Страница 6 из 11
Песнь пятая
Ax, как мила моя княжна!Мне нрав ее всего дороже:Она чувствительна, скромна,Любви супружеской верна,Немножко ветрена… так что же?Еще милее тем она.Всечасно прелестию новойУмеет нас она пленить;Скажите: можно ли сравнитьЕе с Дельфирою суровой?Одной — судьба послала дарОбворожать сердца и взоры;Ее улыбка, разговорыВо мне любви рождают жар.А та — под юбкою гусар,Лишь дайте ей усы да шпоры!Блажен, кого под вечерокВ уединенный уголокМоя Людмила поджидаетИ другом сердца назовет;Но, верьте мне, блажен и тот,Кто от Дельфиры убегаетИ даже с нею незнаком.Да, впрочем, дело не о том!Но кто трубил? Кто чародеяНа сечу грозну вызывал?Кто колдуна перепугал?Руслан. Он, местью пламенея,Достиг обители злодея.Уж витязь под горой стоит,Призывный рог, как буря, воет,Нетерпеливый конь кипитИ снег копытом мочным роет.Князь карлу ждет. Внезапно онПо шлему крепкому стальномуРукой незримой поражен;Удар упал подобно грому;Руслан подъемлет смутный взорИ видит — прямо над главою —С подъятой, страшной булавоюЛетает карла Черномор.Щитом покрывшись, он нагнулся,Мечом потряс и замахнулся;Но тот взвился под облака;На миг исчез — и свысокаШумя летит на князя снова.Проворный витязь отлетел,И в снег с размаха роковогоКолдун упал — да там и сел;Руслан, не говоря ни слова,С коня долой, к нему спешит,Поймал, за бороду хватает,Волшебник силится, кряхтитИ вдруг с Русланом улетает…Ретивый конь вослед глядит;Уже колдун под облаками;На бороде герой висит;Летят над мрачными лесами,Летят над дикими горами,Летят над бездною морской;От напряженья костенея,Руслан за бороду злодеяУпорной держится рукой.Меж тем, на воздухе слабеяИ силе русской изумясь,Волшебник гордому РуслануКоварно молвит: «Слушай, князь!Тебе вредить я перестану;Младое мужество любя,Забуду всё, прощу тебя,Спущусь — но только с уговором…»«Молчи, коварный чародей! —Прервал наш витязь: — с Черномором,С мучителем жены своей,Руслан не знает договора!Сей грозный меч накажет вора.Лети хоть до ночной звезды,А быть тебе без бороды!»Боязнь объемлет Черномора;В досаде, в горести немой,Напрасно длинной бородойУсталый карла потрясает:Руслан ее не выпускаетИ щиплет волосы порой.Два дни колдун героя носит,На третий он пощады просит:«О рыцарь, сжалься надо мной;Едва дышу; нет мочи боле;Оставь мне жизнь, в твоей я воле;Скажи — спущусь, куда велишь… »«Теперь ты наш: ага, дрожишь!Смирись, покорствуй русской силе!Неси меня к моей Людмиле».Смиренно внемлет Черномор;Домой он с витязем пустился;Летит — и мигом очутилсяСреди своих ужасных гор.Тогда Руслан одной рукоюВзял меч сраженной головыИ, бороду схватив другою,Отсек ее, как горсть травы.«Знай наших! — молвил он жестоко, —Что, хищник, где твоя краса?Где сила?» — и на шлем высокийСедые вяжет волоса;Свистя зовет коня лихого;Веселый конь летит и ржет;Наш витязь карлу чуть живогоВ котомку за седло кладет,А сам, боясь мгновенья траты,Спешит на верх горы крутой,Достиг, и с радостной душойЛетит в волшебные палаты.Вдали завидя шлем брадатый,Залог победы роковой,Пред ним арапов чудный рой,Толпы невольниц боязливых,Как призраки, со всех сторонБегут — и скрылись. Ходит онОдин средь храмин горделивых,Супругу милую зовет —Лишь эхо сводов молчаливыхРуслану голос подает;В волненье чувств нетерпеливыхОн отворяет двери в сад —Идет, идет — и не находит;Кругом смущенный взор обводит —Всё мертво: рощицы молчат,Беседки пусты; на стремнинах,Вдоль берегов ручья, в долинах,Нигде Людмилы следу нет,И ухо ничего не внемлет.