Страница 28 из 62
Если у вас есть несколько свободных дней и парочка дотошных адвокатов, готовых вам помочь, можете сами ознакомиться с этим законом. Понимаете, он совсем не похож на другие законы, в которых ясно говорится: «делать так можно» или «делать так нельзя». «Закон о патриотизме» в основном состоит из поправок к существующим законам. В нем 342 страницы, на которых нет прямых указаний на суть закона, а есть лишь ссылки на сотни других разделов в других законах, принятых в течение последних ста лет. Таким образом, для того чтобы понять «Закон о патриотизме», необходимо иметь под рукой все остальные законы, написанные за последнее столетие. Вот, например, как выглядит раздел 220 «Закона об американском патриотизме»:
РАЗДЕЛ 220. ОБЩЕГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА ВЫДАЧИ ОРДЕРОВ НА ПОИСКИ ЭЛЕКТРОННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.
(а) В ЧАСТИ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ — глава 121 части 18 кодекса Соединенных Штатов изменяется следующим образом:
(1) в разделе 2703 фраза «согласно федеральным положениям уголовного производства» заменяется во всех местах, где она встречается, на фразу «с использованием процедур, описанных в федеральных положениях уголовного производства, примененных судом, чья юрисдикция распространяется на подследственное деяние»; и
(2) в разделе 2711:
(А) в параграфе (1) удаляется «и»;
(В) в параграфе (2) заменяется тире и вставляется «и»; и
(С) в конце вставляется следующее:
(3) термин «суд, обладающий соответствующей юрисдикцией» имеет значение, описанное в разделе 3127, и подразумевает любой федеральный суд, подпадающий под данное определение, без географических ограничений.
(b) ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ -раздел 2703(d) части 18 кодекса Соединенных Штатов изменяется удалением фразы «как описано в разделе 3127(2)(А)».
Вы всё поняли?
Вот почему в ответ на все обвинения ребята из министерства юстиции разводят руками и предлагают общественности для разъяснения «читать собственно текст закона». Однако простому человеку это не под силу.
11 октября, всего через месяц после 11 сентября, сенат проголосовал за проект закона, более нетерпимый по отношению к гражданским свободам в сравнении с проектом, который должен был обсуждаться на следующий день палатой представителей.
Администрации Буша не понравились положения о защите прав человека, которые содержались в проекте закона, предложенном палатой представителей. Спикер палаты вместе с представителями администрации трудился всю ночь, освобождая законопроект от всех положений о гражданских правах, за которые проголосовали комитеты палаты представителей. Работа была завершена в 3.45 утра. Когда через несколько часов члены конгресса принимали закон, они были уверены, что голосуют за текст, по которому была достигнута договоренность. Однако в действительности они проголосовали за законопроект, из которого генеральный прокурор Джон Эшкрофт ночью успел вычистить все немногие положения, направленные на защиту гражданских свобод. Согласно Американскому объединению за гражданские свободы, лишь несколько конгрессменов ознакомились с окончательным вариантом законопроекта. Вероятно, это был самый безрассудный и безответственный поступок нашего конгресса за всю его историю.
Вот что позволяет делать новый закон. Теперь наше правительство может «отслеживать и изымать» все бесчисленные сообщения, передаваемые по электронной почте, которые мы считали частными. Если так будет продолжаться и дальше, то слово «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО» можно удалить из орфографического словаря наших компьютеров. Также становятся открытыми для придирчивого досмотра: банковские счета, перечень ваших крупных покупок, школьные архивы, список книг, которые брали в этом году в библиотеке вы и ваш девятилетний ребенок (и даже то, как часто вы пользовались услугами Интернета с библиотечного компьютера). Вы полагаете, я преувеличиваю? Когда в следующий раз будете сидеть в очереди на прием к врачу или дожидаться встречи с представителем вашего банка, не поленитесь прочесть их новые обязательства относительно хранения профессиональной тайны. В куче юридической шелухи вы найдете хорошо запрятанное упоминание о том, что отныне ваши гражданские права в любой момент (в соответствии с новым «Законом о патриотизме») может растоптать «Старший брат»[139].
