Страница 8 из 26
Ошибка: на собств/енных/ машинах выехать, зараженные машины, 45 тысяч эвакуир/ованных/.
И парт/ийные/ организации. Каналы исчезли, демонтированы. Не было через кого.
Собаки жалобно смотрят, не берут с собой. Бегут за машинами, их окликают с плачем дети.
Директор [станции] в шоке полном, недееспособный.
Шашарин — зам. министра [энергетики], действовал энергично.
Логика принятых решений. Железную дробь? Но она оказалась зараженной. Свинец! Доломит. Песок. Графит горел с 26-го [апреля] по 2 мая. Азот — не получилось.
С Москвой советовались (с учеными), что засыпать. Предполагалось состав (нитратомония) — к/отор/ый мог взорвать все. Думали, что сгоряча.
Выделения радиоактивные до 20 мая, до 23 мая (цезий, стронций). Плутоний не далее 15 км. Цезий самый легкоплавкий.
Не допустить 2500° — плавление таблетки урана было бы не 3 %, а все 100 % — не дать 2,5 тыс/яч!
1700 тонн урана улетели бы при 2500°.
— Недостаток не технологии, а философии этого дела.
— То есть?
— Гонка! Она везде смертельно опасна. Отказались от колпаков, а это не техника, а философия — колпаки. Излишнее доверие к технике реактора. К подготовленности работников. Но даже если бы и так, нужен механизм на случай, если ошибка.
— Технический все-таки?
— Нет, философский. Не иди дальше черты, где назад хода уже нет.
— Какая температура?
— Поднимается снова.
— Опасно?
— До 2500° далеко.
— Ну, не пугайте. Это не катастрофа, если?…
— Да 100-процентный выброс тяжелых. А этого добра 1700 тонн.
— Хватит на всех?
— Хватит и на Огненную землю.
— Что надо еще?
— Полетел в Москву наш… А пока азот. Попытаемся охладить дутьем.
— Нельзя отставать. Чтобы потом не устраивать гонку. Как мы с реакторами. Сначала неверно определили запасы угля. Упустили 10 лет. Потом бросились догонять. Потеряв по пути осторожность. Вот эти самые колпаки.
1. Предчерноб/ыльская/ философия.
2. Турбина еще вращается… На выбег. Конструктор должен был сделать это на стенде. Не проверив характеристики — величину выбега определить. В 1983 г. проверили — не получается.
Дизель 12-секундный можно и меньше — можно было просто заменить дизель получше.
3. Спасение людей через работу с реактором (2500° и т. д.), заглушение его.
4. Плита под реактором — бессмысленно. Бассейн надо было залить цементом вместо велиховской «подушки».
— Зальем цементом бассейн — вот и будет плитой.
Под эту задачу (подушку) получить технику и пр. для саркофага. Потому Легасов согласился с велиховской плитой. Масса метростроевцев для этого — под развалины подушку! Легасов и Александров запротестовали и не стали этого делать.
Саркофаг — 17 проектов. Вел Ваталин, нач/альник/ Госстроя. («Укрытие» — бетонный колпак). Сроки — конец сент/ября/. И опоры не выдержат. Вместо бетон/ного/ купола — трубный накат, жесть. Коробка квадратная — не входит.
Но гаммоизлучение выходит — опасно для соседей.
Негерметичный от грязной воды (дожди, снега).
Незавершенность. Болезнь остановлена, не излечена.
Был тепловой взрыв — быстро начала расти мощность. За 1 сек. в 13 раз. Пар, вода, графит — тепловой. Больше графита было бы — ядер/ный/ взрыв.
Ель — в сосну. Пышные иглы.
Учет психологич/еского/ поражения. Косвенный результат. Не радиофобия.
Реальный эффект. Наибольшие потери с этой стороны — в атом/ной/ промышл/енности/.
Один вертолет сгорел — за трос зацепился.
Горбачев на съезде:
«Мы за то, чтобы все достижения науки и техники были поставлены на службу человека, не вели к нарушениям экологической среды. Мы извлекаем суровые уроки из такого трагического события, как авария на Чернобыльской АЭС. Мы за то, чтобы покончить с использованием науки в военных целях».
Умный чел/овек/ после Хир/осимы/ сказал: мир станет гуманитарным или его не станет.
