Страница 34 из 64
На выезде с автостоянки у Антонины неожиданно заглох мотор.
Только этого не хватало. Надо сматываться, пока не прибили. А тут как назло… Неужели аккумулятор?
Она в растерянности огляделась в поисках телефона. Придется вызывать «Ангелов».
— Помощь не требуется?
Рядом остановился джип. Из окна, открытого наполовину, выглядывал Лунев.
«Явился не запылился. Я его высматривала возле конюшен. А он вот он. Здрасьте-подвинься. С бритовкой у горла».
— Мотор не заводится, не пойму почему.
— Пойди посмотри, — велел Лунев своему шоферу.
Тот свое дело знал. Что-то отвернул, где-то поскреб ногтем, постучал, продул — полный порядок.
Антонина ждала, что Лунев предложит подвезти, пользуясь случаем, который сам и подстроил. Она сядет, он ей в лицо платок с хлороформом, отвезет в какой-нибудь подвал и начнет издеваться, требуя выложить все, что ей известно. Но ничего такого не произошло.
— Бензопровод засорился. Можете ехать.
Антонина включила зажигание.
— Поезжайте на Ленинградский проспект. Сверните на Скаковую улицу и подождите меня недалеко от поворота. Я посмотрю, нет ли за вами слежки.
— А разве это не ваши люди за мной следили?
— Если все чисто, вернемся к разговору, начатому в ресторане. Кстати, вы не передумали?
Глупо отказываться, тем более сейчас, когда он выполнил ее условие.
— С какой стати? С вами приятно иметь дело.
Она поехала по указанному маршруту. Пугала легкость, с какой бандит решился пойти против ипподромного босса, пугала и в то же время обнадеживала. Вне всяких сомнений, это был именно тот человек, которого она так упорно искала.
Лунев остановил джип, не доезжая до поворота на Скаковую улицу. Подошел к ее машине.
— Поговорим у вас. Не возражаете?
— Садитесь.
Дверцу со своей стороны Антонина прикрыла, но не захлопнула, оставила приоткрытой — на всякий случай, прекрасно понимая, что все эти меры предосторожности — мертвому припарки.
— Включите приемник. Не так громко. Позвольте несколько вопросов.
— На какой предмет?
— Относительно смерти вашего мужа.
— Без этого никак нельзя?
— Нет. И в этом вы скоро убедитесь. Как он умер?
— Повесился.
— Были причины?
— Значит, были.
— Неприятности на работе? Долги? Может, кто-то его преследовал?
— Мне это неизвестно. В последнее время у нас были натянутые отношения. Он не был со мной откровенным.
— Поймите меня правильно: выяснить все обстоятельства смерти вашего супруга крайне необходимо для успеха задуманного мероприятия. Я хотел бы узнать поподробней.
— Что конкретно вас интересует?
— В какое время это произошло?
— Во второй половине дня, под вечер.
— Как вы узнали о самоубийстве мужа?
— Мне позвонили на работу из милиции.
— Входную дверь открывали вы?
— Да.
— Ключ легко повернулся?
— Как обычно.
— Когда вы вошли в квартиру, что-нибудь показалось вам странным?
— Было жарко. Жарче, чем обычно.
— Свет в квартире горел?
— Не везде.
— Где конкретно?
— В той комнате, где повесился муж, в коридоре и на кухне.
— Что еще показалось вам странным?
— Не пойму, почему это вас интересует. Примерно такие же вопросы задавал мне следователь.
— Вас вызывали в прокуратуру?
— Нет. Лишь позвонили. Больше всего меня поразила идеальная чистота в квартире. Игорь Николаевич никогда не занимался домашними делами. А тут все блестит. Ни одной грязной тарелки. Чистота в мойке, на столах в кухне и в гостиной.
— И у вас ни разу не закрались сомнения, что это — не самоубийство?
— Признаюсь, сомнения были.
— И вы поделились ими со следователем?
— Зачем? Игорь от этого не воскреснет.
— Несомненно, ваш муж не покончил жизнь самоубийством. Его убили. Чтобы это понять, не надо обладать проницательностью Ольховцевой. Идеальная чистота в квартире, не согласующаяся с привычками вашего мужа, подтверждает имитацию самоубийства, стремление убийцы уничтожить следы своего пребывания в квартире. Есть и другие факты, бесспорно указывающие на убийство.
