Страница 40 из 52
Но конечно, к счастью, все-таки не все у нас так медлительны и неизворотливы. Бывают ох какие мастаки! И не без изящества и веселой выдумки в стиле известной гордости русского народа — Левши. Когда, например, недавно российские власти задумали ввести, несправедливо, естественно, с точки зрения обычного российского гражданина и потребителя, дополнительные пошлины на ввозимые машины, вы думаете, что — плакать и унизительно горевать стали? Отнюдь. Нисколько. Гений дышит, где хочет и, главное, где он нужен и необходим. Буквально в течение нескольких дней какому-то умельцу или коллективу подобных пришла в голову, или в головы, в общем, в единую коллективно-коммунальную общечеловеческую непобедимую голову спасительная идея. Прямо в порту отправки была организована идеальная по точности замысла и исполнения автогенная разрезка автомобиля поперек на две части — что скажете? Чисто, остроумно и не нарушая Уголовный кодекс. Разрезанные машины ввозятся как не оплачиваемые никакими дополнительными пошлинами запчасти. В порту прибытия такие же умельцы идеально чисто сваривают их в цельный, жизнеспособный и мощный машинный организм, зачищают, полируют — комар носа не подточит. И поехала, покатила, еще даже и лучше и ладнее, с ветром да с посвистом по необъятным просторам Родины неопознаваемая русская душа! Родимая, дай ответ! А ответ вот он — налицо.
Заметим, что японцы и ожидают от русского именно нечто подобное — что он пьет беспробудно. Бесшабашно пьет. Везде опаздывает и необязателен. Несообразен размером и развязно-хамоват. И не думайте, что если вы небольшого роста, не пьете ничего, кроме умиротворяющего томатного сока, точны и вежливы, что этим самым вы удались и ублажите японский глаз и душу. Отнюдь. Как раз наоборот. Вы нарушаете привычное ожидание и оставляете честного японца как бы в дураках, неприятно пораженным и обманутым.
Это порождает дискомфорт. Тем более что маленьким и вежливым он может быть и сам. А от вас ожидается, что вы будете именно русским. Про одного аспиранта из Подмосковья японские коллеги говорили, но без осуждения, а как бы с удовлетворением от ожидаемого и подтвержденного:
Да, да. Он уже с утра крепко выпивши. —
Понятно. —
Когда говорят о русской восточности, идеологически и с напором противопоставляя ее российскому западничеству, поминая даже какой-то особый русский буддизм — трудно понять, на чем все это основывается, кроме чистого желания, волюнтаризма и страсти противопоставления чаемому и не достижимому никакими силами на протяжении многих веков Западу. Непонятно, что конкретно имеется в виду. Вряд ли в России найдешь что-либо схожее с Дальним Востоком. Разве что с Востоком арабским. Да и православие с его постоянными унылыми попытками преодолеть современные проблемы старыми способами — скорее мусульманство, чем буддизм, индуизм, католичество или протестантизм.
Вобщем — Jedem das seine! — как говаривали древние римляне, но на другом древнелатинском языке. Вслед же им другие на своем современном говаривали это же, но совсем уже в другом, одиозном и неприемлемом для всякого просвещенного человека смысле. И мы здесь именно в хорошем и глубоком древнеримском смысле.
