Больше чем страсть

А теперь брат Саманты, который когда-то был самым близким другом Себастьяна, считает, что он вынашивает планы побега с его сестрой. Себастьян доковылял до подножия лестницы и прислонился к столбику перил, ожидая, пока Бенедикт закончит осмотр дома, который тот знал как свои пять пальцев. В детстве он практически жил здесь, сбегая от строгой атмосферы Стрэтфорд-Корта в Монтроуз-Хилл, с его привольными лесами и холмами. Тогда появление Бенедикта посреди ночи привело бы Себастьяна в восторг, и они оба удрали бы потихоньку в лес в поисках приключений.

Но это время давно миновало.

Бенедикт вернулся в холл, еще более мрачный, чем раньше.

– Я поднимусь наверх, – сообщил он.

– Едва ли я могу остановить тебя, – буркнул Себастьян себе под нос, последовав за незваным гостем, который уже шагал по лестнице.

Когда Вейн добрался до лестничной площадки, Бенедикт уже открыл первую дверь. Помедлив при виде пузырька с лауданумом на каминной полке, он бросил на Себастьяна настороженный взгляд, казалось, впервые заметив его перевязанную ногу, трость и халат.

– Ты мог бы помочь мне, – заявил он более спокойным тоном.

– Саманты здесь нет. – Себастьян навалился на трость, утомившись от хождений вверх и вниз по лестнице. – Буду я тебе помогать или нет, ты не найдешь ее в моем доме.

Бенедикт сдвинул брови и зашагал дальше, заглядывая во все комнаты. Они оказались пустыми, даже кладовка для белья. Вещи, когда-то находившиеся в них, были проданы. Себастьян молча наблюдал за бывшим приятелем, пока тот не добрался до конца коридора.

– Это комната моего отца, – сказал он, когда Бенедикт взялся за дверную ручку. – Она заперта.

Но он ошибся. Дверь слегка приоткрылась.

Бенедикт с удивлением во взгляде оглянулся на Себастьяна. Несколько мгновений тот потрясенно взирал на дверь, затем неуклюже поспешил вперед, припадая на раненую ногу. Ключ висел на своем обычном месте, на стене рядом с дверью – на случай пожара. Себастьян не сомневался, что запер замок несколько часов назад. И тем не менее дверь, тихо скрипнув, отворилась, когда Бенедикт толкнул ее.

В комнате царила кромешная тьма. С тех пор как Майкл Вейн чуть не сжег себя заживо, в его спальне не разрешалось ни зажигать лампу, ни разводить огонь. Себастьян проковылял к окну и распахнул ставни. При виде железной решетки, слишком частой, чтобы просунуть через нее даже руку, Бенедикт потрясенно ахнул, но Себастьян даже не взглянул на бывшего друга. Его глаза были прикованы к постели.

Пустой.

Он схватил Бенедикта за лацканы:

– Ты зачем приехал?

– Чтобы… чтобы найти сестру, – отозвался тот с растерянным видом.

– Какого дьявола ты решил, что она здесь? – требовательно спросил Себастьян.

Бенедикт тупо уставился на него:

– Потому что она заявила, что ничто не удержит ее от брака с тобой.

Себастьян снова выругался.

– Если Саманту не удержит ее отец – что маловероятно, – это сделаю я, – мрачно произнес он, стукнув костылем по полу в подтверждение своей решимости. – Но с чего ты взял, что сегодня вечером она может быть здесь?

– Я… Она пропала, – сказал Бенедикт, похоже, осознав, что поспешил с выводами. – Я не мог найти ее…

– Твоей сестры здесь нет. И никогда не было. – Себастьян двинулся к выходу из комнаты, тяжело налегая на трость. – А теперь нет и моего отца. – Его мозги все еще туманились от лауданума. Проклятие, должно быть, он забыл запереть комнату больного! Сколько времени прошло с того момента, как Майкл сбежал? Учитывая мрак и холод, нужно срочно разыскать его.

Себастьян направился к лестнице, слыша, как за его спиной Бенедикт хлопает дверьми, проверяя оставшиеся комнаты. Себастьян уже надел шляпу и плащ, когда Бенедикт наконец присоединился к нему в холле.

– Где же она может быть? – поинтересовался Леннокс, лишь слегка обескураженный.

– Не имею понятия. В конце концов, это твоя сестра, – отозвался Себастьян, распахнув парадную дверь. – Отправляйся домой, Бен. Наверное, она пошла в библиотеку за книгой или на кухню за теплым молоком.

