Тигр в колодце

Глава третья

Метрическая книга

На следующее утро, наказав Саре-Джейн присматривать за Харриет, а Элли не пускать посторонних, Салли отправилась в свою контору в Сити.

Три узких пролета лестницы вели на последний этаж старого дома в Бенгал-Корт, что недалеко от собора Святого Павла. В этом же здании ютились страховой агент, окулист, торговец табаком, служащий американской компании по производству печатных машинок, а также офис «Трайсайклинг газетт». Здесь все занимались своим делом, и соседи были довольно дружелюбными людьми, однако Салли не давала покоя мысль, что каждый из них мог следить за ней. Иначе откуда Пэрришу столько знать про нее, если у него не было шпионов?

Маргарет Хэддоу была уже на месте. Двумя или тремя годами моложе Салли, она казалась старше из-за своего строгого, неприступного вида и сухих манер. Салли безоговорочно доверяла ей. Их секретарша, Сисли Корриган, приехала из Бромли, У нее была больная мать, и она обычно появлялась на работе чуть позже.

— Дел много? — спросила Салли, снимая шляпку и плащ.

— Не очень, — ответила Маргарет. — До завтра нужно разобраться с акциями южноамериканских шахт, а еще я бы хотела, чтобы мы вместе посмотрели досье мистера Томпсона. В три у меня встреча с миссис Уилсон. Разговор будет о золотых приисках в Австралии — похоже, там дела идут весьма неплохо.

— Ты можешь отложить все и сделать кое-что для меня?

— Конечно, а что случилось?

Салли поведала ей свою историю. Она рассказывала ее не в первый раз, но до сих пор сама не могла поверить в происходящее. Маргарет несколько раз была во Фруктовом доме, знала Харриет, и ее реакция оказалась куда более сочувственной, чем у адвоката и клерка.

— Это возмутительно! — заявила она — Чем могу тебе помочь? Если хочешь, чтобы я дала показания в суде, — только скажи.

— Надеюсь, до суда не дойдет, — ответила Салли. — Хочу до слушаний выяснить, зачем ему все это нужно. Если я буду знать, в чем дело, то пойму, как с этим бороться. Сегодня я собираюсь в церковь, посмотреть метрические книги — поезд через сорок минут, — но мне нужно разузнать что-нибудь об этом Пэррише. Ты можешь сходить к нему вместо меня?

— Конечно! И что сделать? Застрелить его?

Салли улыбнулась:

— Пока не надо. Придумай какую-нибудь правдоподобную историю, будто у тебя к нему дело, и, может, удастся выяснить, чем он занимается… Хоть что-нибудь. Я даже не знаю, что искать, потому как не знаю ничего о нем самом. Любая информация будет полезной.

Салли добралась до Портсмута к полудню, и двухколесный экипаж отвез ее к дому приходского священника церкви Святого Фомы в Саутхеме. Это была окраина города: маленькие невзрачные дома из кирпича, грязные лавки — отдаленное местечко на железной дороге, куда еще не добралась цивилизация. Церкви на вид было не больше пятидесяти лет: достаточно старая, чтобы обветшать, но недостаточно ветхая, чтобы вызывать интерес. Домик священника выглядел не лучше.

Как сообщила Салли служанка, пастор, мистер Мюррей, обедал. Может, она зайдет через полчаса? Салли согласилась и, чтобы убить время, направилась в храм. Это была обычная церковь эпохи готического возрождения, неприглядная, единственный интерес представлял список священников, висящий на стене. У мистера Мюррея оказалось пятеро предшественников. Сам он получил этот приход всего год назад, во время вымышленного венчания его здесь еще не было. Священника, служившего в то время, звали Бич.

Когда Салли решила, что мистер Мюррей, должно быть, закончил обедать, она вернулась к домику. Служанка проводила ее в кабинет пастора. Он был среднего возраста, высокий, худощавый и выглядел как-то сурово.

— Я хотела бы взглянуть на приходскую метрическую книгу, — сказала Салли.

— Вы в курсе, что наши записи начинаются лишь с 1832 года? — спросил мистер Мюррей. — Если вы пытаетесь выяснить что-либо о ваших предках, смею вас заверить, вряд ли вы что-нибудь найдете.

