Главный подозреваемый

«Предполагаемого убийства… Парню всадили три пули в собственном доме, а они говорят о «предполагаемом» убийстве. Адвокаты…»

– Почему вы спрашиваете?

Эстер Кримстайн пожала плечами.

– Предполагаемое орудие убийства предположительно было найдено в одном из офисов «МБ пред». Это ваша компания, не так ли?

– Так.

– И вы пользуетесь машиной компании, в которой предположительно было найдено предполагаемое орудие предполагаемого убийства.

– Предполагаемое – ключевое слово, – встрял в диалог Уиндзор.

Эстер Кримстайн перевела взгляд на Уиндзора:

– А-а, вы заговорили.

Уиндзор улыбнулся.

– Вы считаете меня подозреваемым? – спросил Майрон.

– Почему бы нет? Это называется «обоснованным сомнением», дружок. Я адвокат защиты. Мы на этом собаку съели.

– Хорошо, у меня есть свидетель.

– Кто?

– Это мое дело.

Она снова пожала плечами:

– Вы сами сказали, что хотите помочь. Спокойной ночи. – Эстер посмотрела на Уиндзора: – Вы само совершенство – отлично выглядите и все время молчите.

– Осторожней, – предупредил Уиндзор.

– А что?

Уиндзор ткнул большим пальцем в Майрона:

– Он вот-вот включит свое обаяние, и тогда ваша воля будет стерта в порошок.

Эстер глянула на Майрона и расхохоталась.

– Так что случилось? – Майрон решил попытаться еще раз.

– Прошу прощения?

– Я ее друг.

– Это вы уже говорили.

– Я ее лучший друг. Она мне очень дорога.

– Прекрасно. Завтра на лекции напишу ей записку и спрошу, насколько взаимны ваши чувства. Потом вы сможете сходить в кафе и распить бутылку минералки.

– Но я имел в виду… – Майрон замолчал и медленно, спокойно улыбнулся: чуть растерянный, но дружелюбный парень. Улыбка номер восемнадцать: что-то вроде Майкла Лэндона[4], только без его заломленных бровей. – Просто хочу понять, что произошло. Я волнуюсь, вы же понимаете?

Ее лицо смягчилось, и она кивнула.

– Вы учились в юридической школе, верно?

– Да.

– В Гарварде?

– Да.

– Наверное, вы прогуляли лекцию об адвокатской тайне. Если хотите, могу порекомендовать очень хорошие учебники по этой теме. Или посмотрите пару серий из «Закона и порядка». Обычно об этом говорят, когда старый прокурор ворчит на Сэма Уотресона и склоняет его к сделке.

«Хватит обаяния», – решил Майрон.

– Вы просто пытаетесь прикрыть свою задницу, – заявил он.

Эстер заглянула себе за плечо и посмотрела вниз. Она нахмурилась.

– Не так-то это просто.

– Зря я думал, что Эсперансе повезло с адвокатом.

Она вздохнула и скрестила руки на груди.

– Ладно, Майрон, давайте разберемся. Почему вы считаете, что я прикрываю свою задницу? И почему моей клиентке не повезло с адвокатом?

– Потому что Эсперансе не позволили самой прийти в полицию. Потому что привезли ее в наручниках. Потому что оставили в тюрьме на ночь, вместо того чтобы оформить все процедуры в тот же день. Спрашивается, по какой причине?

Эстер опустила руки.

– Хороший вопрос. И по какой же, Майрон?

– По такой, что кому-то не нравится ее знаменитый адвокат. Кто-то в прокуратуре имеет на вас зуб и отрывается на вашей клиентке.

– Неплохая версия. – Она кивнула. – Но у меня есть получше.

– Какая?

– Кому-то не нравится ее начальник.

– Кто, я?

Эстер направилась к двери.

– Сделайте одолжение, Майрон, держитесь от этого дела подальше. Просто не вмешивайтесь. И на всякий случай наймите себе адвоката.

Эстер Кримстайн вошла в подъезд и исчезла в доме. Майрон повернулся к Уиндзору. Тот согнулся пополам и внимательно разглядывал его пах.

– Какого черта ты делаешь?

Уиндзор продолжал всматриваться.

– Хочу выяснить, оставила ли она хоть что-то от твоих яиц.

– Очень смешно. Что она имела в виду, сказав, что «кому-то не нравится ее начальник»?

– Понятия не имею, – ответил Уиндзор. – Не вини себя, – добавил он, помолчав.

