Вторжение

Вайра застыла, всматриваясь вперед.

До вожака схарров оставалось всего десять шагов. Девять. Восемь. Семь. Шесть...

Внезапно мохнатый воин остановился. Шеренга тут же замерла.

Тишина, в которой был лишь шелест колышимой ветром листвы, заполнила рощу, окутанную мрачной теменью этой жестокой, кровавой ночи.

Схарр замер, словно прислушиваясь к чьему-то голосу. Призрачно-неслышному, неоспоримо-властному. Элейни, рассматривающая его, начала улыбаться сквозь слезы, с надеждой, что сейчас он отдаст своим мохнатым приказ, и шеренга разойдется, или сойдется в один узкий строй, а они четверо, заключенные в невидимую сферу, пройдут мимо и окажутся внизу, на просторе поднебесных северных степей. Где, быть может, уже ждет их Ллейн вместе с Громом, Вихрем и Малышом!..

Но мгновение спустя девочка заметила, как подрагивают от напряжения локти Отверженной, прижатые к бокам. И поняла, что на самом деле все совершенно не так.

— Ну-у? — шепотом протянул, не в силах терпеть ожидания, Герт.

— Н-нет... — обессиленно выдохнула Вайра, — не могу. Он защищен!..

В следующий миг схарр дрогнул всем телом, словно получив невидимый удар или ощутив яростный, повелительный крик, и, развернувшись к своим, что-то пронзительно закричал-заверещал.

— Н’шо-о-о-о! — понеслось по склонам, гуляя между деревьев и кустов. — Г’ханн пша-а-а-аш-ш-ш-ш!..

А секунду спустя ад снова рухнул на землю — и первым признаком его был тяжкий, едва ощутимый, едва слышимый стон, пришедший откуда-то издалека и обрушившийся на них.

Вайра дрогнула, пошатнулась, — потому что основная сила неведомого удара была направлена на нее одну, — и сфера, скрывающая их, внезапно лопнула, разлетелась на куски, истаивая в белесый опадающий туман.

Схарры, увидевшие людей лишь в восьми шагах от себя, ринулись вперед — и одновременно с ними вперед бросился Гор.

Тесак его, описав сверкнувший в лунном свете полукруг, врезался в одного из схарров, перерубая тому горло, второго гном свалил ударом тесака в грудь, третий налетел на него и оказался в траве, судорожно визжа и пытаясь понять, что же стало с его рукой и почему вместо нее он видит лишь пустоту; но всего их было сорок, — и только здесь, сейчас, — а каждый удар бешено колотящегося сердца приближал сюда еще сотни мохнатых алоглазых воинов.

Элейни вскрикнула, когда несколько схарров, прыгнув на Гора, погребли его под собой, когда Герт, раненный одновременно и в руку, и в плечо, и в бедро, и в живот, упал, обливаясь кровью, — хотя перед этим убил или искалечил длинным мечом троих, — и, как в медленном, нереальном сне, она увидела шестерых, летящих на Вайру, выставившую руки вперед и медленно говорящую какие-то непонятные слова.

Затем мир дрогнул, и время ускорилось снова, несясь вперед, как обычно, стремительно.

В бок одного из прыгнувших схарров ударила звонко пропевшая стрела, почти мгновенно вслед за ней в шею следующего вонзилась вторая, и третья повергла своего схарра, пока каждый из шестерых был еще в прыжке.

Вайра встретила оставшихся троих мгновенно вспухшим гудящим полем, разбрасывающим красные искры и источающим болезненный жар даже для Элейни, сжавшейся у женщины за спиной, обхватившей ее за пояс руками.

Врезавшись в огненное поле, схарры вспыхнули и, объятые пламенем, покатились по траве.

Вайра, силой удара и массой их тел не опрокинутая и даже не сдвинутая с места, выбросила руки вперед, и поле, расширившись, врезалось в тех, кто был еще впереди, обнимая, сжимая их.

Стрелы, появляясь из темноты размытыми, неописуемо-быстрыми молниями, со звоном вонзались в одного схарра за другим, — и неожиданно из груды мертвых, ощетинившихся тонкими древками тел сумел подняться сначала Гор, а затем, на четвереньках отползая в сторону, уйти от жадных лап и вымазанный кровью Герт.

