Страница 11 из 11
– Игорь, это Даша. Срочно соединись со мной. Не смей ездить к Степану Конкину! Если ты мне не ответишь, тебе будет плохо.
Вне себя от гнева я припарковалась около красивого дома сталинской постройки и посмотрела на часы. Шестнадцать пятнадцать. Екатерина Бонч-Бруевич, наверное, в офисе. Надеюсь, она найдет немного времени для разговора со мной?
Глава 9
Первый, кого я увидела в просторном холле агентства «Мезон», оказался очаровательный мопс с галстуком-бабочкой на шее. Песик медленно приблизился ко мне и начал кружить вокруг.
– Фанди, не приставай! – велела ему стройная женщина, выходя из коридора. – Не бойтесь, он не кусается.
– У меня тоже мопсы, – заулыбалась я, – Роза и Киса. Еще есть Хуч, но он переехал в Париж. Вы Екатерина?
Дама улыбнулась.
– А вы Дарья? Мне Эвелина позвонила, предупредила о вашем визите. Быстро доехали.
– Спасибо, что согласились принять меня, – поблагодарила я, усаживаясь в кресло, – боялась, что вы заняты.
Катя посмотрела на старинные напольные часы.
– Очень кстати образовалось окно. Фанди, отстань! Извините, моя домработница заболела, а собаки не привыкли оставаться одни, пришлось взять их с собой.
– Можно взять Фанди на руки? – спросила я. – Он очень просится.
– Конечно, – разрешила хозяйка кабинета.
Я подняла округлого мопса и улыбнулась.
– Фандюша, ты любишь покушать?
– Точно, – засмеялась Екатерина. – А еще он жуткий попрошайка. Сяду пить чай, тут же прибегает и начинает гипнотизировать взглядом. У меня мигом кусок в горле застревает, ощущаю себя жадной обжорой, которая лакомится деликатесами на глазах у погибающего от голода пса. И ведь отлично знаю, что Фанди завтракал мясным паштетом, грыз яблоко, получил вкусные дропсы, то есть съел больше меня. И ветеринар запретил угощать его сыром-печеньем. Но подозреваю, что предки Фандюши жили у Вольфа Мессинга, научились у него гипнозу и передали знание своим детям-внукам. Чем иначе объяснить мое поведение? Все равно даю ему со стола вкусняшки. Нельзя, а… даю.
– Мопсы известные манипуляторы, – согласилась я, – умеют выдрессировать хозяина.
Раздался громкий лай, в кабинет вбежала очаровательная пушистая собачка с остренькой мордочкой и задорно торчащими треугольными ушками.
– Знакомьтесь, чихуахуа Тоффи, – представила Бонч-Бруевич, – обладающий огромной храбростью, несмотря на крошечное тело. По-моему, Тоффи считает себя аргентинским догом. В отличие от Фанди он любит объяснять окружающим, кто в доме главный. Ой-ой, Тоффи запрыгнул к вам на колени! Сейчас на одежде окажется куча шерсти!
– Ерунда, – отмахнулась я. И начала гладить собак, которые пытались вдвоем усидеть на моих коленях. Тоффи тихо рычал на Фанди, тот делал вид, что не обращает внимания на его гнев. В конце концов чихуахуа толкнул мопса, но не смог спихнуть его на пол. Фанди покосился на задиру и боднул его головой – Тоффи свалился на ковер.
– Чем могу помочь? – перешла к официальной части беседы Бонч-Бруевич.
Я начала почесывать Фанди за ушком.
– Вам, наверное, трудно подобрать сотрудников? Занимаетесь непростым бизнесом, работать с людьми сложно.
– Да, команду единомышленников создать непросто, – согласилась Екатерина. – Но с течением времени в «Мезон» пришли люди, с которыми мне хорошо.
– Маргарита Ермакова принадлежала к их числу? – предположила я. – Она у вас долго служила?
Бонч-Бруевич склонила голову к плечу.
– Простите, Дарья, чем вызван ваш интерес?
– Пытаюсь найти тех, кто убил Любу и Прохора, – честно ответила я.
Катя улыбнулась.
– Вы из полиции? Нельзя ли в этом удостовериться?
На секунду я заколебалась. Очень не хотелось обманывать милую хозяйку Фанди и Тоффи, но, судя по всему, интеллигентная Екатерина ничего не расскажет женщине, которая заявилась в ее агентство с улицы и начала задавать вопросы о бывшей сотруднице. Я открыла сумочку и показала собеседнице красную книжечку, купленную в Интернете.