Внезапный князя хлад объемлет,В очах его темнеет свет,В уме возникли мрачны думы…«Быть может, горесть… плен угрюмый…Минута… волны…» В сих мечтахОн погружен. С немой тоскоюПоникнул витязь головою;Его томит невольный страх;Недвижим он, как мертвый камень;Мрачится разум; дикий пламеньИ яд отчаянной любвиУже текут в его крови.Казалось — тень княжны прекраснойКоснулась трепетным устам…И вдруг, неистовый, ужасный,Стремится витязь по садам;Людмилу с воплем призывает,С холмов утесы отрывает,Всё рушит, всё крушит мечом —Беседки, рощи упадают,Древа, мосты в волнах ныряют,Степь обнажается кругом!Далеко гулы повторяютИ рев, и треск, и шум, и гром;Повсюду меч звенит и свищет,Прелестный край опустошен —Безумный витязь жертвы ищет,С размаха вправо, влево онПустынный воздух рассекает…И вдруг — нечаянный ударС княжны невидимой сбиваетПрощальный Черномора дар…Волшебства вмиг исчезла сила:В сетях открылася Людмила!Не веря сам своим очам,Нежданным счастьем упоенный,Наш витязь падает к ногамПодруги верной, незабвенной,Целует руки, сети рвет,Любви, восторга слезы льет,Зовет ее — но дева дремлет,Сомкнуты очи и уста,И сладострастная мечтаМладую грудь ее подъемлет.Руслан с нее не сводит глаз,Его терзает вновь кручина…Но вдруг знакомый слышит глас,Глас добродетельного Финна:«Мужайся, князь! В обратный путьСтупай со спящею Людмилой;Наполни сердце новой силой,Любви и чести верен будь.Небесный гром на злобу грянет,И воцарится тишина —И в светлом Киеве княжнаПеред Владимиром восстанетОт очарованного сна».Руслан, сим гласом оживленный,Берет в объятия жену,И тихо с ношей драгоценнойОн оставляет вышинуИ сходит в дол уединенный.В молчанье, с карлой за седлом,Поехал он своим путем;В его руках лежит Людмила,Свежа, как вешняя заря,И на плечо богатыряЛицо спокойное склонила.Власами, свитыми в кольцо,Пустынный ветерок играет;Как часто грудь ее вздыхает!Как часто тихое лицоМгновенной розою пылает!Любовь и тайная мечтаРусланов образ ей приносят,И с томным шопотом устаСупруга имя произносят…В забвенье сладком ловит онЕе волшебное дыханье,Улыбку, слезы, нежный стонИ сонных персей волнованье…Меж тем, по долам, по горам,И в белый день, и по ночам,Наш витязь едет непрестанно.Еще далек предел желанный,А дева спит. Но юный князь,Бесплодным пламенем томясь,Ужель, страдалец постоянный,Супругу только сторожилИ в целомудренном мечтанье,Смирив нескромное желанье,Свое блаженство находил?Монах, который сохранилПотомству верное преданьеО славном витязе моем,Нас уверяет смело в том:И верю я! Без разделеньяУнылы, грубы наслажденья:Мы прямо счастливы вдвоем.Пастушки, сон княжны прелестнойНе походил на ваши сны,Порой томительной весны,На мураве, в тени древесной.Я помню маленький лужокСреди березовой дубравы,Я помню темный вечерок,Я помню Лиды сон лукавый…Ах, первый поцелуй любви,Дрожащий, легкий, торопливый,Не разогнал, друзья мои,Ее дремоты терпеливой…Но полно, я болтаю вздор!К чему любви воспоминанье?Ее утеха и страданьеЗабыты мною с давних пор;Теперь влекут мое вниманьеКняжна, Руслан и Черномор.Пред ними стелется равнина,Где ели изредка взошли;И грозного холма вдалиЧернеет круглая вершинаНебес на яркой синеве.Руслан глядит — и догадался,Что подъезжает к голове;Быстрее борзый конь помчался;Уж видно чудо из чудес;Она глядит недвижным оком;Власы ее как черный лес,Поросший на челе высоком;Ланиты жизни лишены,Свинцовой бледностью покрыты;Уста огромные открыты,Огромны зубы стеснены …Над полумертвой головоюПоследний день уж тяготел.