Это не значит, что исчезнут уч/еные/-физики или химики. Но аварийная система — нравственная — у них будет получше, чем на нынеш/них/ атом/ных/ ст/анциях. Не исчезнут и политики, но нравственность станет действ/ительно/ основой всех их действий, решений.
Страна, к/отор/ой не жалко.
Хорошее название для повести о Чернобыле — слова Бисмарка.
1988
200 реакторов в Европе. Значит, и «простым» оружием не повоюешь.
Черчилль: На сияющих крыльях науки на землю опустится каменный век.
(Притом и камни будут радиоактивными, чернобыльские.)
К встрече с М. Горбачевым:
1-4 […]
5. Секретность. АЭС — Белоруссия. Дети. Вахтовый метод. Воробьев (академик), Легасов — очередность взрывов. Писал он об этом. Ученые кланы.
6. […]
Встреча.
Беседа у М. С. Горбачева — 24.02.88 г. Приехали мы с Д.А. [Граниным][28] к 11-ти… Вышел навстречу…
… И тут я поблагодарил за Комиссию, к/отор/ую М.С. прислал в Белоруссию в ответ на мое письмо.
Засмеялся, как при упоминании про часы, видно, что и тут знакомы ему отнюдь не добрые слова в адрес Адамовича. Засмеялся: мол, испуг был, может быть, и лишний, в письме, но это не вредит делу. Я про то, что не очень и лишний-то испуг, а вот сегодняшнее спокойствие — похуже. Про ситуацию, когда врачи вахтовым методом живут в Брагине один месяц, а дети?… Про 20 тыс/яч/ тонн зараженного мяса. Про 40 кюри на Могилевщине (35 деревень), а потолок — 15. Про то, что Белоруссия получила в 4–6, если не в 10 раз больше, чем Украина, что продукты получаем зараженные и размазываем по всей республике.
Он явно был обескуражен, встревожен:
— А говорят, что уже всё, что можно людей возвращать… Напиши! (Он меня — на «ты»). Напиши всё это, надо вернуться к этому делу.
Ну, тогда я и про то, что мне [рассказал] Легасов, и что я с его разрешения записал: какая АЭС взорвется следующая (в Армении или под Ленинградом), какая это радость — 14 станций эти, да и другие. США уже их не строит с 1978, а мы? Если считаем, что лишь через 10–15 лет будет толк от них — на быстрых нейтронах и т. д.
— Если еще один Чернобыль — это сломит наш народ! Согласился, видно было, как эта мысль его обжигает.
— Напиши! Всё это напиши!
Я — про то, что еду в ФРГ.
— Ну, до 8 марта, вернувшись, напиши.
Он прямо-таки настаивал. Договорились, как смогу передать ему бумаги напрямую.
Про то сказал, что кланы ученые, и это мешает им сказать всю правду, которую, я от них слышу, которую друг другу говорят. (Про Легасова: мол, и он виноват в Черноб/ыльских/ делах). Да, верно, но теперь готов смотреть правде в глаза — это я сказал. И добавил: «Как и Сахаров искупает бомбу свою».
Это — к письму материал.
Я специально не называю имена круп/ных/ специалистов, академ/иков/, к/отор/ые мне помогли понять, неспециалисту, тяжелую истину. Думаю, что и Воробьев, и Легасов, и Васильев, и Шейндлин[29] и др. сами выскажутся, более научно о том, о чем я здесь пишу. У писателя нет их знаний, но нет и клан/ово/-науч/ной/ предвзятости, стесненности.
Нужна открытая, шир/окая/ дискуссия, в усл/овиях/ глас/ности/. (Впрочем, спор уже начали «М/осковские/ н/овости/»)…
Чернобыльский СПИД — ослабл/яет/ иммун/итет/ системы и др., не распознает заболевания (вылавливать, предупреждать, а не списывать на обыч/ные/ заболевания).
Генетич/ески/ (рождение неполноц/енных/) — это уже начинается.
Неск/олько/ лет — лейкемия.
Через 10–20 лет скажутся раковые на тыс/ячах/ и тыс/ячах/. Опять-таки необх/одимы/ меры.
28
Гранин Даниил Александрович — русский писатель, соавтор А. Адамовича по «Блокадной книге».
29
Шейндлин Александр Ефимович — академик, директор института высоких температур АН СССР, инициатор создания Московского энергетического клуба.