Ликвидаторы (Устранители)

То есть, я хочу сказать, что избежать изнасилования ей в любом случае не удалось бы, и это было ясно с самого начала, с того самого момента, как она позволила им отобрать у неё ружье. Я полагал, что она и сама знала об этом — черт возьми, ведь ей было достаточно лишь взглянуть на этого мужика — и строила планы, как наилучшим образом и во имя общего блага использовать тот факт, что она была женщиной. В том смысле, что с её стороны было бы глупо строить из себя неопытную девственницу. Да, она была женщиной, которая уже дважды выходила замуж и родила троих детей. И вообще, для чего тогда, на её взгляд, я так призывно семафорил ей, намекая на то, чтобы она была с ним чуть поласковее?

Думаю, все дело в том, что я изначально рассчитывал на то, что она станет действовать так, как поступила бы в подобной ситуации опытная женщина-агент — или, вообще, любая женщина, не лишенная известной доли смелости и благоразумия, если уж на то пошло. Я-то надеялся, что она при первой же удобной возможности, как эта, выведет Мартеля из игры на какое-то время и будет по-настоящему мила и обходительна с ним, давая мне тем самым шанс провести небольшую агитационную работу с Джои, у которого с навыками и умениями все было в порядке, а вот с мозгами дело обстояло туговато.

Однако теперь стало яснее ясного, что ей самой такая мысль никогда не приходила в голову, а если и приходила, то была немедленно изгнана оттуда, как слишкмо ужасная и не подлежащая дальнейшему обдумыванию. Ну, там, призывно взглянуть на него пару раз, может быть, даже улыбнуться — это ещё куда ни шло; но если кто-то всерьез рассчитывал на то, что она войдет в ту комнату с этим человекоподобным животным и станет его там ублажать… Ну, хватит! И вообще, сколько можно упражняться в злословии? Никакой помощи от неё мне не дождаться, и это уже было совершенно ясно.

В тот момент я бы с превеликой радостью променял её, и дал бы в придачу ещё троих ей подобных, лишь на одну девушку, с которой меня когда-то свела судьба, и память о которой жива в моей душе до сих пор. Ее звали Тина. Конечно, она тоже стала бы упрямиться, вырываться, плакать и, может даже, умолять не трогать её, но, в конце концов, дождалась бы нужного момента и сдалась, действуя поначалу неохотно, а потом все с большим желанием, делая вид, что уже не в силах сдерживать себя, давая Мартелю возможность почувствовать себя большим, сильным, мужественным и неотразимым, и поддерживая в нем эту уверенность до тех пор, пока ей не придоставилась бы возможность завладеть его пистолетом и вышибить ему мозги. Будь Тина со мной, мне не пришлось бы беспокоиться ни о чем, кроме Джои. Потому что Мартель уже никогда не вышел бы из этой комнаты живым…

Но Тины уже не было в живых. И, пожалуй, самое печальное во всей этой истории то, что мне пришлось собственноручно убить её, как убивают взбесившуюся сторожевую собаку, которая начинает кусать не тех, кого надо. Таков был приказ. Тина умерла в прошлом году, а Бет стала свидетельницей этой неприглядной сцены, хотя ей было велено держаться подальше, и это привело к тому, что наш брак распался. Тогда же, сидя в старой хижине, затерявшейся в горах, я был глубоко разочарован и уже не питал никаких иллюзий на её счет, сознавая, что теперь все зависит только от меня. Не скрою, мне было немного не по себе от этой мысли, и все же я никак не мог взять в толк, как это меня, вообще, угораздило жениться на такой дуре…

Джои остался приглядывать за мной и Логаном. Мартель же снова схватил Бет за руку и потащил её через всю комнату к двери в спальню.

— Не надо! — кричала она, отчаянно упираясь, — Пожалуйста, не надо…!

В общем, сцена получилась совершенно дурацкая и недостойная взрослой женщины. В оккупированной фашистами Франции я собственными глазами видел девочек-подростков, совсем юных, выросших в заботе и любви, которые вели себя гораздо достойнее, хотя у них за плечами не было и сотой доли того опыта и знаний, которыми обладала Бет. В общем, похоже, её душераздирающие вопли все же окончательно доконали Герцога. Трудно сказать, чего он рассчитывал добиться, притворяясь мертвым — это был гамбит с хорошими возможностями — но только в конце концов он не выдержал и сдался.