Элейни неожиданно для себя самой отпустила Вайру и рванулась к нему, чтобы помочь ему встать, и, увидев ее, воин вскочил, разворачиваясь назад, лицо его стало белым от слабости и одновременно от ярости.

Вайра сжимала сияющее алое поле обеими руками, сдавливая им воющих схарров, содрогающихся в огне; камни ожерелья переливчато мерцали, бросая отблески и блики на нее, на тела пронзенных стрелами, на алеюще зеленую траву.

В считанные мгновения от сорока схарров осталось не более десяти; но поле, поглотившее и воспламенившее большую часть мертвых или еще умирающих, истощило свою силу, угасая, а слева и справа уже были видны стремительно приближающиеся все новые и новые десятки.

— Вниз! — рванул заполненное криками пространство повелительный голос Ллейна, идущий откуда-то из пустоты. — Быстрее! Вниз!

Вайра сорвалась с места, схватив Элейни за руку, и понеслась туда; Герт, зажав рукой живот, спотыкаясь, побежал вслед за ними. Гор хотел, кажется, остаться, но в последний момент передумал. Он выдернул правый тесак из тела последнего убитого и последовал за ними. Левая рука его висела, перебитая, словно плеть.

Сзади донеслись сначала краткие слова, бывшие полной околесицей, набором сложных неритмичных звуков, а затем одновременно вспыхнул яркий алый свет, в спину Элейни ударила волна жара, и девочка поняла, что Ллейн прикрывает их отступление с помощью доступной ему магии, скорее всего пользуясь силой своих магических вещей.

Беглецы скатились по склону, впервые с начала мятежа оказавшись на более или менее ровной земле, и увидели, как, спускаясь с холма в нескольких сотнях шагов слева, темнеет большой отряд схарров, возглавляемый, кажется, меньшей по численности группой кан-схарров.

Их было, кажется, около семисот.

Элейни подняла голову и увидела, что вслед за шаром огня, вызвавшим в роще занимающийся, начинающий расползаться пожар, с неба в толпу разбегающихся алоглазых ударило несколько бледно-голубых ледяных стрел, каждая из которых, расколовшись на тысячи осколков, образовала на несколько кратких мгновений пронизанный синим сиянием вихрь; каждый из вихрей скосил по меньшей мере по десятку схарров и вместе с шаром огня создал в их рядах огромную прореху.

Впрочем, это были всего лишь два малых отряда, успевших настигнуть беглецов, пытавшихся окружить их справа и слева, — основное войско, спускающееся так быстро, как могло, буквально катящееся по склону вниз, было пока еще в паре сотен шагов, — но девочка прекрасно понимала, что расстояние это, как только они достигнут ровной земли, начнет стремительно сокращаться.

Элейни так и не сумела разглядеть на фоне разгорающегося огня, мелькающих орущих теней, в призрачно-синих вспышках ледяных стрел силуэта Ллейна, но неожиданно, вместе с остальными, услышала громкое ржание.

Все трое жеребцов, огибая поворот подошвы холма, стремительно мчались к ним, словно подгоняемые мысленным приказом. Скорее всего так и было: Вайра смотрела в их сторону, руки ее нервно теребили мерцающие камни колье.

Со склона скатились несколько десятков обожженных, полуослепленных схарров, — все, что осталось от трех малых отрядов, — и замерли, пытаясь решить, что же теперь делать. Они видели основное войско, и приближаться к столь опасным противникам до того, как оно пойдет в атаку, им страстно не хотелось.

Все три коня подскочили к Вайре, взволнованно и отчасти гневно фырча. Элейни представила на мгновение, что же им пришлось сегодня испытать, какие ужасы перенести.

Вайра хотела было вскочить на тыкающегося мордой ей в плечо Малыша, но не успела.

В общем-то они просто не заметили, как раздвинулись ветви и кусты, как вниз по склону сквозь разгорающийся пожар спустилась одинокая мощная фигура, излучающая ощутимые волны сжатого, спрессованного зла. Это было неудивительно.

Но теперь все четверо вдруг напряглись, кони обеспокоенно заржали, и каждый из семерых почувствовал кисловатый, сильный и темный запах. Запах псины. Одновременно осознав, что крики схарров и топот войска, сбегающего со склона, неожиданно прервались.

Все семеро обернулись навстречу подступающему к ним, молчаливому и безоружному, облаченному в кожаную броню двуногому Псу.