Страница 50 из 81
Морозовы воспрянули духом, нашли небольшую квартиру за восемь иен в месяц, которая больше напоминала кладовку. Правда, ее окно выходило в сторону храма Икута, что торговцу показалось добрым знаком. Дарья Николаевна все вычистила, прикрыла старые татами, на ящиках устроили кровать, поставили две тумбочки и стол, на стенах развесили незатейливые картинки.
Федору Д митриевичу торговля отрезами сразу далась легко, наверное, благодаря его легкому и общительному характеру. Он придумал для себя «немецкую легенду»: выдавал себя за немца, а товары — за немецкие. «Ударил по разным школам и особо по докторам и больницам, где много докторов и всегда деньги. Особо любил женские гимназии. Входя, начинал:
— Гутен морген, гуд морнинг. Зи шпрехен дейч?
И тут же о национальности.
— Ай эм джерман. Дую спик инглиш? Нес? Ай эм альсо литл…
Что это, по вашему: вранье, обман? Нет, — это были приемы безвредные и забавные. Кто у «немца» покупал — гордились. А мне в те времена намного было выгоднее и веселее, чем в Сеатле. Да иначе как бы я смог? Без капитала, не зная языка. А детей надо поднимать. И к тому же везде было уже испорчено землячками. Даже отказывали пускать ночевать в дешевые «ядоя» (дешевые гостиницы, ночлежки. — А. Х.). По незнанию языка мне помогали во многом руки, ноги, они всякое выражали, доводя япошей до смеха. А это во всяких делах и обстоятельствах — самое главное. Не только с японцами, но и в торговых и банковских делах».
Почти не зная японского языка, он держал во всех карманах карандаши. Предлагая товар, пишет свою цену, а японцы в ответ — свою. Торг шел не на шутку, пока кто-то не решался уступить. Но в любом случае, даже если и не получалась ожидаемая прибыль, Морозов не терял присутствия духа и оптимизма. Знал — в другой раз повезет больше. Если продажа шла туго, менял отрезы на шелк и шелковую вату. Долго у него в сундучке хранился настоящий японский шелк — на память о матери.
Запомнился ему один случай. В маленьком городке Морозов увидел огромную нарядную толпу. Пошел за ними до какого-то большого дома, в котором было накрыто множество столиков с разной едой. Купец быстро развязал узел и давай на японок, которые ему какими-то скучными показались, навешивать модные цветные материи. Сам любуется, приговаривает: «Вери гуд!» Разобрали у него почти весь товар, а потом еще и к столу пригласили. Купец был голоден и не стал отказываться. Потом уже сын Володя пояснил: шли те японцы с похорон на обед. Но что сделано — то сделано, не бежать же с извинениями. Но в дальнейшем Морозов разузнал японские обычаи и постарался не повторять ошибки.
В основном Морозов торговал в центральной части Японии, доходя до Хиросимы. Пройдя путь торговца тканями вразнос, в марте 1926 г. он открыл лавку кондитерских изделий собственного производства. К этому же времени относится его знакомство с коллегой и будущим конкурентом Макаром Гончаровым, в прошлом работником владивостокской кондитерской фирмы, принадлежавшей известной на Дальнем Востоке купеческой семье Ткаченко. Эмигрировав из России, Гончаров начал в Сеуле в 1923 г. производство и продажу шоколадных изделий, а в 1925 г. переехал в Японию. Некоторое время они поработали вместе, но потом их пути разошлись.
Вначале Морозов создал акционерное общество, но и оно в результате едва не привело к банкротству. Он вспоминал: «Компанион и с ним хитрец-Факумото, возгоревшись нашей деловитостью и добротой, чтобы еще больше приблизить нас, наметили план сватовства, продемонстрировав кулинарные способности дочки. Хотя дочь и разница от брата (так в письме. — Ред.), который вскоре появился в деле, но этот толчок ускорил мое решение женить сына на харбинке, чтобы избавиться от зависимости. А на кого пал жребий? Внукам теперь понятно! А компаньоны тогда иные нажимы наметили, всякими способами подобрать к рукам магазин. А мы хотели во что бы то ни стало удержать магазин, как отдушину на будущее».
