Страница 11 из 25
И подходящий предлог очень скоро появился. В 628 г. против Хели восстал Тули-хан. Потерпев поражение от войска кагана, он обратился за помощью к китайцам. Договор был заключен и с Хели, и с Тули-ханом. Императорский двор решил поддержать последнего. Обе стороны стали готовиться к войне.
В 629 г. в тылу у тюрок правитель племени сеяньто Инань объявил себя каганом и отправил посольство в Китай. Вслед за ним отправили своих послов вожди других телесских племен. Хели-каган лишился большей части своих подданных. Восточный Тюркский каганат фактически распался на отдельные племена. Китайские власти решили, что пора воспользоваться ситуацией. Армия полководца Дао-цзуна разгромила тюрок, захватила в плен много людей и скота. Тули-хан и его сторонники бежали в Китай.
Получив известие об этой победе, император Тайцзун не скрывал своего торжества. Он сказал своим приближенным: «При первоначальном утверждении престола высочайший родитель мой для спасения подданных унизился пред тукюесцами и назвался вассалом их. Я всегда с стесненным сердцем и страждущею головой помышлял смыть это поношение в Поднебесной. Ныне само Небо ведет моих полководцев. Куда ни устремляются, всюду побеждают. И так надеюсь кончить дело с полным успехом»{70}.
В 630 г. главнокомандующий китайской армией, расположив свое войско у гор Вуянлин, ночью напал на ничего не подозревавших тюрок; каган Хели в тревоге и страхе отступил, не пытаясь противостоять врагам. Тюркский старейшина Кансуми покорился китайцам. Он выдал находившихся в его ставке суйскую императрицу Сяо-Хэу и ее племянника Ян Чжен-дао, претендента на китайский императорский престол. Судя по всему, каган Хели до последнего момента оставался верен своему замыслу — вернуть на трон представителя династии Суй. С остатками своего войска он отступил в горы и отправил посла с просьбой принять его в подданство. Роль посла выполнял незадачливый Чжиши Сыли, высокомерие и заносчивость которого стали причиной неуступчивости танского императора. Тайцзун согласился и отправил своих сановников с бунчуками принять капитуляцию. Однако они не успели выполнить свою миссию. Китайский главнокомандующий Ли Цзин предвидел, что в ожидании прибытия послов тюрки не двинутся с места. Он неожиданно напал на них, те не решились оказать сопротивление и сдались. Лишь каган Хели на «превосходном аргамаке» ускакал, надеясь спастись в ставке своего родственника Шаболо-шада Суниши, но был пойман и взят в плен. После этого сдался и сам Шаболо со своим войском.
Восточный Тюркский каганат пал. Все земли до пустыни Гоби отошли империи Тан. Каган, полководцы и рядовые кочевники покорились или были захвачены в плен.
Кагана Хели доставили в китайскую столицу. По случаю победы построили войска. Простому народу было «дозволено смотреть» на военнопленных. Когда привели пленного кагана, император Тайцзун вышел из дворца. Он громогласно обвинил Хели в пяти преступлениях, в том числе в недостаточной поддержке свергнутой династии Суй, несоблюдении мирных договоров и нападениях на Китай. Император сказал, что у него достаточно поводов, чтобы «предать смерти» Хели, но он будет верен своей клятве и сохранит жизнь бывшему тюркскому кагану.
С Хели обошлись вполне гуманно. Его поселили вместе с семьей в одной из китайских провинций и содержали за счет Императорского двора. Ему предложили пост губернатора, но, сломленный духом, бывший каган отказался. Он не смог жить во дворце, а поставил для себя юрту в саду и проводил время в печали, проливая слезы и напевая заунывные песни. Император Тайцзун сжалился над своим пленником: предложил ему найти развлечение в охоте, назначил военный чин. Однако бывший каган так и не смог оправиться от обрушившихся на него жизненных неудач и через несколько лет умер.
