Страница 14 из 70
Одно у меня плохо — со счетом я дружу не очень. Нет, в принципе не совсем дурак — кой чего нахвататься сумел еще в родном племени. Но с купчинами мне тут не ровняться. Раньше‑то все по другому было — сержант, к примеру, деньгами заведовал, а я, значит, вроде как простым грузчиком…. Да не простым вовсе, а с хитрым приглядом, потому как знаю, где надуть могут, но купчине, до времени этого знать не полагается.
А вот сейчас мне и деньги доверили, не смотря, что с грамотой да со счетом у меня, прямо скажем, беда. Ну да ничего — зато я по лицам читать навострился, и коли меня кто надуть попытается, я это сразу увижу.
Вроде все нормально прошло. По крайней мере, расторговался я поменее, чем на выделенный десятником сатрап. Но все же, пока с купчиной товар отобрали, пока о цене договорились, а семь потом с меня сошло, и в душе этакая неурядица образовалась.
Вот оттого и решил я, когда к верблюжьему загону шел, где с утра еще нашего хромоножку поставил, завернуть в оружейные ряды. Уж не знаю почему, но вид разного колющего да стреляющего железа, на меня очень даже успокаивающе и умиротворяющее действует….Да…. У меня ведь в детстве — нож единственным другой и опорой был. Раз есть нож — значит ты не раб, а все‑таки воин. Значит — терпи Рааст обиды и насмешки, придет время — всем обидчикам отомстим.
…Всем конечно не отомстил….Да вообще, почитай, никому и не отомстил, потому как обидчики те, какая ни есть, а родня, а родне мстить негоже — предки такое не одобрят, и удачи не дадут….Но оружие я все равно люблю. Впрочем — а кто его не любит?
М*да… Правду сказать — оружейные ряды в Лоориге, и не ряды вовсе, а так — закуток малый. И место чуток занимают, да и выбор товара невелик. В основном — тесаки, ножи, секиры, что тутошние кузнецы из привозного железа мастрячат. Немного мушкетов, с юга привезенных и тамошних же шпаг. Порох, пули, фитили, и всяческая справа для огненного боя, — это добро обычно в Дааре делают. Ну и как обычно — разный железный хлам, вроде поделок лесовиков и псоглавцев, военной добычи, или извлеченных из дедовых закромов «сокровищ».
Ну, на местные образцы я даже и смотреть не стал — скучно. Мушкеты…, наши армейские, думаю, получше будут. Потому как в степи их шибко уважают, и за один армейский, вполне можно выменять два мушкета из мастерских Даара. Шпаги…, это не по мне, это для благородных. Видал я как‑то, как наш десятник с полусотником с ними упражняются. Шустро, быстро… Я бы, пожалуй, без лишней надобности, с этими двумя в драку бы не полез. Особенно с оу Наугхо нашим — та еще змеюка, — быстрый, ловкий, гибкий…, будто и впрямь змеиного племени….Но — не мое это. Я потом спросил у него, со всем почтением, мол а нельзя ли и мне так выучиться? А он говорит, что дескать чуть ли не с младенчества со шпагой упражнялся, да по нескольку часов в день. Ты, говорит, тоже конечно можешь…, но…. Потом даже дал шпагу свою подержать…. Нет, не мое. Мое — чего потяжелее, потому как силушки у меня немерянно, а вот шустрости, чтобы со спицей этой управляться, пожалуй что и маловато будет.
…Да и, прямо скажем — дороговат весь этот товарец‑то для меня. А вот в железном хламе интересно порыться бывает, а иногда и купить чего можно, старье всякое из хорошей стали встречается, или чего замысловатое, что лесовики своими дремучими мозгами изобрели, али псоглавцы из‑за гор притащили. Так что я пристроился к малой лавчонке, выставленный на прилавке мусор перебирать, и тут увидел его….
Вообще‑то, я эти складные ножи не уважаю совсем. — Дурь сплошная, забава дурацкая для городской шпаны, которая боится свое оружие на поясе носить, как нормальные мужчины. Так что в ту сторону где эти уродцы сложены были, я почти и не смотрел. Но уж больно рукоятка та яркая была — красная как не знаю что, и белый значочек нарисован — вроде клейма. Только кто — же, клеймо на рукоятки то делает? Рукоятку ту может поломаешь да выкинешь, а вот сам клинок — до последнего хранить будешь, на нем и полагается клеймо ставить. В общем, подошел посмотреть.