Увы, предприниматель тогда не удержал не только компанию, но и торговую марку «Морозов». Федор Дмитриевич начал все заново и восстановил кондитерское производство под названием «Валентайн компани», взяв в качестве торговой марки имя своего сына Валентина. Фирма Морозовых под названием «Космополитан» до сих пор остается чисто семейным предприятием.
Еще до начала Второй мировой войны Морозовы заработали деньги на домик в Ойке, деревушке в 12 верстах от Кобе. «Казалось бы, иностранец в Японии во время войны никак не может завести новое дело, но только не мой друг Морозов. Он закрыл свой магазин и уехал жить в горы, где построил для себя небольшой дом. После этого стал уговаривать друзей покупать землю рядом с собой, уверяя, что земля здесь имеет огромную будущность. Он был так красноречив, что никто не мог ему противостоять, и он стал агентом по недвижимости».[9] Так Морозовы не только сами спаслись от воздушных налетов на Кобе, но и помогли другим русским. В это время в городе, разрушенном на 80 %, погибли более 20 тысяч человек.
Своим потомкам основатель династии оставил завет: «Все это позади и воспоминания об этом, как о прошлом сне, без всякой обиды на кого-либо. И завещаю вам, и вы в жизни скорее забывайте всякие злобы, потери и обиды, а вспоминайте доброе. Бедность — не порок. Каждый обедневший должен быть обласкан и поддержан, кто бы он ни был. Знайте также, что когда человек потерял капитал — не все потеряно, если он сохранил честное имя и веру в Бога! Постепенно может все поправиться. Но при богатстве, кто был гордец — это гибель. При зле, при всяких делах и в хворях — лекарства не на пользу! Приветствовал, чтобы определять эти расходы туда, где есть насущная нужда, в память усопших отсылать. Но в день похорон хлопочущие, а также духовенство, должны вознаграждаться. А если после меня будет возможность в этом направлении что сделать — нуждающимся уделите, но, как и в жизни моей — никаких излишеств. Для достижения дружбы и знатности необходимо от себя всегда проявлять теплоту, прямоту (в меру) и всегда почтительность в отношениях. Эластичность, нюх — не переборщить бы. И надо помнить, что у каждого друга есть жены с разными капризами, с этим надо считаться. Нужна и осторожность всегда при оценках мужа или жены и их характерах и поведении.
…Только от высокомерия происходит раздор. Мудрые принимают совет! Не спешите в духе своем раздражаться, и во время счастья — пользуйтесь счастьем. А когда не везет, спокойно выжидайте. Не будь слишком правдив, чтобы не вводить в заблуждение других. Гордость — предшествует гибели. Где нет согласия и нет понимания, где гордость и тщеславие превышают все добрые устои, невозможно избежать неприятностей. Все это нужно брать во внимание».[10] Девизом компании Морозовых был лозунг «Качество, труд, упорство». Его стали печатать на многих коробках со сладостями в Японии. Известно, что морозовский шоколад нравился и японскому императору.
«Колчаковское золото»
В Японии разыгрался и последний финал истории с «колчаковским золотом». Она начались с захвата колчаковским генералом Владимиром Оскаровичем Каппелем Казани, где в кладовых местного отделения Государственного банка хранился золотой запас Российской империи. Его надо было срочно переправить в Омск, столицу белой Сибири. Транспорта не нашлось, и к банку были поданы трамваи. Очевидец позднее вспоминал: «Добровольцы, как муравьи, поодиночке и группами переносят ящики с золотом из кладовых в трамвайные вагоны. Некоторые ящики с золотом были разбиты уходившими большевиками, наспех грабившими золото. Золотые пятирублевки, десяти и пятнадцатирублевки беспорядочными кучами валялись на полу кладовой близ разбитых (видимо прямо об пол) ящиков. Добровольцы подбирали с полу рассыпанные золотые монеты и несли их самому Каппелю. Тогда никому и в голову не приходило взять закатившийся в сторону золотой и положить себе в карман».
9
Абрикосов Д. И. Судьба русского дипломата / Пер. с англ. Н. Ю. Абрикосовой, Е. Ю. Дорман; Предисл., науч. ред. и коммент. М. Ю. Сорокиной. Вступ. ст. Д. Макдональда. — М.: Рус. путь, 2008. — С. 439–440.
10
Морозов Ф. Д. На память потомству = Morozoff F.D. A legacy to my heirs. — Б.м. Б.г. — 141 с. — Рус., англ.