К ней храбрый витязь прилетелС Людмилой, с карлой за спиною.Он крикнул: «Здравствуй, голова!Я здесь! наказан твой изменник!Гляди: вот он, злодей наш пленник!»И князя гордые словаЕе внезапно оживили,На миг в ней чувство разбудили,Очнулась будто ото сна,Взглянула, страшно застонала…Узнала витязя онаИ брата с ужасом узнала.Надулись ноздри; на щекахБагровый огнь еще родился,И в умирающих глазахПоследний гнев изобразился.В смятенье, в бешенстве немомОна зубами скрежеталаИ брату хладным языкомУкор невнятный лепетала…Уже ее в тот самый часКончалось долгое страданье:Чела мгновенный пламень гас,Слабело тяжкое дыханье,Огромный закатился взор,И вскоре князь и ЧерноморУзрели смерти содроганье…Она почила вечным сном.В молчанье витязь удалился;Дрожащий карлик за седломНе смел дышать, не шевелилсяИ чернокнижным языкомУсердно демонам молился.На склоне темных береговКакой-то речки безымянной,В прохладном сумраке лесов,Стоял поникшей хаты кров,Густыми соснами венчанный.В теченье медленном рекаВблизи плетень из тростникаВолною сонной омывалаИ вкруг него едва журчалаПри легком шуме ветерка.Долина в сих местах таилась,Уединенна и темна;И там, казалось, тишинаС начала мира воцарилась.Руслан остановил коня.Всё было тихо, безмятежно;От рассветающего дняДолина с рощею прибрежнойСквозь утренний сияла дым.Руслан на луг жену слагает,Садится близ нее, вздыхаетС уныньем сладким и немым;И вдруг он видит пред собоюСмиренный парус челнокаИ слышит песню рыбакаНад тихоструйною рекою.Раскинув невод по волнам,Рыбак, на весла наклоненный,Плывет к лесистым берегам,К порогу хижины смиренной.И видит добрый князь Руслан:Челнок ко брегу приплывает;Из темной хаты выбегаетМладая дева; стройный стан,Власы, небрежно распущенны,Улыбка, тихий взор очей,И грудь, и плечи обнаженны,Всё мило, всё пленяет в ней.И вот они, обняв друг друга,Садятся у прохладных вод,И час беспечного досугаДля них с любовью настает.Но в изумленье молчаливомКого же в рыбаке счастливомНаш юный витязь узнает?Хазарский хан, избранный славой,Ратмир, в любви, в войне кровавойЕго соперник молодой,Ратмир в пустыне безмятежнойЛюдмилу, славу позабылИ им навеки изменилВ объятиях подруги нежной.Герой приближился, и вмигОтшельник узнает Руслана,Встает, летит. Раздался крик…И обнял князь младого хана.«Что вижу я? — спросил герой, —Зачем ты здесь, зачем оставилТревоги жизни боевойИ меч, который ты прославил?»«Мой друг, — ответствовал рыбак, —Душе наскучил бранной славыПустой и гибельный призрак.Поверь: невинные забавы,Любовь и мирные дубравыМилее сердцу во сто крат.Теперь, утратив жажду брани,Престал платить безумству дани,И, верным счастием богат,Я всё забыл, товарищ милый,Всё, даже прелести Людмилы».«Любезный хан, я очень рад! —Сказал Руслан, — она со мною«.«Возможно ли, какой судьбою?Что слышу? Русская княжна…Она с тобою, где ж она?Позволь… но нет, боюсь измены;Моя подруга мне мила;Моей счастливой переменыОна виновницей была;Она мне жизнь, она мне радость!Она мне возвратила вновьМою утраченную младость,И мир, и чистую любовь.Напрасно счастье мне сулилиУста волшебниц молодых;Двенадцать дев меня любили:Я для нее покинул их;Оставил терем их веселый,В тени хранительных дубров;Сложил и меч и шлем тяжелый,Забыл и славу и врагов.Отшельник, мирный и безвестный,Остался в счастливой глуши,С тобой, друг милый, друг прелестный,С тобою, свет моей души!»Пастушка милая внималаДрузей открытый разговорИ, устремив на хана взор,И улыбалась и вздыхала.