Нартов

«Это механическое приспособление, — говорил К. Маркс о суппорте, — заменяет не какое-либо особенное орудие, а самую человеческую руку, которая создает определенную форму, приближая, прилагая острие режущего инструмента к материалу труда или направляя его на материал труда, напр., на железо. Таким образом удалось производить геометрические формы отдельных частей машин «с такой степенью легкости, точности и быстроты, которой никакая опытность не могла бы доставить руке искуснейшего рабочего» [7].

Достаточно было только этого нартовского станка 1717 года, чтобы заслужить бессмертную славу. А это был только один из системы многих машин, созданных великим русским конструктором. В системе этой особенно выделяются созданные Нартовым в 1729 и 1738 годах еще более совершенные станки с еще более замечательными автоматическими суппортами.

Нартов так далеко опередил свое время, что Парижская Академия наук в аттестате, с которым он возвратился в Россию, написала о его станке и работе на нем:

«Невозможно ничего видеть дивнейшего».

Глава пятая

ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ ЗАМЫСЕЛ

елаю, чтоб и вы с таким же успехом поступали», — сказал Петр I, поставив Нартова в пример всем отправляющимся для изучения науки и техники в зарубежные страны.

Парижский аттестат Нартова был переведен на русский язык Борисом Волковым, редактором первой русской газеты «Ведомости». По приказанию Петра I аттестат прочитали отправлявшиеся за рубеж Еропкин, Хрущов, Земцов, Овсов, Матвеев, Захаров и Меркурьев. Но никто из выезжавших в те годы в западно-европейские страны даже в самой малой мере не приблизился к свершениям петровского механика.

Токарно-копировальный станок А. К. Нартова для вытачивания на торцовых поверхностях тончайших рисунков — «розовая машина второго рода, в которой вытачиваются вне центра розовые фигуры».

А — деревянный верстак; В — металлический копер, поддерживающий верхние опоры передачи; С — верхний приводной вал; D и Е — шкивы; F — качающаяся рама; H — набор дисковых копиров; I — шкив на шпинделе; К— боковой пилястр; L — ходовой винт; М — копирный палец; N — патрон; О — колесо для привода станка в действие; Р — „струноватые" веревки; Q — резцедержатель.

По возвращении в Петербург Нартов вернулся к работе в петровской токарне и за короткий срок создал группу оригинальных станков.

В 1721 году он сконструировал и построил металлический станок для нарезки зубчатых часовых колес и оригинальной конструкции токарно-копировальный станок для вытачивания «плоских персонных фигур», то есть изображений людей. В следующем году Нартов изобрел и построил оригинальный токарно-копировальный станок для фасонных работ. В документе об этой машине сказано, что она выполняет «вдоль столбика карнизы, також и прорезывает». Наступил 1723 год, и Нартов создал еще два станка: токарный станок с приводом при помощи колеса и «розовую машину» для вытачивания сложнейших рисунков на продолговатых заготовках — «черенковая розовая, которая воображает[8] в параллель — линию фигуры».

Нартову по требованию Петра I приходилось строить станки для вытачивания художественных изделий. Но, помимо «развлекательных» станков для удовлетворения прихотей царя, Нартов занимался созданием машин производственного назначения, таких, как упоминавшийся зуборезный станок. Он сооружал «машину, что тянет свинец», разрабатывал «механические способы, как бы легче и прямее колоть камень». В эти же годы он начал работы по созданию проекта могучих шлюзовых ворот для кронштадтского дока, построенных только к середине столетия.

«Розовая машина третьего рода, в которой вырезывают волнистые розовые фигуры» — станок, изобретенный А. К. Нартовым в 1722 году, на котором вытачивают «вдоль столбика карнизы, також и прорезывает»

ВВ — прорезные опорные стойки; D — направляющая рама с проемными пазами; Е — рама, тянущая ползушку; F — винт; G — „струноватые" веревки, Н — ползушка с копирным пальцем; I — шпиндель; К — заготовка, у левого конца которой видна ползушка с резцом; L — делительное колесо; М — изогнутая пружина с фиксатором (не дорисовано); N — ходовой винт; О — рукоятка для привода.

