Страница 27 из 30
Используя личные связи, кайзер старался повредить антигерманскому союзу России с Францией. Николай II находился на престоле менее года, когда кайзер написал ему: «Неприятен не самый факт хороших отношений или дружбы между Россией и Францией, а та опасность, которая кроется для нашего монархического принципа – в форме, в которой эта дружба проявляется. Республика как бы возносится на пьедестал… Республиканцы – революционеры de nature (от природы). Французская Республика происходит от великой революции, проповедует ее идеи. Кровь Их Величеств все еще лежит на этой стране. Посмотри на нее, была ли она с тех пор когда-нибудь счастлива и спокойна? Не шла ли она от кровопролития к кровопролитию? А в периоды своего величия разве не шла она от войны к войне, пока не залила всей Европы и России кровью. Ники, даю тебе слово – Божье проклятье вовеки тяготеет над этим народом. На нас, христианских королях и императорах, лежит священный долг, возложенный на нас небом, именно – поддерживать принцип „Божьей милостью“».
Союз России с Францией устоял под этими нападками, но агитация кайзера по другому вопросу имела поразительный успех. Вильгельм ненавидел Восток и часто с пеной у рта кричал о «желтой опасности». В 1900 году, провожая солдат германской морской пехоты, отправлявшихся в Китай на подавление Боксерского восстания, кайзер напутствовал их словами, от которых стынет кровь в жилах: «Мои солдаты, вы должны знать, что вам предстоит встретиться с умелым, хорошо вооруженным, жестоким врагом! Встречайте же его и бейте! Никакой пощады. Никого не брать в плен. Убивайте всякого, кто попадется к вам в руки. Еще тысячу лет назад гунны под предводительством Аттилы прославились так, что их имена и поныне с ужасом вспоминают в легендах и сказаниях. Так пусть же в истории Китая слово „Германия“ будет греметь и через тысячу лет».
В письмах к царю Вильгельм придавал исконной своей неприязни героический ореол. Россия, заявлял кайзер, призвана выполнить свою «священную миссию» в Азии: «Несомненно, в будущем России предстоит великая задача принести культуру на азиатский континент и защитить Европу от набегов желтой расы. Тут ты в моем лице всегда найдешь сторонника, готового сделать все, чтобы помочь тебе. Ты верно понял призыв Провидения… к защите Креста и древней европейской культуры от распространения монголов и буддизма… Я бы никому в Европе не позволил мешать тебе или напасть на тебя сзади в то время, когда ты стал бы выполнять миссию, возложенную на тебя Всевышним».
Для убедительности кайзер прибегнул к аллегории. Он послал царю картину, изображающую германского императора в сверкающих доспехах, с распятием в поднятой правой руке. У ног кайзера сидел облаченный в византийскую мантию царь, который снизу вверх с робким восхищением смотрел на Вильгельма. На заднем плане на голубой поверхности моря видны были германские и русские броненосцы. В 1902 году, увидев учения эскадры настоящих русских броненосцев, Вильгельм с борта своей яхты велел просемафорить царю, находившемуся на «Штандарте»: «Адмирал Атлантического океана шлет привет адмиралу Тихого океана».
Вильгельм действительно ненавидел азиатов, но им двигал еще и расчет. Многие годы Бисмарк поощрял экспансию России в Азии с целью уменьшить русское влияние в Европе. «России нечего делать на Западе, – говорил лукавый канцлер. – Там она лишь заразится нигилизмом и другими болезнями. Ее миссия в том, чтобы проникать в Азию; там она олицетворяет цивилизацию». Отвлекая взоры России от Европы, Германия тем самым уменьшала опасность войны на Балканах между Россией и Австрией и получала возможность остаться один на один с союзницей России – Францией. Кроме того, где бы Россия ни попыталась проникнуть в Азию, она наверняка столкнулась бы в Индии с Великобританией, а в районе Тихого океана – с Японией. Вильгельм II горячо поддержал план Бисмарка. «Мы должны постараться сделать так, чтобы Россия застряла в Восточной Азии, – доверительно сказал он одному из своих министров. – Тогда она меньше внимания будет уделять Европе и Ближнему Востоку».