– В чем?

– В том, что твое обаяние так позорно провалилось. Ты упустил самую существенную деталь.

– Какую?

– У мисс Кримстайн был роман с Эсперансой.

Майрон сразу понял, к чему он клонит.

– Ну да. Она лесбиянка.

– Вот именно. Это единственное разумное объяснение, почему она смогла перед тобой устоять.

– Пожалуй. Если только не случилось какое-нибудь паранормальное явление.

Уиндзор кивнул. Они двинулись в сторону Центрального парка.

– Кроме того, это еще раз доказывает один печальный факт, – заметил Уиндзор.

– Какой?

– Большинство женщин, с которыми ты общаешься, оказываются лесбиянками.

– Почти все, – кивнул Майрон.

Глава 6

Они прошлись пешком до дома Уиндзора, немного посмотрели телевизор и легли спать. Майрон долго лежал в постели, чувствуя себя совершенно измученным, но без намека на сон. Сначала размышлял о Джессике. Потом принялся думать о Брэнде, но тут внутри его словно включился автомат и сразу блокировал все воспоминания. Рана оказалась слишком свежей. Тогда он начал думать о Терезе. Это была первая ночь, когда она осталась на острове одна. Тихий и безлюдный островок днем казался мирным и спокойным, но ночью, когда его со всех сторон обступали глухие стены мрака, делался мрачным и жутким, как заколоченный гроб. Ночью они всегда спали в обнимку. А теперь он представил, как Тереза лежит одна, в полной темноте… Невеселая картина.

Утром он проснулся в семь. Уин уже ушел, оставив записку, что встретится с ним в девять у здания суда. Майрон нашел коробку кукурузных хлопьев, выяснил, покопавшись внутри, что Уиндзор уже извлек вложенную в нее игрушку, принял душ, оделся и посмотрел на часы. Восемь. Более чем достаточно, чтобы добраться до места встречи.

Он спустился вниз на лифте и пересек дворик знаменитой «Дакоты». На углу Семьдесят седьмой и Сентрал-Парк-Уэст маячили три знакомые фигуры. У Майрона участился пульс. Это Фрэнк Джуниор, более известный как Эф-Джей, и двое его громил-подручных. Громилы выглядели так, словно неудачно поэкспериментировали с мужскими гормонами и вдобавок перебрали анаболиков. Оба в спортивных безрукавках и мешковатых брюках, смахивающих на пижамные штаны.

Эф-Джей смотрел на Майрона, скривив губы в улыбке. Его ярко-фиолетовый костюм блестел так, словно его облили силиконом. Эф-Джей не двигался и ничего не говорил, просто стоял и смотрел, улыбаясь тонкими губами.

«А теперь, дорогие дети, мы познакомимся с рептилиями…»

Наконец Эф-Джей шагнул вперед.

– Слышал, ты вернулся в город, Майрон.

Майрон хотел ему ответить – без всяких грубостей, так, что-нибудь насчет теплой встречи, – но решил промолчать.

– Помнишь наш последний разговор? – продолжал Эф-Джей.

– Смутно.

– Я обещал тебя убить, так?

– Может быть, – пожал плечами Майрон. – Не помню. Мне все время угрожают какие-то придурки.

Громилы попытались нахмуриться, но лица у них тоже разбухли от избытка мышц, и попытка не удалась. Поэтому они вернулись к прежней гримасе – челюсть вперед и сдвинутые брови.

– По правде говоря, я уже давно мог это сделать, – продолжал Эф-Джей. – Месяц назад. Тогда я выследил тебя на кладбище в Нью-Джерси. Ты был у меня на мушке. Забавно, правда?

Майрон кивнул:

– Ты просто профессиональный комик.

Эф-Джей склонил голову набок.

– Хочешь знать, почему я тебя не убил?

– Из-за Уиндзора.

При этом имени громилы вздрогнули, словно им в лицо плеснули ледяной водой. Один даже попятился назад, но потом опомнился и остановился. Эф-Джей не моргнул глазом.

– Уиндзора я не боюсь, – обронил он.

– Даже у тупых животных есть инстинкт самосохранения, – заметил Майрон.

Эф-Джей уставился на Майрона в упор. Майрон постарался выдержать его взгляд, хотя это далось нелегко. В глазах бандита зияли пустота и гниль, словно в заброшенном доме, где в разбитых окнах гуляет ветерок.

4

Американский актер, сценарист и режиссер (1913–1991).