Нижний уровень – 2

Третью часть ангара занимала смесь оружейной мастерской, оружейного склада и оружейного магазина – епархия Блэйка. Правда, магазин как таковой работал неактивно, больше для случайных или постоянных покупателей, а вот почтой мы продавали много, равно как и модернизировали, и чинили.

Соответственно, где почта – там и Интернет. И это уже было царство Витька и Белен. Они сидели в просторном офисе, висящем на столбах под самой крышей, и оттуда рулили нашей онлайновой составляющей. А Витёк из отдельно закупаемых компонентов еще и свои системы безопасности собирал, конструируя под конкретного заказчика. В общем, жизнь кипела.

В ангаре я прошел в «метизный цех», где работало аж целых два человека, поздоровался с ними, потом по громкой лестнице поднялся в офис.

Белен с панамских времен не изменилась, так и оставалась симпатичной толстушкой в больших очках и с белозубой улыбкой, а Витёк как бы даже еще истощал, если это вообще возможно. Не изменилась и сама картина – оба сидели за компьютерами с крайне сосредоточенным видом, это как бы их естественное состояние. Витёк разве что в офисе больше не ночует, он на все бонусы свои купил домик с двумя спальнями в приличном районе Глендейла, там они теперь вдвоем и живут, в любви и согласии. Разве что не уверен, есть ли у них дома офлайновые контакты друг с другом или нет. Ну да и не мое это дело, всяк по-своему с ума сходит.

– Вить, что у нас с базой малолеток на сегодня?

Это еще одна вещь, которой мы научились теперь, – собираем базу данных по малолетним убийцам. Сидящим, вышедшим, могущим выйти, особенно по вышедшим и вдруг погибшим. Понятное дело, что база эта маленькая и неполная, потому что доступна нам информация больше по Америке и нескольким другим странам, где новости в Интернет все же попадают, а столкнулись мы с настоящим интернационалом, но тут ведь хотя бы кончик ниточки зацепить важно, а дальше можно и весь этот клубок размотать. Белен даже специальный поисковый движок написала на пяти языках, чтобы искал это все постоянно.

Недавно наткнулись на настоящий клад – национальную организацию жертв малолетних убийц, состоящую в основном из родственников. Организация занимается тем, что старается не дать выпустить убийц из заключения, – досрочно ли, или просто по достижении совершеннолетия. В штате Нью-Йорк, например, такая практика тоже имеется – сажают убийцу-подростка пожизненно, но когда ему исполнится двадцать один год, суд снова будет рассматривать его дело. И даже может решить, что он уже исправился. Бывает такое. И тот идет домой.

Главное – эти люди следят за судьбой почти каждого осужденного. Помог установить с ними контакт отец О'Мэлли – у самого не получилось; поначалу меня приняли то ли за журналиста, то ли за правозащитника и общаться не хотели. Но с помощью священника-иезуита отношения наладились, нам даже присылали постоянный «апдейт». Кто где сидит, кому сколько осталось, кого могут выпустить из-за взбрыков системы правосудия.

К тому же американская система все же достаточно жесткая, не так уж часто удается убийце увернуться от ее объятий. Если вспомнить компанию Энн Хилли, то большая часть из них не была американцами, а появились из тех краев, где несовершеннолетних сажать надолго нельзя, что бы они ни совершили. В общем, базу вели скорее на всякий случай, далеко мы на ней одной не уедем.

Но было и кое-что еще. Этим требуется убивать. Причем убивать, не привлекая внимания, то есть люди должны исчезать. Трупы вниз провалиться не могут, от них потом приходится избавляться «традиционными» способами, так что мы пытались вести наблюдения за найденными трупами, но это тоже так, для собственного успокоения – Аризона огромна и пустынна, а песок копать легко. Можно без особого труда любое количество тел зарыть.

Ладно, теперь немного к рабочим делам, а затем надо бы договориться о встрече с Коди Бисоном. Мне очень нужны союзники, особенно такие, у кого есть доступ к базам данных. Эти, за которыми я пытаюсь идти, они специально ищут друг друга и объединяются. Так что и я должен искать хороших людей, которые с радостью бы поубивали плохих, и объединяться с ними. Не справлюсь я со всем этим один. Пусть, кроме меня, вниз спускаться некому, но хоть наверху прикроют или помогут.

