Шальной ветер

— Я хочу приехать. И без мысли переночевать, — улыбнулся де Винд. — И я рад твоему приглашению, Алекса. Но мне бы хотелось видеть и внука, а вот в дом Тиарнаков заезжать как-то… не хочется. Или ты, Карей, заедешь сам к невесте, когда мы договоримся о встрече?

Парень и девушка переглянулись. Неловко помолчав, Алекса сказала:

— Карей, скажи ты.

— Дед, я живу в доме Коллумов, — решился Карей. — Пока не поженились, снимаю у них комнату. А после свадьбы… — Он пожал плечами и улыбнулся.

— Но… почему? — поразился дед. — Был старинный обычай, когда невеста жила в доме жениха, но чтобы наоборот — я такого не припомню.

Они снова переглянулись.

— Меня выгнали из дома, — наконец неохотно сказал парень.

Де Винд застыл с нахмуренными бровями, пристально глядя на внука.

— Так. Камп! — позвал он своего управляющего, как ранее выяснилось. — Приготовь машину к поездке и найди второго водителя. Ты повезёшь меня и наших гостей, а второй водитель сядет за руль машины Карея.

— Да, господин, — коротко поклонился Камп и поспешил выполнить приказ.

— До пригорода часа два, — сказал хозяин замка. — С час я вас провожу. За это время вы расскажете мне, что произошло.

Карей недовольно поморщился, чуть отвернувшись от деда, и только Алекса заметила это. И снова, скрывая чувства, потупилась: несмотря на радость поразительного открытия, Карей слегка рассержен, что им не дают побыть вместе! Девушка призналась себе, что ей понравилась реакция парня на слова деда. И мысленно попросила Карея: «Потерпи немного! Всё у нас будет — и время, и жизнь один на один!»

В дороге дед, умело задавая вопросы, вытянул почти всю историю. Он узнал, как познакомились Карей и Алекса. Узнал о трёх чёрных годах Ферди.

— Парнишку надо бы привезти ко мне, — решительно сказал он. — Если он начал сопротивляться, значит, человека из него ещё можно сделать. Тёмных комнат в замке достаточно, чтобы он получил свободу передвижений, если, как вы говорите, он уже может позволить себе жить в полутьме… Ну мада-ам…

— Дед, — снова помрачнел Карей. — Что бы ты ни думал о ней, это моя мать. Ругать её могу только я. Договорились?

Де Винд только хмыкнул на это заявление, но, кажется, оно ему всё-таки понравилось. И он переспросил:

— Так что насчёт переезда Фердинанда ко мне?

Девушка вспомнила о Регине и, поскольку Карей молчал, сказала:

— Пока Ферди должен находиться под моим наблюдением. Потом целители будут думать, что делать с его кожей. Не забывайте, что первую помощь ему оказали, но он до сих пор живёт с горелой кожей по всему телу. Если вы не отступите от своего решения пригласить его, я позвоню вам, как только Ферди сможет приехать.

А Карей незаметно пожал ей руку. Алекса уже поняла, что он не всегда сразу может среагировать на резкий поворот в ситуации, и поэтому благодарен, что иногда она берёт на себя обязанность разрулить происходящее.

Солнце начало приближаться к краю горизонта, когда дед проводил их к машине Карея и попрощался с ними, предварительно обменявшись телефонными номерами. Уезжая, Алекса следила в боковое зеркальце за уменьшающимися очертаниями машины и человека на дороге… Небольшой поворот вскоре скрыл де Винда, а Карей внезапно съехал с дороги и, круто развернувшись, остановил машину под группой тополей — так, чтобы её с дороги не было видно. Не успела Алекса даже спросить, что он делает, как парень бросился к багажнику и вынул корзину.

— Быстро за мной! — скомандовал он и поспешил вниз, огибая тополиную семейку, туда, где звенел в небольшом овражке ручеёк.

Сообразившая наконец, что он хочет, Алекса, трясясь от смеха, ринулась за ним.