— Вижу, храбрый воин, что тебя заинтересовал этот удивительный нож заморской работы? — Хозяин — щуплый такой старикашка, завидев мой интерес, начал разливаться соловьем.
— Забавная штука… — Поддержал я беседу. — И где такие делают?
— О…! В дальних, очень дальних странах. Надо переплыть великий западный океан, пересечь Тоореданское королевство, которое, как ты знаешь, воин, нынче наш большой союзник. Затем пересечь дикие джунгли, что лежат за ним, в которых обретается множество ужасных чудовищ и ядовитых растений. Пересечь горы, которые иные ученые мужи почитают самыми высокими в мире. Потом опять спуститься в джунгли и идти по ним многие дни и месяцы… Там, в диких джунглях, живет странный и удивительный народ. — Все сплошь свирепые воины, которые однако ходят в юбках. Еще они пожирают сердца своих врагов, а многие из них — могучие колдуны, познавшие удивительные тайны богов и духов. Но живут среди них и опытные мастера, способные изготовлять самые необычные вещи на свете…. Вот посмотри внимательно. — Вроде обычный складной нож. Не велик, правду сказать, размерами, Однако — вот посмотри, если зацепить и открыть тут — появляется вилка. А это, как ты видишь — штопор. А тут вот…, э — э-э, тоже наверное очень нужная вещь. Зато тут — удивительно — маленькие ножницы! Ты где‑нибудь видел что‑то подобное? И таких удивительных предметов, в этом вот ноже, таится аж двенадцать штук. Что ты об этом думаешь, храбрый воин?
— Хм… Дурацкая вещь. — Честно ответил я. Хотя и видно было по хитрой роже, что купчина про леса — океаны — да дальние страны, мне врет. — Однако врал он складно, я такое послушать люблю. Но вот попытавшись воспользоваться «удивительными ножницами», я прямо скажем, не сильно преуспел, потому как руки у меня здоровые, а ножницы и впрямь махонькие. Да и вообще, весь этот «нож» в моей ладони исчезал, будто комар в роще. Я даже разозлился немного, и потому высказался купчине. — Для чего вся эта мелочевка? Уж точно не для моих пальцев!
— Подари их своей невесте! — Быстро нашелся хозяин лавки. — Любая девушка помрет от счастья, если получит такой ценный подарок.
— Хм… Невесте… — Пробормотал я, думая о том, что нормальной невесты и семьи, у меня, скорее всего, никогда не будет. Если только городскую брать, — да какая из городской жена? Впрочем, вещица эта чем‑то меня заинтересовала. Зацепила чем‑то. Что‑то в ней было…, и знакомое, и в то же время…. Хм…. А ведь и правда — чем‑то похожа. И непонятный материал рукоятки, и неправдоподобно гладкие и блестящие лезвия, выдвигающиеся из своих гнезд, и почти не качающиеся, в отличии от обычных складных ножей. И весь этот нож был…. Чем‑то он напоминал те самые штуки, что мы нашли возле следов чужака. Даже не могу сказать чем, но чем‑то напоминал — возможно, именно своей странностью и необычностью. А может тем, что пустейшая, по сути вещь, была сделана так тщательно и дорого. Да и вообще — уж больно подозрительное это дело, что в городе где мы ищем странного чужака, вдруг появляется странная вещь. — Не — е…. — Твердо заявил я хозяину лавки. — Твой товар мелкий как дерьмо суслика, и такой же дерьмовый. Готов спорить на медяк, что он у тебя тут уже год лежит, а на него так никто и не позарился.
— А вот и ошибся…! — Возразил мне купчина, и глаза его заблестели азартом и предвкушением. И видать только мой рост и ширина плеч, удержали его от добавления чего‑то вроде — «дурачина». — Этот удивительный нож лежит у меня всего четыре дня. И уже многие им интересовались!
— Слово купца как ветер в пустыне — каждый раз дует куда ему удобно. Почему я должен тебе верить? Можешь назвать человека, который принес его тебе?
— …Это был погонщик одного из караванов что пришли из пустошей. — Купчина немного смутился, потому как сказать «погонщик», все равно что сказать — «пролетавшая мимо птица», — поди найди его, чтобы подтвердить сказанное. Однако он быстро воспрянул духом. — Можешь спросить у моих соседей. Сначала тот человек предложил нож им, а потом уж….