Описывая подобные национальные и культурные нестыковки или же смешную, но простительную детскую неподготовленность к страшному открытому миру, заметим, что подобное известно повсеместно. Япония же давно воспитывается, да и давно уже воспиталась страной-победительницей в духе мондиальной открытости и приверженности западноевропейской модели демократизма и терпимости. Хотя и не без некоторых особенностей. Например, как-то проезжая на машине некоторый дорогой ресторан, мои кураторы указали мне: Это машина якудзы (местной мафии). —
Какая? —
Да вот прямо эта. —
А как вы догадались? —
А такие машины только у них. —
То есть, как оказалось, существует специальная модель, вернее, модификация модели, которую покупают и пользуют только мафиози. Я видел одного такого в вышеописанном горячем источнике. На него мне легким, почти незаметным со стороны и непривлекающим ничьего внимания кивком и шепотом опять-таки указали те же самые кураторы:
Вон, якудза. —
Где? —
Вон, весь в татуировке. —
Я медленно исподволь обернулся и увидел огромного, просто страшного человека. Впечатление он производил почти шизофреническое — все тело оказалось сплошь покрытым татуировкой с небольшой узкой белой разграничивающей полосой вдоль вертикальной оси тела, разделяющей психоделическую разрисовку на две самоотдельные части. Было впечатление почему-то синхронно двигающихся двух получеловекоподобных узорчатых организмов. К тому же я, естественно, среди густых водяных паров, восходящих из водоемов различной степени горячести, оказался без очков, а приблизиться и рассмотреть в упор, понятно, не решился. Вокруг него, как мне чудилось, стояло некое поле отгороженности от всего остального мира, вырванности из обыденной среды голых моющихся мужчин — и как он входил в воду, и как проходил мимо легко разносимых в разные стороны простых обывателей, и как рассекал густой облегающий воздух. Или мне это только казалось? Он пробыл среди нас недолго. Уже за разделительным стеклом я видел, как он в раздевалке взмахивал полами какого-то огромного одеяния, укрывавшего его поделенное на две части тело. И исчез.
Но в основном-то здесь обитают люди вполне мирные. Забавны, например, одетые в строгие черные клерковские костюмы с обязательным черным же галстуком сутенеры вечерами по углам района Сусукино, где по статистике самое большое количество на квадратный метр общественной площади ресторанов и борделей во всей Японии. Весьма распространена проституция среди школьниц. На вопрос о причине подобного, школьницы, скроив милые рожицы, просто отвечают: Косметику там купить! —
Денежек немного заработать на кино. — Мороженого захотелось. —
А что, родители не дают? —
Дают… —
А что, нельзя? — можно! Можно. Конечно же можно. Все, что не запрещено, — разрешено. В общем, как у нас. Полно и подобной же подростковой порнопродукции. Но из-за как бы любви к нравственности и приличиям все видео настолько заретушированы известными компьютерными примочками в виде мерцания и всяких там белесых квадратиков или черточек, что просто уж и не разберешься — где, когда, кто, кого и чем. Конечно, опытный человек и так догадается, но для того ему не нужно и смотреть ничего подобного. Опытный человек все видит насквозь, не обинуясь никакими там преградами никакой толщины, прочности и непроницаемости. Он видит сквозь бетонные стены и металлические запоры, не то что сквозь легкие одежды и компьютерные зарисовки. Но мы не об этих умудренных и оснащенных столь непобедимым зрением. Им уже этого по их мудрости и не нужно. Мы о простых. Мы о нас, чьей нравственности и посвящены эти нехитрые охранительные уловки.
Японское же телевидение в целом чрезвычайно эротизированно. В основном это, конечно, касается бесчисленных молодежных программ, идущих немеренное количество часов по всем каналам. Они именно эротические, а не сексуально-направленные, как, например, почти консьюмерно-скучная и обыденная немецкая Wa(h)re Liebe с ее демонстрацией бесчисленных новейших изобретений для истощающегося секса и всяческих лидеров и поп-звезд этого откровенного дела. Нет, здесь в Японии все еще полно очарования, стыдливости и неманифестируемо с западной наглостью и холодностью по причине недозволенности откровенного демонстрирования желания, традиционной этикетности и еще неизжитых табу. Хотя все, конечно, движется в этом нужном направлении. Неизвестно, кому нужном, но движется. Однако беспрерывные заглядывания за корсаж, сопровождаемые притворно стыдливым девичьим хихиканием, камера, установленная под юбкой участницы и демонстрирующая ее трусы столь долго, сколь она успеет разобраться с поставленной перед ней нелегкой интеллектуальной задачкой, скромные репортажи из публичного дома, где демонстрируются голые по колено высовывающиеся из-за изящной ширмы женские ноги и эротические вскрики и вздохи, — всем этим полнится недорогое здесь, видимо, экранное время, непрерываемое рекламой и сопровождаемое чудовищно непрофессиональными режиссурой и изгаляниями ведущих.