, и я сдалась перед желанием занять горизонтальное положение. Я натянула покрывало на свое израненное тело и меня снова посетила мечта о душе. Я была слишком уставшей даже для того, чтобы снять свою обувь, не говоря уже о том, чтобы раздеться. Хотя этим вещам помогло бы только сжигание, а не простоя стирка. Я воняла хуже некуда и портила вполне хорошую кровать, но, как только я закрыла глаза, все эти заботы ускользнули прочь, как масло с тефлоновой поверхности.

Я уснула так быстро, что даже не успела осознать, что это происходит, похожее на падение в мягкую темноту, окутавшую меня теплотой, падение без страха и без ограничений...

... а потом, без какого-либо перехода, я оказалась на диване в приятной, уютной гостиной, а в камине потрескивал горящий огонь. Свернувшись калачиком на мягком диване, словно кошка, моя голова покоилась на подлокотнике, а сама я была укрыта всё тем же покрывалом, что и в лазарете.

- Эй, малыш, - сказал низкий голос. Я моргнула, и мой взгляд, наконец, сфокусировался.

- Джонатан? - произнесла я и медленно села. - Я…? Разве ты не…?

- Мертв? - добавил прародитель джиннов, и с хлопком открыл две коричневые бутылки пива без этикеток. Он протянул одну, и она поплыла ко мне. Тяжелее, чем я ожидала. Бутылка чуть не выскользнула у меня из рук, когда я схватила ее. Холодная. На ощупь тяжелая и реальная.

- Разве ты не мертв? - спросила я.

- Ну, да. Вроде того.

Я снова моргнула и отхлебнула пива. Подразумевалось, что это и должна сделать. Джонатан выглядел точно так же, как и в нашу последнюю встречу: высокий, худощавый мужчина с крепкими мускулами. Загорелый. Он был одет в брюки цвета хаки и свободную белую футболку на выпуск. Ноги скрещены в щиколотках. Он отхлебнул пива, но без улыбки.

Я опустила бутылку на полированный деревянный кофейный столик, после того, как отодвинула в сторону журналы на незнакомых мне языках и освободила для нее место. - Ты умер, - повторила я. - Так почему же ты в моем сне?

Он поднял козырек его оливковой бейсболки одним пальцем. - Хороший вопрос. Ужасно, не правда ли?

- Что?

- Сны об умерших людях. Жуть. Ты когда-нибудь рассказывала своему терапевту об этом?

- Я не посещаю… - Даже во сне, я не могла его переспорить. Даже после его смерти. - Что ты здесь делаешь?

Джонатан снял свою кепку, бросил ее на вешалку (при этом промахнулся) и наклонился вперед, опираясь локтями в колени. Наши пристальные взгляды встретились. Это было пугающе. Во сне или наяву, его глаза оставались точно такими же - темными, непроницаемыми, бездонными, наполненными бесконечностью того, что я никогда не смогу понять в своей короткой человеческой жизни. Звезды рождались и гибли в этих глазах. - Думаю, важнее то, что ты здесь делаешь? Это конец мира, детка. Или начало. Трудно сказать, в чем разница. Всё это один большой круговорот, и наше место в нем зависит от того, кто мы есть.

Я вцепилась в покрывало. - Я… не понимаю.

- Ага, я и не рассчитывал, что поймешь. Но подумал, что стоит попытаться. - Он сделал еще один большой глоток пива, но те нечеловеческие глаза неотрывно следили за мной. - Выгляни в окно.

Я встала, волоча за собой одеяло, обернутое вокруг плеч, словно громоздкая шаль. Мне не то чтобы хотелось вставать с этого чрезвычайно удобного дивана, но это был сон, и я делала именно то, что он хотел от меня. О моем собственном желание речи и не шло. Я потянула руку к шнуру, стягивающему драпировку на окнах, и дернула. Тяжелые бордовые шторы раскрылись, открыв...

… большое поле раскачивающихся желтых цветов. Синее небо. Несколько лениво плывущих над горизонтом облаков.

Я обернулась, вопросительно взглянув на него.

- Смотри, - сказал он. - Картинка несколько иная, нежели кажется на первый взгляд.