Немало времени уходило на хлопоты по получению материалов для изготовления чертежей, для постройки станков и работ в токарне. Нартов, как показывают документы, отлично разбирался в разнообразнейших металлах и технических тканях, стал тонким знатоком русских и зарубежных сортов дерева. Хлопоты по получению «доброго парусинного полотна» для покрывания станков сменялись заботами о смазочных материалах, приемкой лучших сортов дуба для изготовления станин и верстаков станков.

Особые породы дерева приходилось выписывать из Голландии и других зарубежных стран. Нартов точно указывал технические условия, которым должны соответствовать затребованные им материалы. Направляя одно из своих требований на импортные сорта— «дерева пальмы», «дерева гарнадиру», «дерева гебану», «дерева азенгоуту», «брусов турецких», — он писал: «А вышеписанные деревья смотреть, чтоб не было щелей и здоровые были б и надлежит пиловать, а наипаче смотреть, чтоб пальма дерево была желтая».

Петр I так высоко ценил Нартова, что поручал ему решать вопросы, относящиеся к области не только техники, но и искусства. В 1723 году он занимался осмотром, оценкой и приемкой медных статуй «у литейщика господина Васу». Как и во всех других случаях, Нартов посчитал необходимым привлечь для совета и других знатоков. При приемке упомянутых статуй он пригласил для консультаций одного из образованнейших соратников Петра I Я. В. Брюса.

Все эти разнообразнейшие работы приходилось выполнять в тяжелых материальных условиях. В марте 1723 года Нартов подал Петру I челобитную. Третий год пошел после возвращения из Франции, а он все еще терпел «немалую нужду», жил «в чужой квартире», не получал положенных квартирных денег. Накопились значительные по тому времени долги — около семисот рублей. Кредиторы угрожали арестом.

Петр, I не баловал своего любимого механика. В это время Нартов получал 300 рублей в год, выполняя массу других дел, кроме своих прямых обязанностей механика. Он, в частности, завершил все работы умерших мастеров Курносого и Зингера, получавших соответственно 900 и 1 482 рубля жалованья в год.

Челобитная на этот раз возымела действие: Нартов стал получать по 600 рублей в год, хотя и этот оклад не превышал того, что получал рядовой «машинный мастер». Теперь Андрей Константинович получил возможность приобрести вблизи от дворца собственный дом (на улице, носящей ныне имя Халтурина).

В этом доме неоднократно навещал Нартова Петр I. Царь любил здесь беседовать с мастерами, обсуждать с ними технические проблемы. Работая на станках, он говорил: «Я должен у моего механика и токарного мастера урок свой кончить».

Вместе с Петром I Нартов в 1724 году посетил Истьинский (Истецкий) металлургический завод, расположенный по Калужской дороге примерно в 95 километрах от Москвы и входивший в группу Поротовских заводов. Здесь Нартов поработал в доменном цехе, производил «опыты над плавкою чугуна для литья пушек». Тогда же ему пришлось иметь дело с кричным переделом чугуна на железо, заниматься на плотине, обеспечивавшей работу вододействующих колес для привода заводских воздуходувок, молотов и других механизмов.

Так по многим направлениям шла работа Нартова, расширяя его кругозор, углубляя знания, опыт и навыки. Существенное значение имело то, что он продолжал постоянно общаться с самым широким кругом выдающихся людей того времени, приходивших к Петру I. В петровской токарне, которой ведал Нартов, бывали и заморские гости: здесь им демонстрировали станки и токарные работы. В 1723 году токарню осматривал персидский посол Измаил-Бек и увез с собой образец изделий.

7

К Маркс, Капитал, т. 1. Госполитиздат, 1955, стр, 391.

8

«Воображает» применяется Нартовым здесь и в других местах в смысле изготовляет, выполняет.