Один за другим сдались на милость империи Тан и другие тюркские военачальники, которые еще сохраняли свободу и свои военные силы. Тегин Сыге покорился, приведя под знамена империи 40 тысяч воинов. Младший брат кагана Юйгу-шад бежал в Восточный Туркестан, но вскоре тоже признал себя подданным императора. Подчинился Китаю и правитель владения Иу, или Кумула, в Восточном Туркестане (ранее он был вассалом кагана Хели). По повелению императора у тюрок выкупили 80 тысяч китайцев, бежавших от междоусобиц из Поднебесной. Не были забыты даже мертвые. От голода и болезней умерло множество кочевников, переселившихся к границе империи. Вдоль Великой китайской стены «лежали груды человеческих костей». По приказу императора их похоронили и принесли поминальные жертвы.
Крушение тюркской государственности привело к бегству и расселению тюркских кочевников в разных местах. Значительная часть бывших подданных Хели-кагана признала власть правителя Сеяньтоского каганата Инаня. Группа кочевых племен мигрировала на запад, в Восточный Туркестан. Всего около ста тысяч номадов подчинились империи Тан.
Среди приближенных императора преобладало мнение, что тюрок нужно расселить небольшими группами в китайских землях, «превратить их в мирных земледельцев». Против этого выступил сановник Вэй Чжен, который считал, что тюрки — извечные враги Китая, «они имеют зверскую, дикую душу», если будут жить в Китае, «составят внутреннюю болезнь». Он предлагал вернуть их в степь .{71}
Но императору Тайцзуну тюрки были нужны — в качестве пограничной стражи от возможного нападения других кочевников и вспомогательных отрядов конницы для участия в военных походах. Бывшие владения кагана Хели вдоль северных границ Китая были разделены на несколько административных единиц. Во главе одного тюркского кочевого аймака оставили Тули-хана, изменившего Хели. Он получил военный чин и титул князя. Однако среди тюркской знати было много недовольных утратой государственной независимости. После смерти Тули-хана они пытались поднять восстание и уйти в степи, для того чтобы возродить тюркское государство.
Император Тайцзун решил использовать эти настроения, чтобы покорить другие кочевые племена. Он назначил своего верного вассала Ашина Сымо каганом, предоставив в его распоряжение всех тюрок, подданных империи Тан.
Создание такого вассального каганата представляло серьезную угрозу для власти сеяньтоского кагана Инаня. Он опасался, что подвластные ему кочевые племена предпочтут перейти под знамена Ашина Сымо. Поначалу Инань пытался убедить Тайцзуна через своих послов не доверять тюркам и предлагал полностью истребить их. Когда это не удалось, сеяньтоское войско выступило в поход против тюрок. Пришлось китайцам защищать своих вассалов. В битве на реке Ночжэнь сеяньтосцы были разгромлены объединенным войском тюрок и китайцев{72}.
Несмотря на эту победу, Ашина Сымо так и не смог привлечь кочевников на свою сторону. Многие из них предпочитали участи китайских пограничных вассалов привольную жизнь в степи и уходили к се-яньтосцам. В конце концов, после трех лет правления Ашина Сымо понял свою неспособность привлечь к себе свой тюркский народ. Он обратился с просьбой к Тайцзуну вернуть его на службу в императорскую гвардию. Император согласился. Сымо сопровождал императорское войско и был ранен в бою вражеской стрелой. Тайцзун так любил своего верного вассала, что сам стал высасывать кровь из его раны. Но это не помогло, Ашина Сымо умер и был похоронен на императорском кладбище Чжаолин, неподалеку от столицы империи Тан Чанани.
Отказ от каганской власти и гибель вассального кагана привели к тому, что часть тюрок признала своим правителем Чеби-хана из рода Ашина. Он ушел в неприступные Алтайские горы, где оказался в относительной безопасности, как в природной крепости. Несмотря на попытки сеяньтоского кагана Инаня уничтожить это независимое тюркское владение, Чеби-хан успешно оборонялся и смог подчинить себе карлуков и енисейских кыргызов.
После падения Сеяньтоского каганата положение Чеби-хана еще более укрепилось, и он решил установить дипломатические отношения с империей Тан. Он отправил посла с подарками и просил лично посетить с визитом Императорский двор. Когда в его ставку прибыли китайские посланники и сообщили о согласии императора, Чеби-хан попал в затруднительное положение, поскольку на самом деле не имел желания ехать в Китай. Послы попытались схватить его с помощью карлуков. Заговор был раскрыт, и они поплатились своей жизнью.