Бенедикт скорчил гримасу, но в его глазах блеснула искренняя тревога:

– Я заглядывал туда. Я обыскал весь дом. Говорю тебе, она исчезла! И если ты…

Себастьян пожал плечами. Он был привязан к Саманте… как мог быть привязан брат или кузен. С ее расцветающей красотой, положением и богатством она могла сделать гораздо лучшую партию. Кто он – изувеченный на войне инвалид, чей отец довел свое поместье до упадка, возомнив, что его преследует дьявол! Себастьян сам сказал Саманте, что из него не получится хорошего мужа. Он всего лишь хотел дать ей понять, по возможности мягко, что ее чувства к нему безответны. Он нужен дома, чтобы заботиться об отце. И вот теперь выясняется, что он не преуспел даже в этом.

– Почему окна наверху забраны решетками?

Себастьян приподнял брови в ответ на вопрос Бенедикта, заданный с некоторым колебанием в голосе.

– Потому что он сошел с ума, разве ты не слышал? Он представляет опасность для самого себя. Приходится запирать его каждый вечер, чтобы ничего с ним не случилось.

Бенедикт бросил взгляд в сторону лестницы:

– Но дверь не была заперта. Возможно, Саманта…

– Переплыла в темноте через реку, взобралась на холм, проникла в дом, отперла дверь, а затем скрылась, оставшись никем не замеченной? – закончил Себастьян за него. – Как ты себе это представляешь? И что это ей даст в любом случае? – Он покачал головой, сражаясь с пуговицами плаща и проклиная лауданум, сделавший его сегодня вечером таким неуклюжим – и таким забывчивым.

– Ничего, – пробормотал Бенедикт. – Даже если она думает… То есть я хотел сказать… – Он осекся, не произнеся вслух того, что оба молодых человека прекрасно знали, и покраснел.

– Что даже если он умрет, это ничего не изменит? – Себастьян устремил на бывшего друга жесткий взгляд. – Советую тебе отправиться домой и поискать свою сестру там.

Бенедикт помедлил, не зная, как поступить, затем коротко кивнул и вышел из дома. Отвязав свою лошадь, он одним гибким движением, вызвавшим у Себастьяна укол зависти, вскочил в седло и сжал коленями бока коня, заставив его развернуться.

– Желаю удачи, – произнес он после короткой заминки.

Себастьян кивнул:

– Тебе тоже.

Бенедикт исчез в ночи. Себастьян проводил его задумчивым взглядом. Потребуется около часа, чтобы доехать до Стрэтфорд-Корта. Бенедикту придется миновать Ричмонд и разбудить паромщика, если только он не заплатил ему заранее, чтобы тот ждал у переправы. К тому моменту, когда Бенедикт доберется до дома, он продрогнет до костей и устанет до полусмерти – что само по себе свидетельствует, как сильно он опасается, что Саманта сбежит с Себастьяном. Еще одно доказательство, что их дружба безвозвратно закончилась.

Себастьян бросил тоскливый взгляд в сторону конюшни, сожалея, что у него нет лошади. Насколько легче было бы искать отца верхом, особенно в лесу! Если, конечно, удастся забраться в седло. Из-за раздробленного колена это превратилось в пытку, а из-за безумия отца у Вейнов не осталось лошадей.

Себастьян вернулся в дом и разбудил Джонсов, не зная, что ответить на их встревоженные вопросы о том, как мистер Вейн выбрался из своей комнаты. Когда торопливый обыск дома и конюшен закончился ничем, Себастьян направился в лес.

Ковыляя по извилистой тропинке, он вспомнил собственные слова, сказанные Бенедикту. «Даже если он умрет, это ничего не изменит». Не совсем так. Если отец умрет, Себастьяну не придется спать в кресле, в полной готовности действовать, когда у Майкла начнется очередной приступ. Он больше не будет страдать от ушибов, удерживая отца, чтобы тот не причинил вред другим людям. Ему не придется смотреть, как его некогда разумный и практичный родитель превращается в жалкую пародию на самого себя, грязное, безумное, терзаемое демонами существо. Во многих отношениях смерть Майкла Вейна явилась бы актом милосердия для него самого и его близких.

Но это не сделало бы Себастьяна более выгодным женихом. Саманта знает это не хуже остальных. Бенедикт найдет сестру дома, в целости и сохранности, и будет чувствовать себя последним болваном из-за своего поспешного визита в Монтроуз-Хилл. На мгновение Себастьян задался вопросом, не извинится ли бывший друг за свои подозрения, но потом отбросил эту мысль. Вряд ли. К тому же, если бы не появление Бенедикта, он до самого утра не узнал бы, что отец исчез.