И это еще не все. Сотрудники правоохранительных органов получают в соответствии со специальным постановлением «КРАСТЬСЯ И ПОДГЛЯДЫВАТЬ» право проникать к вам в дом, рыться в ваших вещах и — уясните-ка хорошенько! — даже не ставить вас в известность об этом!
Одним из самых важных разделов «Билля о правах» является Четвертая поправка к конституции. Все мы бережно лелеем нашу личную независимость; нам нравится жить там, где можно безо всяких опасений свободно высказывать свое мнение. И основой всего этого является НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ. Вот почему конституция Соединенных Штатов Америки гласит — для того чтобы произвести обыск у вас дома, требуется специальный ордер, который должен быть подкреплен фактами, свидетельствующими, что на то есть чертовски веские причины. А вот Эшкрофт проталкивает новый закон, растаптывающий все наши представления о домашнем очаге. Закон Эшкрофта не имеет ничего общего с патриотизмом. И сестра Мэри Реймонд, преподававшая мне историю в седьмом классе, и наши «отцы-основатели»[140] (в первую очередь Джефферсон) ни за что бы не простили мне, если бы я не заявил во всеуслышание — как только люди позволяют своим правителям совать нос в их частную жизнь и вторгаться на их «пространство», о жизни в свободной стране можно забыть.
Отныне, вместо того чтобы предъявлять материалы дела в обычном суде, люди Эшкрофта смогут получать свои секретные ордера в секретном суде — в Суде зарубежной разведки и наблюдения (ФИСА), созданном в 1978 году и подчиняющемся правительству. Агентам федеральных ведомств достаточно будет произнести волшебные слова: «Это делается в интересах безопасности», и судья секретного суда проштампует любые ордера и постановления. Характерная черта: газеты сообщили — в 2002 году было выдано более 170 «чрезвычайных» ордеров, при том что за все предыдущие двадцать три года их было выдано только сорок семь. На самом деле эти «чрезвычайные» ордера сводятся к листкам бумаги, подписанным Эшкрофтом. Зато эти листки дают право агентам ФБР осуществлять обыски и прослушивания в течение семидесяти двух часов, не отчитываясь даже в судах ФИСА.
В «Закон об американском патриотизме» тайно включен кляп, затыкающий рот сотрудникам библиотек: под страхом уголовного преследования им запрещается выдавать сведения о том, что агенты ФБР изучали библиотечные архивы. (Возможно, библиотекам стоит ввести в практику вывешивание объявлений «На этой неделе сотрудники ФБР в архивах не рылись» и обновлять их еженедельно. Отсутствие подобного объявления будет говорить о худшем.) Буш, Чейни, Эшкрофт и компания могут не опасаться того, что кто-либо будет следить за их собственными поступками; в то же время им позволили свободно пастись на лужайке нашей частной жизни.
«Закон о патриотизме» даст право генеральной прокуратуре запрашивать любую информацию от кого угодно, посылая так называемое «письмо о национальной безопасности». Эти письма вылетают из заведения Эшкрофта в таком огромном количестве, что никто, даже юридический комитет палаты представителей, не знает, сколько всего их было разослано. Юридический комитет потребовал предоставить данные, однако Эшкрофт, сославшись на свои новые полномочия, отгородился от парламентариев глухой стеной. Таким образом, сотрудникам правоохранительных органов сейчас достаточно лишь предъявить «письмо о национальной безопасности», и они немедленно получают доступ к любой информации — деловой, образовательной, потребительской, личной и так далее. ФБР получило возможность охотиться за кем пожелает, — а Эшкрофт отказывается раскрыть, за кем именно ведется охота, — не давая отчета в своих действиях даже конгрессу.
Мало этого. Теперь мы имеем прецедент тайного содержания в заключении, чему могут позавидовать «банановые республики». Около пяти тысяч молодых людей, в основном студентов, были «допрошены» сотрудниками ФБР лишь на том основании, что они являются выходцами из стран Ближнего Востока. Еще 1200 человек были взяты под стражу и тайно содержались в заключении, в основном по обвинению в незначительном нарушении иммиграционных правил, на что раньше никто не обратил бы внимания. И процентов тех, кого задержала служба иммиграции и натурализации, провели в тюрьме больше шести месяцев, прежде чем были выпущены на свободу или высланы из страны. Около половины задержанных провели в тюрьме больше трех месяцев.