Рыбак и витязь на брегахДо темной ночи просиделиС душой и сердцем на устах —Часы невидимо летели.Чернеет лес, темна гора;Встает луна — всё тихо стало;Герою в путь давно пора.Накинув тихо покрывалоНа деву спящую, РусланИдет и на коня садится;Задумчиво безмолвный ханДушой вослед ему стремится,Руслану счастия, побед,И славы, и любви желает…И думы гордых, юных летНевольной грустью оживляет…Зачем судьбой не сужденоМоей непостоянной лиреГеройство воспевать одноИ с ним (незнаемые в мире)Любовь и дружбу старых лет?Печальной истины поэт,Зачем я должен для потомстваПорок и злобу обнажатьИ тайны козни вероломстваВ правдивых песнях обличать?Княжны искатель недостойный,Охоту к славе потеряв,Никем не знаемый, ФарлафВ пустыне дальней и спокойнойСкрывался и Наины ждал.И час торжественный настал.К нему волшебница явилась,Вещая: «Знаешь ли меня?Ступай за мной; седлай коня!»И ведьма кошкой обратилась;Оседлан конь, она пустилась;Тропами мрачными дубравЗа нею следует Фарлаф.Долина тихая дремала,В ночной одетая туман,Луна во мгле перебегалаИз тучи в тучу и курганМгновенным блеском озаряла.Под ним в безмолвии РусланСидел с обычною тоскоюПред усыпленною княжною.Глубоку думу думал он,Мечты летели за мечтами,И неприметно веял сонНад ним холодными крылами.На деву смутными очамиВ дремоте томной он взглянулИ, утомленною главоюСклонясь к ногам ее, заснул.И снится вещий сон герою:Он видит, будто бы княжнаНад страшной бездны глубиноюСтоит недвижна и бледна…И вдруг Людмила исчезает,Стоит один над бездной он…Знакомый глас, призывный стонИз тихой бездны вылетает…Руслан стремится за женой;Стремглав летит во тьме глубокой…И видит вдруг перед собой:Владимир, в гриднице высокой,В кругу седых богатырей,Между двенадцатью сынами,С толпою названных гостейСидит за браными столами.И так же гневен старый князь,Как в день ужасный расставанья,И все сидят не шевелясь,Не смея перервать молчанья.Утих веселый шум гостей,Не ходит чаша круговая…И видит он среди гостейВ бою сраженного Рогдая:Убитый как живой сидит;Из опененного стаканаОн, весел, пьет и не глядитНа изумленного Руслана.Князь видит и младого хана,Друзей и недругов… и вдругРаздался гуслей беглый звукИ голос вещего Баяна,Певца героев и забав.Вступает в гридницу Фарлаф,Ведет он за руку Людмилу;Но старец, с места не привстав,Молчит, склонив главу унылу,Князья, бояре — все молчат,Душевные движенья кроя.И всё исчезло — смертный хладОбъемлет спящего героя.В дремоту тяжко погружен,Он льет мучительные слезы,В волненьи мыслит: это сон!Томится, но зловещей грезы,Увы, прервать не в силах он.Луна чуть светит над горою;Объяты рощи темнотою,Долина в мертвой тишине…Изменник едет на коне.Перед ним открылася поляна;Он видит сумрачный курган;У ног Людмилы спит Руслан,И ходит конь кругом кургана.Фарлаф с боязнию глядит;В тумане ведьма исчезает,В нем сердце замерло, дрожит,Из хладных рук узду роняет,Тихонько обнажает меч,Готовясь витязя без бояС размаха надвое рассечь…К нему подъехал. Конь героя,Врага почуя, закипел,Заржал и топнул. Знак напрасный!Руслан не внемлет; сон ужасный,Как груз, над ним отяготел!..Изменник, ведьмой ободренный,Герою в грудь рукой презреннойВонзает трижды хладну сталь…И мчится боязливо вдальС своей добычей драгоценной.Всю ночь бесчувственный РусланЛежал во мраке под горою.Часы летели. Кровь рекоюТекла из воспаленных ран.Поутру, взор открыв туманный,Пуская тяжкий, слабый стон,С усильем приподнялся он,Взглянул, поник главою бранной —И пал недвижный, бездыханный.