Я прищурилась, и у меня появилось то же чувство, что и при переходе в эфир, только сейчас я не покидала своего тела. Горизонт надвигался на меня, проясняясь по мере приближения. То, что сначала походило на горный массив, превратилось в нечто совершенно иное.

Смерть.

Я смотрела на руины города. Какие бы высотки и небоскребы не составляли его незабываемый облик, теперь они исчезли, поэтому я не знала, был ли это Париж, или Нью-Йорк, или Даллас. Сейчас это была просто голая груда металла, искореженная и ржавеющая, побежденная легким, безжалостным дождем и ветром. Вот как, в конце концов, планета одержала верх. Терпеливо. Спокойно.

Беспощадно.

- Ты ведешь к этому, - сказал он. - Всё ближе.

И он тоже оказался ближе - прошел через всю комнату и встал прямо у меня за спиной. Его руки сомкнулись на моих предплечьях, удерживая меня на месте. Я не хотела видеть, но мне все равно пришлось.

Кости. Так много костей, все глубже погружающихся в голодную землю. Плоть разлагается и возвращается в землю, костям требуется больше времени, чтобы облезть до выбеленных щепок.

Кости - это всё, что осталось от человечества, и я это знала. Я чувствовала это. Ничего не осталось. Не осталось нетронутых городов, семей, ютящихся в пещерах и пережидающих катастрофу. Мы были полностью, все до единого, уничтожены Землей.

- Видишь? - раздался голос Джонатана, мягкий, словно бархат, для моих ушей. Я почувствовала, как теплый шепот его дыхания шевелит мои волосы. - Это как боулинг. Когда игра заканчивается, тебе приходится возвращаться и переобуваться. Прости, малыш. Игра окончена.

Шесть миллиардов жизней, резко оборванных. Я хотела упасть на колени, но Джонатан держал меня. Была какая-то ленивая жестокость в том, как его пальцы впивались в мою кожу.

- Хватит прикидываться слабой, - ругал он меня. - Кости и прах. Именно этого ты хочешь?

- Нет, - сказала я и крепче встала на ноги, выпрямив спину. Слабая? Я вовсе не слабая, и не позволю ему видеть меня в таком свете. - Так скажи мне, как это остановить?

- А с чего ты решила, что должна что-либо останавливать?

Я сбросила его руки и повернулась к нему лицом, прижав сжатые кулаки по бокам. - Потому что ты притащил меня сюда!

Его лицо разгладилось, стало таким же неподвижным и бесчувственным, как и кожаная маска. Эти глаза, Боже, эти глаза. Ярость, и сила, и тоска, все вместе.

- Я не приводил тебя сюда, - сказал он. - Считаешь себя Мисс Особое Предназначение?

- Нет, - огрызнулась я, в ярости. - И я, черт побери, не хочу ею быть, даже больше, чем ты хочешь быть… черт, кем бы то ни было. Но иногда выбора нет. Верно?

- Осторожнее. А то можешь ненароком обрести какой-то смысл. Погубишь свою репутацию.

- Ты невыносим!

- Ага, - согласился он. - Так говорят.

Споры с ним никуда меня не приведут. Я взяла свой нрав под контроль огромным усилием воли. - Так как мы можем это остановить? - спросила я. Потому что я не собираюсь сидеть, сложа руки, позволяя будущему надвигаться на нас, будущему с шестью миллиардами трупов, обращающихся в нефть под землей.

- Это забавно, - сказал Джонатан, и отступил назад. Он поглубже натянул кепку, одной рукой придерживая сзади, другой за козырек. - Если вы хотите выжить, ты должна убедить Её, что вы стоите этого.

- Как? - почти закричала я.

- Узнаешь, когда увидишь. Но сначала тебе необходимо добраться до нужного места.

- Что это за место?

- Место, где ты уже бывала, - сказал он. - Однажды. Чистое место, довольно забавное. Ты будешь думать о нем.

- Не делай этого. Не разводи эту неопределенность, когда мне нужно…

- Мне нет дела до спасения ваших задниц, - указал он. - Черт, в любом случае я вроде как мертв. Это не моя проблема. И ты выглядишь просто очаровательно со своим раскрасневшимся лицом.