Страница 6 из 8
Эти земли заселили еще индейцы, а теперь об этом уже ничего не напоминает. В округе еще можно отыскать кости, куски битых горшков и наконечники стрел. Неподалеку торчит огромный камень – под ним что-то вроде пещеры. Каждому известно, что под Индейским камнем можно отыскать старые кости.
А вон на том поле, – добавила Ола, указывая нам за спину, – которое мы пашем каждую весну, в грязи мы постоянно находим наконечники стрел. Полные ведра можно набрать. Уж не знаю, что там произошло, – деревня была или битва какая случилась, – но все оставили в поле.
В это мгновение Вилли подогнал грузовик, и мы были вынуждены покинуть нашу собеседницу.
– Ничего, что вашей жене скоро рожать, а она остается одна? – спросил я.
– С ней тут родня. Да и я неподалеку. В любом случае успею вернуться, если что.
Вилли развернул машину в сторону запада.
– Вы уж простите, что в грузовике так неудобно, – извинился он. – Но на повозке мы бы только к завтрашнему дню туда добрались. На самом деле у меня раньше был и легковой автомобиль – после женитьбы у нас с Олой все ладилось. Однажды мы на нем в город приехали. Раньше в Онейде никто таких не видал. Но шел дождь, и машина увязла в грязи прямо на Мэйн-стрит, все колеса целиком. Было, конечно, досадно, но забавно.
Пока мы ехали по направлению к лесу, на пути нам встретилось несколько ферм.
– Все это принадлежит моей семье, – указывал Вилли то налево, то направо. – А раньше было больше. Дедушка владел изрядной частью тех земель, на которых сейчас стоит город. С годами мы многое распродали.
Скрип рессор и звук переключения передач не могли заглушить пения бесчисленных птиц вокруг. Холмс еще какое-то время расспрашивал Вилли о предметах индейской культуры и поселениях, которые упомянула его жена, но тому было нечего добавить.
Неожиданно мне вздумалось задать Вилли вопрос:
– А вы что-нибудь можете рассказать о Регби? Он близко?
– Где-то милях в десяти – пятнадцати от Ноу-Бизнес, с другой стороны. За густым лесом. Туда не так уж непросто добраться. А зачем он вам?
Я взглянул на Холмса, пытаясь определить, возражает ли мой друг против пояснения, но он никак не отреагировал.
– После встречи с вашей матушкой Холмсу хотелось бы отправиться в Регби, – сказал я родственнику. – Сам я никогда не слышал об этом месте, хотя его название похоже на британское. Кстати, да, в Англии есть город с таким же названием.
– Думаю, я мог бы отвезти вас туда завтра, – предложил Вилли. – Потом вернемся обратно в Онейду, а то и отправимся дальше – в Роквуд. Там вы сможете сесть на поезд. Правда, в Регби не на что смотреть. Впрочем, я слыхал, что раньше городок был довольно примечателен.
– Холмс, вы же говорили, что бывали здесь раньше, – вспомнил я. – Вы что-нибудь слышали об этом месте?
Казалось, сыщик витает где-то далеко и совершенно не слушает наш разговор. Но мои слова обратили на себя его внимание, и он ответил:
– Да, мне кое-что известно о Регби. Вилли, если что-то вспомните, пожалуйста, поправьте меня. – Холмс собрался с мыслями и начал свой рассказ: – Регби был основан примерно в восьмидесятых годах прошлого века Томасом Хьюзом, британским автором…
– …книги «Школьные годы Тома Брауна», – прервал его я. – В юности она очень мне нравилась.
– Как скажете, – согласился Холмс. – Он назвал город в честь Регби в Уорикшире, где в свое время ходил в школу. Полагаю, именно та школа и послужила местом действия для его книги.
– Хьюз хотел построить идеальное общество, основанное на совместном земледельческом труде. Он привлекал к участию в нем младших сыновей из семей мелкопоместного дворянства, у которых были довольно скромные перспективы, реши они остаться в Англии.
– Отчего же скромные? – не понял Вилли.
