Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

А в это время с новой силой разгорелся кризис в отношениях восточных патриархов и святых отцов, а также папы. Исходя из своих полномочий и интереса к богословию, император хотел объединить и тех и других, но императрица не позволяла ему это сделать, во всем поступая наперекор мужу. Хитроумные богословские споры, которыми сопровождался кризис, не брезговали ни подлостью, ни предательством, отправляли в тюрьму неугодных с такой яростью, словно они вели не ученые размышления о двойственности божественной и человеческой природы Христа, а самые грубые политические войны.

Феодора вовсе не стремилась мирить враждующих. В 535 г. она употребила свое влияние, чтобы, вопреки политике Юстиниана, патриархами Александрии и Константинополя назначили двух монофизитов. Это вызвало столько возражений, что первого пришлось привозить силой, а второго – защищать от папы, который объявил выдвижение незаконным[22]. Опираясь на солидную поддержку со стороны царицы, монофизиты, казалось, семимильными шагами мчатся к успеху. Показателен неожиданный скачок в карьере монаха Севира. Он принадлежал к умеренным монофизитам, получил антиохийскую кафедру, затем ее у него забрал император Юстин. Севир бежал в Египет, потом вернул себе кафедру благодаря милости Феодоры, которую он посвятил в свое учение. Но успех его оказался недолгим.

В это же время митрополита Анфима стараниями императрицы назначили патриархом Константинополя. Папа заставил его уйти с должности, чтобы поставить нового, целиком и полностью православного патриарха. Анфим тут же сбросился к своей покровительнице. И случилось так, что понтифик неожиданно заболел и умер в имперской столице, куда он опрометчиво вернулся в апреле 536 г. Поговаривали – но улик тому не было – что папу велела отравить Феодора. Собор, подготовленный покойным папой тем не менее продержался всю весну. Он подтвердил: выгнанный патриарх-монофизит отлучается от церкви, а та поддерживает трактовку православия, принятую в Халкидоне в 451 г.[23] Казалось, что монофизиты проиграли.

Феодора никогда не признавала поражения. В июне 536 г. новым папой избрали Сильверия, и царица надеялась, что он вернет ее протеже Анфиму константинопольскую кафедру. Как раз тогда Велисарий сумел отвоевать Италию у готов: в декабре 536 г. он вступил в Рим. Полководец-победитель, как поспешила нажаловаться императрице его супруга Антонина, надавил на папу, дабы тот восстановил Анфима, но понтифик отказался. И против него замыслили коварную интригу. Папу ложно обвинили в желании сдать Рим врагам империи. И его с легкостью удалось сместить с престола (в марте 537 г.) и отправить в изгнание. Так Феодора отомстила. Скоро Велисарий заставил выбрать новым папой Вигилия, который несколькими годами ранее служил у Феодоры советником и обещал ей при случае содействовать восстановлению монофизитов в правах.

В Александрии Феодора в 535 г. поставила монофизита Феодосия. Но патриарх продержался на посту всего несколько дней. Народ возмутился, и прелату пришлось бежать. Ему удалось получить убежище у императрицы. Его александрийский преемник Павел Тавеннисиот, назначенный Юстинианом, был халкидонийцем, то есть православным. Он тут же при поддержке солдат велел закрыть все монофизитские церкви. Гонения развернулись до самого Египта. Тут-то монофизиты и потерпели поражение. Императрица предприняла несколько попыток их защитить. К концу 539 г., громогласно осуждая жестокие методы патриарха Павла, Феодора сумела сместить его. Но ей не удалось остановить гонения во всех имперских провинциях, в Сирии, а также в Месопотамии и даже в Египте.

А потом, после 540 г. Юстиниан изменил свою позицию и, видя, что жесткие меры себя не оправдали, попытался всех помирить. Как можно догадаться, его к этому подталкивала Феодора. Ведь диалоги и компромиссы – это лучший путь к союзничеству. Юстиниан издал указ о примирении. Между императором, которого поддерживала императрица, и папой вспыхнула борьба. Понтифика низложили и насильно увезли в Константинополь пленником. Под нажимом он утратил способность сопротивляться и в апреле 548 г. окончательно сдался. Так за несколько недель до собственной смерти Феодора в последний раз одержала победу.