Но не только кайзер внушал Николаю II экспансионистские идеи: попытать счастья в Азии жаждали и многие русские. А соблазнов было много. Единственный русский порт на Тихом океане, Владивосток, три месяца в году был скован льдом. К югу, вдоль тихоокеанского побережья, простиралась насквозь прогнившая Китайская империя. В 1895 году, к досаде России, энергичная, быстро воспринимавшая западные идеи Япония, эта островная империя, прибрала к рукам китайские территории, на которые давно зарились русские. В их числе был важный незамерзающий порт и крепость Порт-Артур. Спустя шесть дней после захвата японцами Порт-Артура Россия заявила, что предпринимаемые Японией шаги представляют собой постоянную угрозу миру на Дальнем Востоке. Не желая обострять отношения с Россией, японцы оставили крепость. Три года спустя Россия принудила беспомощных китайцев отдать ей Порт-Артур в аренду сроком на девяносто девять лет.
Многим лицам в Санкт-Петербурге оккупация Порт-Артура вскружила голову. «Радостные вести, – писал матери Николай II. – Наконец-то у нас будет незамерзающий порт». Новая ветка Великого Сибирского пути прокладывалась прямо через Маньчжурию. Когда же она была завершена, там остались русские рабочие и железнодорожные служащие. Во время Боксерского восстания в 1900 году русские войска «временно» оккупировали Маньчжурию. На севере тихоокеанского побережья никем не захваченным оставался лишь Корейский полуостров. Хотя Япония считала его важным для своей безопасности, группа русских авантюристов решила прибрать полуостров к рукам. План их состоял в том, чтобы создать там Восточно-Азиатскую промышленную компанию, так называемые Лесные концессии на реке Ялу, и под видом рабочих ввезти в Корею русских солдат. Если возникнут какие-то осложнения, русское правительство снимет с себя всякую ответственность. Если номер пройдет, то Российская империя приобретет новые владения, а дельцы извлекут для себя большую экономическую выгоду. Русский министр финансов, С. Ю. Витте, решительно возражал против столь рискованного шага. Однако Николай II, подстрекаемый главой группы авантюристов, отставным ротмистром кавалергардского полка Безобразовым, одобрил этот план, после чего Витте подал в 1903 году в отставку. Сказал свое слово и Вильгельм, заявивший: «Всякому непредубежденному наблюдателю видно, что Корея должна и будет принадлежать России».
Проникновение России в Корею сделало неизбежной войну с Японией. Японцы согласились бы на компромиссное решение, если бы русские остались в Маньчжурии, предоставив японцам возможность хозяйничать в Корее. Но министры микадо не могли безучастно наблюдать, как русские устанавливают двуглавых царских орлов во всех портах и на всех мысах, обращенных к японским островам. В 1901 году в Санкт-Петербург для переговоров прибыл величайший из политических деятелей Японии, маркиз Ито.
«Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков внимания или радушия ему оказано не было, – вспоминал Витте. – На проект соглашения… Ито мы никакого определенного ответа не дали»[21]. Отчаявшись добиться положительных результатов, Ито уехал из России. В течение всего 1903 года японский посол Курино неоднократно просил внять его предупреждениям и тщетно искал аудиенции у царя. 3 февраля, поклонившись, Курино с угрюмым видом тоже покинул Россию.
В России никто не сомневался, что, если начнется война с Японией, русские выиграют ее без труда. Русской армии не придется сделать ни единого выстрела, заявляли генералы, просиживавшие штаны в светских гостиных. Мы, дескать, этих «макак» шапками закидаем. В. К. Плеве, министр внутренних дел, которому все чаще приходилось принимать меры для подавления революционных выступлений, проговорился: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». И добавил, что Россия создана штыками, а не усилиями дипломатов.
21
В действительности же, по свидетельству германского посла в Петербурге, «Ито был встречен необычайно дружелюбно и с особой внимательностью».