– В Англии, – ответил я, – у дворянства принята система единонаследия, согласно которой все имущество, все богатства и титулы переходят старшему сыну семейства. В большинстве случаев право распоряжения собственностью, в частности поместьями, ограничено, и потому старший наследник может пользоваться ими на протяжении всей жизни, но не имеет права продавать или передавать кому-либо по своему желанию. Ну а после его смерти все это наследует его старший сын.
Младшим сыновьям, как правило, остается не так уж много денег и имущества. Они могут жить лишь за счет снисходительности старшего брата, если тот имеет желание обеспечивать их. В противном случае им остается искать работу. Однако видов деятельности, приемлемых для них в социальном отношении, не так уж много. Чаще всего им приходится отправляться на военную либо государственную службу или же принять дипломатический пост в Британской империи.
– Понятно, – отозвался Вилли. – И именно таким людям мистер Хьюз предлагал жить и работать в Регби?
– Да, – ответил Холмс. – Тех, кто не хотел либо по каким-то причинам не мог поступить на военную или государственную службу, весьма привлекала идея перебраться из Англии куда-нибудь подальше и создать в глуши Новый Иерусалим.
И вот Хьюз и его последователи приехали в Регби. Ранее Хьюз приобрел тамошние земли, поскольку они располагались близ новой железной дороги. Для многих новопоселенцев работы, которые пришлось там выполнять, были в новинку. Но работали они очень усердно, учась на своих многочисленных ошибках. Вскоре на этом месте было построено довольно много домов. Основываясь на результатах собственного исследования, я полагаю, что в первые годы – приблизительно в начале восьмидесятых – там стояло около семидесяти зданий, в которых проживало порядка трехсот человек.
В Англии молодые люди получили хорошее образование, и, естественно, они попытались привнести в сообщество свою культуру. Днем они работали в полях, ухаживая за зерновыми, и ремонтировали здания. А по вечерам устраивали собрания драматических, литературных и спортивных кружков. Уже через пару лет там открылись превосходная гостиница и большая библиотека с множеством книг. Между городком и внешним миром было налажено регулярное железнодорожное сообщение, что позволило пользоваться рядом ценных товаров и услуг.
Впрочем, попытка построить рай на земле неизменно обречена. В первые годы существования колонии жители подверглись эпидемии брюшного тифа. Слухи об этом событии добрались до Англии, что значительно уменьшило веру в успех сообщества, организованного Хьюзом. Позднее, в середине восьмидесятых, дотла сгорела гостиница, которая представляла собой своеобразный центр деятельности города. Со временем и сам Хьюз стал проводить в Регби все меньше времени. Вероятно, это было связано с тем, что члены его семьи, которые поначалу жили с ним вместе, уезжали все чаще и чаще и в конце концов обосновались в другом месте, наведываясь в Регби всего на месяц в году.
Хьюз все еще вливал б́ольшую часть сбережений в поселение, но уже понимал, что его предприятие ожидает провал. Он скончался в середине девяностых, спустя пару лет после моего визита. К началу нынешнего века колония официально потерпела крах, хотя, насколько я понимаю, некоторые из потомков первых поселенцев все еще там обитают. – Мой друг взглянул на Вилли: – Мне удалось уловить суть?
Вилли кивнул:
– Вполне, мистер Холмс. Вам даже известно об этом месте куда больше, чем мне, а ведь я вырос рядом. Там до сих пор кто-то живет, но они сторонятся чужих. Думаю, теперь мне стали немного понятнее причины их нелюдимости. Надо полагать, мы отправимся туда завтра, – продолжил он. – Хотел бы я поглядеть на это место в пору его расцвета. Вы говорите, что были там в девяностых?
– В девяносто третьем году, – подтвердил детектив.
– Я только родился, – вставил Вилли.
Холмс усмехнулся:
– В ту пору меня уже пару лет как считали погибшим. Вы, наверное, читали об этом.
– Я читал и о вашем возвращении, – широко улыбнулся Вилли. – Тогда я еще думал, что вы – вымышленный персонаж.
– В течение этих трех лет я занимался кое-какими делами, чтобы помочь своему брату Майкрофту. Работал на британское правительство, был в Азии, Европе и Северной Америке, – ответил Холмс. – Я путешествовал под самыми разными вымышленными именами и некоторое время даже жил в Нью-Йорке. Возможно, в прошлом я уже упоминал об этом, верно, Уотсон?