— В этом нет необходимости, — проговорил он, открывая глаза и опираясь на локоть, приподнимаясь на койке. — Нужное вам колесо валяется близ дороги в пяти милях отсюда — пять и три по моему одометру. В овраге с южной стороны. Возможно, даже на дне придется поискать. Ведь колесо-то круглое, вот и укатилось под горку.

Глава 24

На дорогу и поиски у Джои ушло примерно полчаса. Хотя я не могу этого гарантировать, ибо у меня не было никакого желания привлекать к себе внимание Мартеля и безо всякой на то надобности шевелить рукой лишь ради того, чтобы взглянуть на часы — но прежде, в свою бытность фотографом, я научился довольно точно определять на глаз длительность различных промежутков времени, и теперь мой прежний опыт подсказывал мне, что прошло приблизительно полчаса.

Под конец даже Мартель начинал проявлять явные признаки беспокойства и нетерпения. Ведь у «ягуара» довольно большие колеса, и в такое колесо должно помещаться много героина, от продажи которого можно выручить целую кучу денег — это был неоспоримый факт, и догадаться об этом мог даже такой ограниченный придурок, как Джои. Конечно, у Мартеля просто не было иного выхода. Если бы он самолично поехал за колесом, то ему пришлось бы оставить Джои наедине с нами троими, а мы могли бы пустить в ход всякого рода угрозы, уговоры, льстивые речи…

Нам же, троим пленникам, тоже особо радоваться было нечему. Мое внимание было по большей части сосредоточено на Логане. Ведь ему в подобным вещах тоже, наверное, опыта было не занимать, и если у него были какие-то соображения на сей счет, то мне не хотелось бы их упустить, но он лишь неподвижно лежал на спине и глядел в потолок. На его лицо блестела испарина. Наверное, боль от раны становилась все нестерпимие.

На стуле по другую сторону от меня сидела Бет, пытаясь держаться так же непринужденно, как те девицы из рекламы корсетов и прочих предметов дамского туалета, что с такой легкостью расхаживают по подиуму в нижнем белье, как будто никто из них в жизни не носил никакой иной одежды. Сначала это меня до некоторой степени обнадежило, и я даже подумал о том, что недооценил её, и, возможно, безобразная сцена с борьбой и истерическими воплями была разыграна ею специально… Но в её глазах я не увидел ничего, кроме откровенного ужаса, инсценировать который было невозможно. Так что с её стороны никаких стоящих идей ждать, увы, не приходилось.

Похоже, никто из моих товарищей по несчастью не был в состоянии предложить что-нибудь дельное. Что ж, время чудес прошло. Так что теперь вся надежда была на любимого сыночка миссис Хелм, маленького Мэтью, который время от времени принимал участие в захватывающей игре в полицейских и воров под оперативным псевдонимом «Эрик».

С улицы донесся рокот мотора «крайслера»; было слышно, как он свернул с дороги и вскоре резко затормозил возлехижины. Джои поспешил к дому, любовно прижимая обеими руками к груди запасное колесо от «ягуара». Он прошел на серредину комнаты и осторожно водрузил находку на стол.

Очевидно, по дороге сюда он уже успел вспороть покрышку с одной сторону, так что теперь он лишь раздвинул края резины и вынул маленькую жестяную банку с притертой крышкой, которую и поставил на стол перед собой. Затем он сунул руку в карман и извлек оттуда отвертку, найденную им, очевидно, в «ягуаре» среди прочих инструментов. Все эти английские машины поставляются с такой кучей инструментов, что при их помощи, наверное, можно самому собрать автомобиль с «нуля».

Мартель одной рукой схватил банку, а другой вцепился Джои в запястье. Джои с удивлением и обидой вскинул на него глаза.

— Я сам, — отрезал Мартель.

— Сам так сам, — пробормотал Джои.

Мартель взял отверку и вскрыл банку.

— Ты не на меня пялься, а за ними гляди, черт тебя побери! — раздраженно прикрикнул он.