— Мне нужны лишь записи о бракосочетаниях, — ответила Салли. — За 1879 год. Мистер Мюррей, что у вас за приход? Спокойный?

— Люди здесь разные. Прихожан не так много, даже мало, я бы сказал. Люди приезжают и уезжают; в наши дни жизнь неспокойная, немногие остаются жить в том месте, где родились. В моем последнем приходе — в деревне — я шел по улице, и все, кого встречал, были мне знакомы, я знал их семьи, знал все, что с ними происходит. Здесь же я могу ходить по улицам целый день, но так и не встретить знакомого лица.

— А ваш предшественник, мистер Бич, вышел на пенсию?

Повисла пауза.

— Почему вы спрашиваете? — поинтересовался священник.

— Я хотела узнать о бракосочетании, которое состоялось здесь в 1879 году. Если запись о нем есть в книгах, я собиралась спросить мистера Бича, помнит ли он ту церемонию.

— Понимаю. Пастор Бич действительно сейчас на пенсии. Но, боюсь, я не смогу дать вам его адрес.

— Не сможете?

— Я его просто не знаю, — коротко ответил он. — Но если хотите посмотреть метрические книги, пойдемте в храм.

Он встал и открыл дверь, Салли последовала за ним через запущенный сад в церковь. В пропахшей пылью ризнице, где даже дневной свет казался серым от пыли, священник достал из шкафа кипу книг и положил их на стол перед Салли.

— Вам нужны записи о бракосочетаниях, — сказал он, указав на большой зеленый фолиант с соответствующей надписью на обложке. — Эта метрическая книга ведется с 1832 года. Здесь зарегистрированы все браки, совершившиеся в нашем приходе. Когда, вы сказали, это было?

— В 1879 году, в январе. Здесь часто случаются свадьбы, мистер Мюррей?

— Два-три раза в квартал. Не очень часто. Вот, смотрите.

Он протянул ей книгу на открытой странице. Там было две записи, под каждой оставлено место для подписи новобрачных. В первом случае жених, совершенно явно, был не в состоянии держать перо, поэтому он лишь поставил корявый крестик. Подпись его жены была не многим аккуратней.

Салли взглянула на вторую запись, там она и увидела свое имя.

3 января 1879 года Артур Джеймс Пэрриш сочетался браком с Вероникой Беатрис Локхарт.

Она непроизвольно на секунду задержала дыхание, затем взяла себя в руки и продолжила читать. В графе, где указывался возраст, про нее и Пэрриша было написано лишь, что оба совершеннолетние, но это было обычной практикой, как она поняла из Других записей. В графе «Звание или профессия» Пэрриш значился как комиссионер, а в качестве места жительства обоих указывался Саутхем. В колонке «Имя и фамилия отца», на том месте, где должны были быть данные о ее родителе, стоял прочерк, как и в колонке, указывающей на его род занятий. Отца новобрачного звали Джеймс Джон Пэрриш, и он был клерком.

— И что, нет никаких адресов? — спросила Салли.

— Даже адреса свидетелей?

— Адресов нет. Они не записываются.

— Значит, они могут быть кем угодно? Вам известны эти люди?

— Свидетели были обозначены как Эдвард Уильям Симе и Эмили Франклин. — Мистер Мюррей покачал головой.

Салли узнала свой почерк, в этом она не сомневалась. Это была ее подпись или же искусная имитация. Эти люди явно раздобыли какой-то из ее документов, правда, обычно она подписывалась просто «Салли»; но это были ее «В», ее «Б» и ее «Локхарт», выведенные быстро и нечетко. Остальные записи были сделаны рукой преподобного мистера Бича.

— А можно каким-то образом подделать эти записи? — спросила она.

— Подделать?

— В смысле внести фальшивые сведения. Можно открыть страницу за какой-нибудь прошедший год и сделать запись о бракосочетании?

— Совершенно невозможно. Ведь они идут последовательно. Делаются в день заключения брака, и, видите, все пронумерованы. Например, эта стоит под номером двести три. Двести четвертая была сделана — дайте-ка взгляну — уже в марте. Нет, намеренно сюда не может вклиниться ни одна запись, если вы об этом спрашиваете. Если бы вам нужно было поместить сведения о браке, совершившемся в 1879 году, то и делать это нужно было бы в 1879 году.