По бездорожью, оскальзываясь по грязи, они всё-таки добрались до самого бережка. Здесь Алекса быстро вынула из корзины толстое, из грубой ткани покрывало, мысленно благодаря маму, что та настояла его взять, и расстелила его прямо на еле пробившейся траве и сухих листьях. Запыхавшись, оба молча и в спешке освободились от обуви и залезли на покрывало с ногами. Обнялись, взглянули друг на друга — и принялись хохотать. Первым опомнившись, Карей по-мальчишески пожаловался:

— Так нечестно! Кто придумал поехать в это несчастное поместье?!

От нового приступа смеха Алекса ткнулась ему в грудь лицом… Успокоились не сразу, а потом Карей осторожно приподнял ей голову за подбородок и нагнулся к её губам. Волна чувственного наслаждения затопила девушку с первым прикосновением его губ, и Алекса только и могла прерывисто и задыхаясь шептать, даже не вслушиваясь в то, что произносила: «Мой любимый! Мой непредсказуемый!»

Не притронувшись к припасам, крепко обнявшись, они сидели потом, глядя на закат, пока совсем не стемнело. И, лишь когда Карей огляделся и проворчал, что потом им не подняться до машины по такой темноте, а Алекса возразила: «А на что рядом со мной огневик?», они собрались и вернулись к покинутой машине.

Уже выехав на дорогу, Карей сказал:

— Интересно ты меня воспринимаешь…

— То есть?

— На что нужен огневик в темноте… Кхм… Ну-ну…

— А то ты не знал, что рядом с тобой самый прагматичный человек, — усмехнулась она. — Кстати, ты не смотрел на свой мобильный? Что-то у меня тут… — Она озадаченно посмотрела на экран. — Ничего себе — столько вызовов. Может, я зря его выключала?

— От кого? — ревниво спросил Карей.

— Не беспокойся… Так. От мамы. Эмбер. Регина… А вот это уже поинтересней.

— Не тяни. Кто там к тебе рвался?

— Мой нынешний куратор. От него больше всего звонков. Давай я включу громкую связь, и послушаем его?

Едва выслушав начало разговора, Карей снова свернул к обочине, благо что огни пригорода уже виднелись.

Вчера вечером они ещё ничего не знали о подробностях приезда старших Тиарнаков в муниципальную больницу для магов. А утром уехали слишком рано, чтобы быть в курсе вечерних новостей.

Как только Клеменс узнал, что к Ферди собираются приехать родители и явно не с визитом-посещением, он немедленно обзвонил всех необходимых врачей больницы — не без помощи директора. Чете Тиарнаков надо было проехать весь город, прежде чем они достигнут своей цели, а это час с небольшим. За это время спешно собранная, но компетентная медкомиссия молниеносно обследовала Ферди, оторвав его от игры в шахматы, и вынесла вердикт: к больному никого не допускать, так как в его физическом и душевном состоянии ему строго рекомендуется покой и только покой!

А подъехавших к входу приёмного покоя родителей Ферди ожидал неприятный сюрприз: целая банда журналистов жаждала побеседовать с респектабельной семьёй по поводу старшего сына, столько времени припрятанного в доме, — по сути дела, заживо похороненного. Вспышки фотоаппаратов, микрофоны, которые тянули к ним, множество вопросов, на которые старшие Тиарнаки отвечать абсолютно не хотели!

Попытавшись прорваться в приёмный покой, родители Ферди смирились с тем, что это сделать невозможно, и бросились назад, к машине. Несколько самых упорных журналистов тоже бросились к своим машинам и сопровождали старших Тиарнаков вплоть до ворот в их поместье, куда назойливых тружеников пера и микрофона, естественно, не пустили.

И лишь поздно вечером Клеменс восстановил цепочку событий: самый старый пациент необычного отделения позвонил домой поболтать, а заодно сообщить о том, что в их палате пополнение — знаменитый огненный баскетболист Фердинанд Тиарнак! В семье старика оказался фанат баскетболистов-огневиков, который немедленно распространил новость среди друзей. Те, конечно же, молчать не стали. Для некоторых стала шоком новость о том, что Ферди вообще жив. Ведь сначала его трагедия была у всех на устах. Но потом постепенно заглохла, и некоторые начали считать, что Ферди погиб. Так, буквально через несколько минут после звонка старика, журналисты узнали скандальную весть и без колебаний ринулись в муниципальную больницу. А тут… В больницу-то их не допустили. Зато громадным сюрпризом для них стало появление старших Тиарнаков!..