Двойная игра

Гюнтер Карау.

Двойная игра.

Роман

От немецкого издательства

Уважаемый читатель, как со всякой более или менее дельной книгой, у вас могут возникнуть определенные трудности и с этим романом, ведь в действительности в нем три книги — на любой вкус.

Вы, любознательный читатель, конечно, постараетесь сконцентрировать свое внимание на приложении. И правильно сделаете! Не потратив особенно много времени, вы обогатитесь еще одним умением — научитесь играть в го, старейшую настольную игру мира.

Вы, опытный читатель, вероятно, очень быстро уясните конструкцию романа в целом и приметесь последовательно читать сначала нечетные, а затем четные главы. И безусловно останетесь в выигрыше! Вместо одной истории в двух томах вы прочтете две истории в одном томе — старую и новую. Старая история окажется столь же нова, как любая новая история, а новая — столь же стара, как любая старая. Вы можете подумать, что это история о шпионаже и контрразведке, но на самом деле все сводится к рассказам о человеческих добродетелях — жажде нового и привязанности к старому. А так ли уж существенны различия между ними?

А вы, серьезный читатель, как подлинный ценитель приключенческой литературы, наверняка начнете с заголовка и закончите последней страницей, и не иначе! Благодаря этому вы получите возможность, недорого заплатив за то, что не имеет цены, познать, что на любом пути, в том числе и на жизненном, приходится в принципе трижды преодолевать себя: когда решаешься отправиться в путь, когда проявляешь волю, чтобы не остановиться и не повернуть назад, и когда испытываешь счастье в конце пройденного пути.

1

Телеграмма 113/1 (срочно).

Отправлена 28.1 в 2.35 по указанию начальника отделения угрозыска районного отдела народной полиции.

Вручить дежурному офицеру немедленно.

Копию — начальнику угрозыска окружного управления.

Содержание: обнаружение трупа в лесничестве Грамцов.

Согласно запротоколированной телефонограмме участкового уполномоченного участка Центр — Юг лейтенанта народной полиции Шмидта 27.1 около 23.00 в лесничестве Грамцов на границе участков 32 и 33 гражданином Кроном Вильгельмом, пенсионером, проживающим на хуторе Цирцов, обнаружен труп неизвестного лица (предположительно мужского пола). В результате первичного осмотра, произведенного участковым уполномоченным к 1.05 28.1, на трупе обнаружены следы сильных ожогов, позволяющие заключить, что, по всей вероятности, имело место насилие.

Районный прокурор проинформирован.

Охрана места обнаружения трупа организована.

ВРИО начальника:

лейтенант уголовной полиции Кёлер.

Похожая на голубятню комнатушка технолога висит под самым потолком громадного цеха. Слабый вечерний свет пробивается сюда сквозь закопченные стекла. Половину дня после обеда он проторчал на участке опытного производства — искал ошибку в программном управлении. Поэтому сейчас, поднявшись к себе по вертикальной железной лестнице, он чувствует, что немного запыхался. Включив свет, он видит на столе записку: «Йохен, твоя жена звонила три раза. Приятного вечера». Из кармана рабочего халата он вынимает раздвижной калибр, авторучку, рабочий журнал, логарифмическую линейку и тысячекратно отрепетированными движениями педантично раскладывает их но местам в нравом ящике письменного стола. Еще раз заглядывает в рабочий журнал: 28 января, середина недели, Солнце взошло и зашло, Луна в последней четверти. Под записями, сделанными в течение смены, он привычно подводит черту и лишь после этого берет телефонную трубку:

— Рената, ну что там у тебя?

В ее голосе слышится нерешительность:

— Ты скоро?

— Да нет еще, — осторожно отвечает он. — Что-нибудь случилось?

— Письмо.

— Какое письмо?

И вновь она медлит:

— Лучше приходи поскорее.