Выудил его номер из списка, позвонил. Едва тот ответил, я сразу решил, что имею дело с коренным местным, настолько это было слышно – половину звуков в словах он глотал.

– Мы можем встретиться? – не стал я откладывать в долгий ящик.

Бисон не стал спрашивать «зачем» и «с какой целью», он лишь сказал:

– Могу сегодня после шести часов. Знаете, где мы сидим?

– На Энканто? – уточнил я. – Я бывал у вас.

Там здание департамента, но какие-то отделы могут оказаться и в других местах, я понятия не имею, чем занимается Бисон.

– Там рядом, на перекрестке с Двадцать четвертой, есть бар «Карлаз Спортс», приходилось видеть?

– Помню.

В самом баре не был, но мимо проезжал не раз, у меня в тех краях довольно много дел бывает.

– Могу там быть в половине седьмого.

– Я буду. Как мне вас узнать?

– Я лысый, совсем, и на мне синяя рубашка навыпуск. Буду сидеть у стойки, хотя предпочел бы зайти и уже вас там увидеть.

Ну да, понятно, все бы предпочли. Но я вообще предпочитаю оказываться раньше всех, чтобы осмотреться, тут у нас с ним желания совпадают. И на этот раз совпадут, скорее всего.

– На мне белая поло и светлые брюки, больше никаких особых примет. Тоже сяду у стойки.

– Увидимся.

Увидимся. Обязательно.

– Витёк, распечатай фото всех наших подопечных в стандартном формате и скинь заодно на флешку.

Можно и почтой отправить, и я потом почтой обязательно отправлю, но люди разные, и некоторым лучше важное давать прямо в руки и следить, чтобы сразу же не потерял. Поэтому перестраховываюсь. Кто знает, может быть, кто-то из них попадал в поле зрения Департамента полиции штата по факту.

Потом переключился на работу «по профилю», то есть на ту, что деньги приносит. Продажи глушителей на подъеме, многие штаты их разрешили без ограничений, а во многих других люди узнали, что это вовсе не «третий класс», так что ничего сложного в получении разрешения нет, вот и растут продажи. Одновременно с продажами растет и количество производителей, так что конкуренция обостряется. Нам бы еще стволы пистолетные с резьбой под глушители делать начать, но это все в перспективе. Даже не очень ближней.

В складе обнаружил фургон под загрузкой, брали полтонны сублимированной еды. Судя по одежде и кепке с изображением гремучки и надписью «Не грози мне!», имеем дело с выживателем. Преппером, как тут принято их называть, с тем, кто готовится к концу света. Их больше за психов считают и сильно ошибаются. Для большинства это просто хобби, игра такая, просто взрослые люди стесняются в этом признаться вслух. Меня тут судьба с полгода назад с таким преппером свела – и вот у меня появился конструктор глушителей. Парень просто любил изобретать всякие штуки, одна другой интересней, все для жизни после конца света, и делал все с великим остроумием. Второй Витёк, только не компьютерный, а такой, какого к станкам тянет. И не тощий, а скорее наоборот, пухловатый малость. А его солнечный гриль мы уже запатентовали и на следующей неделе попробуем заказать изготовление первой партии, в Аризоне они должны не только среди препперов расходиться.

Подошел Нат, он у меня вроде как за менеджера, пока меня нет, а так складом командует, показал бумагу:

– Из FEMA письмо прислали. Требует сообщить, сколько всяких припасов у нас можно получить сразу и сколько мы можем добыть немедленно, если очень постараемся. Что они замыслили?

Нат тоже преппер, пусть и не фанатичный. Только преппер может торговать с другими препперами и им что-то советовать, рыбак рыбака видит издалека. Но на правительство вся эта публика смотрит как на исчадий ада, точно зная, что правительство занято исключительно тем, чтобы найти способ отобрать у них все оружие, свободу и уморить насмерть налогами. Не то чтобы эта мысль совсем далека от истины, если посмотреть за тем, как в этой стране все развивается в последние годы, но все же препперы все это воспринимают совсем истерично.