— Простите мое невежество. Кто такая Ольховцева?
— Следователь по особо важным делам. Знаменитая личность.
— Надо же!
— Могу вас уверить, убийство очевидно не только для меня одного.
— Что вы хотите этим сказать?
— Следователь, который позвонил вам, рассуждал примерно так же. Он интересовался у вас, где вы находились во время смерти вашего мужа?
— Нет. Какие у него основания подозревать меня?
— Видимо, есть.
— И очень хорошо. Я в тот день была до конца рабочего дня на месте. Это могут подтвердить десятки людей.
— Думаю, он понимает, что в одиночку осуществить такое убийство вам не под силу. Чисто физически. И полагает, что у вас был сообщник.
— Спасибо. Облагодетельствовали.
— Да-да. Следователь именно так и думает. У вас был сообщник, вместе с которым вы убили мужа. Иначе как объяснить его слежку за вами? Признайтесь, вы убили?
— Да как вы смеете? Он любил меня, а главное — обеспечивал.
— Видимо, недостаточно, раз вы позарились на его деньги.
— Прекратите! Слышите? Прекратите немедленно ваши дурацкие инсинуации. У меня стопроцентное алиби. Я весь день была на работе.
У Лунева был свой человек в опорном пункте милиции на ипподроме. От него он узнал о самодеятельном сыске Шацкого и проблемах, появившихся у него в последнее время. Ручной майор милиции в наше время — приобретение не лишнее. Влиятельный знакомый Лунева в ГУВД Московской области обещал посодействовать в этом деле.
— Ладно, оставим этот неприятный для вас разговор. Фамилия Шацкий вам знакома?
— Да. Если вы имеете в виду начальника ипподромной милиции.
— Так вот, слежку за вами организовал он.
— Как вы об этом узнали? Я думала, за мной следят ваши люди.
— Вы больше не сомневаетесь в самом факте убийства вашего мужа?
— Нет.
— Если не вы, тогда кто мог это сделать?
— Понятия не имею.
— Шацкий уверен, что у вас был сообщник, вместе с которым вы убили мужа. Он пытается его вычислить, и этим объясняется слежка за вами. Если вы действительно заинтересованы в успехе дела, должны постараться как можно скорее стряхнуть его «с хвоста». Присвоение бумаг, собранных мужем для шантажа, в совокупности с материальной выгодой — превосходный мотив для убийства.
— Как я могу заставить его оставить меня в покое?
— Сделать это нетрудно. Надо дать ему человека, которого он ищет. Не важно, виновен он или нет. Главное — он должен быть вашим хорошим знакомым и иметь убедительные причины для убийства. Такой человек у вас есть. Вы знаете, кого я имею в виду.
— Понятия не имею.
— Молодого человека, вступившегося за вас в кассовом зале.
— Значит, все-таки я была права. Вы следили за мной.
— Если быть точным, присматривали.
— Постойте. Выходит, что те люди, которые приставили мне нож в бок, из команды ипподромного босса?
— Скорей всего.
— А вы стояли и наблюдали?
— Вы же не поделились своими планами, не сказали, для чего понадобилось вам убрать лучшую лошадь в главном призе. Сыграли по-крупному. Неплохо наварили. Могли бы быть и более предусмотрительны.
— Вы знаете, зачем я понадобилась им?
— Догадываюсь.
— Наверняка они хотели выяснить, от кого я узнала о болезни Пашиной лошади.
— Не исключено.
— И что, по-вашему, я должна была им ответить?
— Трудно сказать. Все зависело от вашей изворотливости.
— Я назвала бы вас.
— Не самый худший вариант. Но вам потребовалось бы убедить их в этом. А это было бы очень непросто. Поэтому впредь будьте поосмотрительнее. Вы близко знакомы с тем молодым человеком?
— С каким?
— С тем, который выручил вас в кассовом зале.
— Достаточно близко.
— Достаточно для чего?
В этот миг они подумали об одном и том же. Лунев пристально посмотрел Антонине в глаза. Он прочитал в них готовность на подлость.