Всю свою долгую жизнь императрица оставалась верна монофизитам, которых она безустанно опекала, заставляя супруга менять курс религиозной политики. Их с Юстинианом расхождение во взглядах не раз интересовало историков. Как его понимать? Что это было – серьезная проблема в механизме власти на самом верху государственной системы? Или слабое место в имперской политике, с которым так и не удалось справиться? Некоторые додумались до версии, что чета разделила государственные обязанности в соответствии со своими интересами. Юстиниан защищал православие, стремясь сделать его более терпимым, а Феодора опекала еретиков, составлявших немалую часть общества. Оба они стремились к большей имперской славе и царскому могуществу. Такая интерпретация кажется слишком уж сложной, но сбрасывать со счетов ее не стоит. Остается вопрос: знал ли Юстиниан, чем занимается императрица, что она тайно привечает во дворце еретиков, ссорится с Римом, интригует? С трудом верится в незнание или слепоту императора. Следует, пожалуй, признать: в супругах были одинаково сильны религиозные чувства, и в этой области их мнения оставались противоположны. Юстиниану приходилось мириться с силой характера жены, с ее независимостью.

Забота о падших женщинах

Если верить хроникам, государственная жизнь никогда не утомляла Феодору. Тем не менее портрет, нарисованный Прокопием Кесарийским, не лишен некоторых противоречий. За собой, как с усмешкой пишет Прокопий, «за телом своим она ухаживала больше, чем требовалось… Ранее раннего она отправлялась в бани и очень поздно удалялась оттуда. Завершив омовение, она направлялась завтракать, позавтракав, отдыхала… Сон же у нее всегда был очень продолжительным, днем до сумерек, ночью – до восхода солнца». При таком распорядке дня у правителя не останется времени на управление страной. Однако в других местах «Тайной истории» Прокопий говорит, что «эта женщина притязала на то, чтобы самовластно распоряжаться государственными делами. Ибо она ставила и должностных лиц, и священников… И все браки она устраивала с неким божественным могуществом». У нее всегда находилось время, чтобы устранить тех, кто ей не по нраву, поставить на нужные места фаворитов, защитить монофизитов и подавить восстание «Ника».

Те сегодняшние историки, кто признает значение той политической роли, которую играла Феодора, не склонны ее переоценивать. Влияние, которое Феодора оказывала на Юстиниана, не имело ничего общего с домашней тиранией. Да, императрица покровительствовала монофизитам, но эта ересь так и не восторжествовала над государственной церковью и не раз подвергалась гонениям. Замыслы Юстиниана о территориальном восстановлении Римской империи и уничтожении варварских государств Феодора не одобряла. Но войн за утерянные земли – против вандалов в северной Африке, готов в Италии, вестготов в Испании – меньше не стало. Иногда складывается впечатление, что Феодора вела собственную дипломатию, параллельную официальному курсу императора. Временами такое действительно случалось. Впрочем, безуспешно. Кроме того, в конце 539 г., опасаясь нового столкновения с персами, императрица написала письмо министру Великого царя[24], где просила его о мире, но ее старания ни к чему не привели. Следующей весной неприятельская армия напала на Византию.

Неужели Феодора занималась одними лишь дворцовыми интригами? Нельзя недооценивать ее роль во внутренних реформах государственного строя. Как вы помните, император никогда не бывал на полях сражений, поскольку считал, что он денно и нощно размышляет, какие действия «будут угодны Богу и полезны для подданных». Феодора размышляла с ним вместе. В предисловии к длинному документу, обнародованному 15 апреля 535 г., который сообщал о новой административной реформе, которая запрещала продажу должностей, Юстиниан не раз говорит, насколько значимую роль сыграла в этом замысле его жена.

22

После этого запретили переводить митрополитов с одной кафедры на другую. Тем не менее Анфим был назначен патриархом Константинополя, несмотря на то что занимал пост Трапезундского митрополита.

23

См.: Le Dictio