– Вас не затруднит раскрыть удостоверение? – попросила Катя. – Прекрасно. Дарья Васильева, личный помощник полковника Александра Михайловича Дегтярева. Очень хорошая фотография, обычно в служебных корочках отвратительные снимки. Так. Поняла. Сейчас заварю чай и вернусь.
Я проводила взглядом стройную фигуру хозяйки и начала играть с Фанди и Тоффи. Минут через десять Екатерина вернулась, поставила на столик серебряный поднос с элегантным белым чайником и такими же чашками, начала разливать напиток и неожиданно сказала:
– Вам привет от Гоши Кондратьева.
Я, взяв из вазочки печенье, уронила его. Тоффи и Фанди мигом кинулись к курабье.
– Вы знакомы с Гошей? – удивилась я.
Бонч-Бруевич пододвинула ко мне сахарницу.
– Да.
Я отпила чай.
– Позвонили Кондратьеву и навели обо мне справки?
– Гоша сказал, что Дарья Васильева – злая карма Дегтярева, посланная Александру Михайловичу за то, что полковник в прошлой жизни наделал глупостей, – повторила чужие слова Бонч-Бруевич. – Еще он добавил, что Дегтяреву очень повезло иметь рядом такую женщину, как Дарья, долгие годы вы стоите у него за спиной, и в основу лестницы успешной карьеры его начальника энное количество ступеней положено вами.
Я смутилась.
– Александр Михайлович талантливый, умный, профессиональный сыщик, но иногда он упорно идет по одной дороге, только ее считая главной, и не хочет даже слышать про параллельные тропинки, способные привести к цели. Дегтярев бывает авторитарен, а его команда не смеет сказать шефу, что он не прав, я же просто друг, могу быть откровенна, на меня не распространяется понятие служебной субординации.
Екатерина улыбнулась.
– Гоша заметил, что у вас и среди коллег полковника масса приятелей, например, женщина по имени Раиса, а один из лучших судебных медиков получил от вас в подарок щенка мопса.
Я погладила Фанди.
– Кондратьев, похоже, собрал на меня целое досье. Не думала, что столь интересую Гошу.
– Перед вашим приездом мне позвонила Эвелина, – продолжила Бонч-Бруевич. – Она нежно относится к Рите, переживает за нее, считает ее крайне ранимой, такой же, как сама. Людям свойственно приписывать свои качества другим. А у меня сложилось впечатление, что Маргарита по менталитету паровоз – она после развода начала один бизнес, а после смерти дочери второй. Эвелина иная, ей нужна движущая сила, крепкое плечо. Эви мне сказала: «Катюша, если что-то знаешь, откройся Дарье. Полиция давно перестала искать преступников, Рита делает вид, что у нее все хорошо, но я понимаю, как ей плохо. Лично я с ума бы сошла, убей кто Сережу, постоянно бы мечтала, чтобы ублюдка нашли и навсегда засадили за решетку. Если вспомнишь что-то значимое, Дарья может надавить на полковника, и тот велит продолжить поиски».
Следовало сказать Екатерине, что Эвелина ошибается, но я промолчала, а владелица «Мезона» добавила:
– Я согласилась встретиться с вами, но была не уверена, что Эвелина вас правильно оценивает. Ей свойственно делать скоропалительные выводы о людях. Например, она выскочила замуж за отца Сергея, будучи знакома с ним менее недели. Я пыталась Эви остановить, но не получилось. Моя подруга мгновенно проникается к человеку любовью, поэтому к ее словам о вас я отнеслась с осторожностью. Ваше удостоверение выглядит полной липой, но выяснилось, что вы знакомы с Кондратьевым, а Гоша профессиональный полицейский, ему я доверяю. Что ж, я отвечу на ваши вопросы. У меня есть сын и дочь, и мне страшно даже представить, что испытала Марго, потеряв Любу. Но я почти ничего о Ермаковой не знаю. Я виделась с нею на вечеринках, которые иногда устраивала Эвелина, наши отношения нельзя назвать дружбой. Когда Лина попросила взять Маргариту на работу, я не отказала, но предупредила, что все служащие сначала находятся на испытательном сроке.
– Почему Ермакова решила стать риелтором? – удивилась я. – Она же по образованию педагог.
Бонч-Бруевич улыбнулась.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.