Внизу, на заводском дворе, он поднимает воротник пальто и поглубже натягивает шляпу: с наступлением сумерек поднялась метель. Он слышит звонок.«бычка» — маленького приземистого локомотива, обслуживающего внутризаводские пути вдоль Верхней Шпрее. Скрежещут сцепления, лязгают буфера тяжелогруженых вагонов. Решительным, хорошо тренированным прыжком он вскакивает на подножку последней платформы. У выезда с заводской территории укоризненно качает головой вахтер: «Опять этот сумасброд Неблинг, инженер из четвертого цеха». И все же он приветственно прикладывает руку к козырьку фуражки.

За стрелкой на подножку вскакивает сцепщик, совсем молодой парень, и улыбается во все свое измазанное мазутом лицо:

— Что, уважаемый коллега, опять экономим на трамвайных билетах? Но потесниться вам все-таки придется.

Под бодрый перестук колес «бычка» они едут мимо застывших на каждом перекрестке трамваев, легковых машин, грузовиков, пешеходов. Платформы их поезда загружены слоноподобными трансформаторами, ящиками с масляными выключателями и выпрямителями, тяжелыми, в тонну весом, катушками с кабелем, контейнерами. Чуть ли не со скоростью пешехода пробирается грохочущий состав по ущелью между домами, но быстрее в этот час инженеру Неблингу до дома все равно не добраться.

Около магистрали, переходящей в автостраду, подальше от света и бдительного ока полицейского регулировщика, он спрыгивает с поезда в засохшие кусты полыни. Молодой сцепщик машет ему вслед красным фонарем:

— До скорой встречи, дорогой коллега!

Теперь до дома рукой подать. Неблинг идет по тропинке, обрамленной дубовыми побегами, выросшими на невыкорчеванных пнях, и строительным мусором, оставшимся здесь после укладки труб. На старом пешеходном мосту через железную дорогу ветер залепляет ему лицо мокрым снегом. Как сквозь пелену, видит он на третьем этаже дома-новостройки свою жену, стоящую в светлом прямоугольнике знакомого окна с кактусами. Поднявшись наверх, он по привычке хочет отпереть дверь ключом, по не успевает даже вынуть его из кармана, как дверь открывается. Письмо лежит в прихожей на виду — на полочке перед зеркалом.

Сидя на диване за низким столиком, Неблинг берет чайную ложку и начинает сосредоточенно мешать чай. Лимон искусно разрезан на восемь частей. Рядом с сахарницей поблескивают щипчики для сахара. Бутылка коньяка косо лежит на плетеной подставке. Все приготовлено с особой тщательностью.

Этот ритуал знаком ему вот уже в течение двадцати трех лет. Всякий раз, когда жена готовится к приятному или нелицеприятному разговору, на столе появляется чай. Несомненно, у него умная жена. Стакан чая сглаживает остроту спора. Когда держишь его в руке, то ударять кулаком по столу как-то неудобно. Со стаканом чая не вскочишь и из-за стола не выбежишь.

Не успевает он сесть, как жена приносит письмо. Он поворачивает его туда-сюда под настольной лампой. Размашистая надпись фломастером, незнакомый почерк.

— Виола Неблинг, — поясняет жена.

Он лишь беспомощно пожимает плечами.

— Из Марбурга. — Она наливает чай в стаканы. — Из Марбурга на реке Лан. Тебе с сахаром?

— Не волнуйся, — говорит он. — Ты же знаешь, я не пью сладкий.

— Марбург-на-Лане, до востребования, — упорствует она. — Виола Неблинг — ты должен знать, кто это.

Щипчиками для сахара он вскрывает конверт. На листе белоснежной твердой бумаги фразы написаны прямым крупным почерком. Удивительно, как вдруг само собой возвращается к нему былое умение одним-единственным взглядом схватить содержание такого вот послания. И мгновенно приходит решение выиграть время, сделав вид, что вчитываешься в текст. Притворяться друг перед другом им давно не нужно. Секретов, которые обычно помогают супругам нести в течение долгих лет тяжкое бремя брака, для них не существует. Но на этот раз срабатывает инстинкт, точнее, даже не инстинкт, а воспоминание об инстинкте, который он когда-то сам у себя развил.