Вторжение

— Холодно, — поежившись, констатировал телохранитель, с пониманием глядя на замершего у дерева Фрабара, закутавшегося в широкую шерстяную накидку и старающегося не шевелиться, чтобы не выпускать драгоценное тепло.

— Все-таки тепло, — возразил Фрабар, не качнув головой, — у нас на севере в это время холоднее. Лес?..

Вельх пожал плечами, внутренне соглашаясь. Здешняя погода тоже казалась ему необычно приветливой и теплой. Слишком теплой для севера.

— Озеро, — посмотрев на темнеющее алое сияние, ответил он.

Прошедший Врата медленно кивнул, глядя на стадо, неторопливо выходящее из воды. Вельх примерно с двухсот шагов разглядывал, как некоторые рогачи наклоняются и замирают на несколько долгих мгновений словно статуи. Телохранитель вспомнил, что лоси всегда выискивают соленые камни и лижут их; им нужна соль.

«Хотя, наверное, и лес тоже, — подумал Гленран, — живой старый Лес. Озеро смотрит в небо, словно широкий темно-синий глаз... Будто Его душа».

— Хельтавар очень древний, — сказал он, поежившись от порыва пронзительного ветра. — Еще когда в Элиде не было людей и велась Война Рас, он помогал одним и отвергал других, словно живой. По крайней мере эльфийские историки и поэты считают именно так, а у их предков, Высоких, преданных своей матери Ардат, есть причины ненавидеть его. Младшие эльфы бесконечно благодарны Хельтавару и преданы его спокойному могуществу: во времена Отречения и бегства он спас их [4]... Если бы в свое время я был более прилежным учеником хоть в чем-то, кроме воинских умений, я бы сумел вспомнить и прочесть тебе несколько строк о небе, звездах и коврах земли [5]...

Фрабар запрокинул голову и уставился в темнеющее небо, рассматривая то ли кроны, уходящие вверх, то ли редкие звезды, медленно проявляющиеся на раскрашенном алым мрачно-сером своде, в складках темнеющей ткани небес.

— Друиды называют его живым, причем особенным, не таким, как остальное в этом мире. Даже Та-Гарди, которые древнее его, не столь загадочны. Мало кто знает, что такое эти бесконечные леса... что они хранят в своем сердце.

Фрабар молчал, всматриваясь в сумрак, окутавший небо меж бледных мерцающих звезд.

Гленран помедлил и, все же решившись, негромко спросил:

— А что там, на севере, у вас? Где кончается самая северная из ваших Империй?

Фрабар опустил голову и взглянул на телохранителя; лицо его было темно, в глазах мерцала непроницаемая тьма.

— Дикие и опасные места, — ответил он после недолгой паузы. Вельх заметил, что голос его был немного ниже обычного, а оттого речь казалась тяжелее и звучала медленнее. — Нет четких границ, Империя постоянно борется за них, и раз в столетие с северо-запада на нее накатывается волна безумия и страха. Нисхождение.

В голосе темного воина не было ни сопереживания, ни гордости, лицо его никак не изменилось, но Вельх готов был поклясться, что Фрабар страстно, всем сердцем обожает свою родину, что он влюблен в север, с которого пришел сюда. Телохранитель вспомнил свои родные места, ощутил привычное, удручающее равнодушие и едва слышно вздохнул. За свои три десятка он так и не нашел родины. Хотя достиг гораздо большего, чем все, о чем в детстве мечтал.

— Сколько тебе лет, Фрабар? — неожиданно даже для себя самого спросил он.

— Тридцать пять, — ответил тот, отворачиваясь и рассматривая, как неторопливые лоси покидают вечерний водопой. Затем так же внезапно спросил, словно подумав и решившись:

— Сколько тебе?

— Двадцать девять, — ответил Вельх, ежась от холода и неожиданно чувствуя, что все его переживания по поводу почти уже тридцати — глупость и фальшь, что все они похожи на страх восемнадцатилетней девушки слишком долго задержаться в девичестве.

Фрабар внимательно посмотрел на него.

— Мне казалось, больше, — заметил он.

— Мне тоже, — усмехнулся Вельх, — и часто... Пришлось расти быстро. При Дворце юнцы не выживают, — тут он внезапно вспомнил юного, столь искреннего и фаталистичного Даниэля, и снова глубоко вздохнул.

— Все происходит очень быстро, — продолжил Гленран, объясняя молчаливому спутнику свой вздох: телохранитель чувствовал, что просто необходимо сказать все это Фрабару, и хотел сделать это сейчас, пока вокруг них царят минуты покоя. — Три года назад все было солнечно и спокойно, хотя уже тогда наследники играли в свои игры, а Император молчал; затем мы все словно начали падать в колодец, у которого нет дна. У меня был учитель, старший из воинов Краэнна дель Грасси, который учил и его самого, — но затем он погиб, и смерть его была такой глупой!.. Его не смогли оживить, хотя и Конклав и Храмы приложили к этому довольно много сил. — Вельх помолчал, наблюдая за внимательно смотрящим на него Фрабаром.

Мужчина с черными глазами ждал. В глазах его тлел едва заметный интерес. Телохранитель осознал внезапно, что этот столь малознакомый ему человек все понимает так, как не понимал до него никто и никогда.

— Все случилось во время Ирдалла, на гладиаторских боях. Давир бился на песке [6]. Официально считается, что он умер от яда, который был на клинке одного из гладиаторов, присланных из Фарна [7]. Почти никто не знает, как было на самом деле, потому что в данном случае знание очень опасно. — Вельх помолчал, рассматривая свои широкие, сильные ладони и вспоминая, как девять лет назад он впервые встретил человека, бывшего и физически, и духовно сильнее его.

«Что же случилось на самом деле?» — мог бы спросить Фрабар, но Вельх прекрасно знал, что он не спросит.

— Его убили свободные купцы Южных Баронств. Убили за то, что он никогда не шел ни на какие сделки с южной Гильдией, сильнейшим из торговых кланов. Использовали для этого яд, который был одним из драгоценнейших оружий Гильдии и который теперь, после его смерти, знают и умеют воссоздавать алхимики Империи... Убили, зная, что Император не поддержит конфликт, а чиновники, маги, жрецы и знать будут напуганы и более склонны отвечать на вопросы, которые Гильдия намерена ставить перед ними в будущем.

Фрабар молчал. Вельху показалось лишь, что в глазах его что-то мелькнуло. Нечто, похожее на усмешку.

— Да, — кивнул Гленран, — я был счастлив, узнав, как они ошибались. Его Величество лично посетил Кар- хард, Тальгду и Гефар. И после его визитов политика баронств в отношении торговых Гильдий внезапно изменилась... Они держали в руках очень большие деньги и серьезную власть; не было ни одного Барона, который не имел бы собственноручно подписанных векселей, хранящихся в тайниках Гильдии, — как и ни одного сколь угодно влиятельного в Баронствах лица... поэтому, когда шесть из восьми Гильдий были обвинены в преступлениях, список которых занимал на каждую по нескольку листов, и все имущество их было конфисковано, а все векселя уничтожены, мало кто не был счастлив или доволен.

— Ваш Император светел или жесток? — неожиданно серьезно спросил Фрабар.

Вельх Гленран, лучший телохранитель Империи, вздрогнул, не сумев сдержать своих чувств.

— Я не хотел... — начал было черноволосый.

— Нет, — отрицательно покачал головой Вельх, опуская глаза и неожиданно для себя самого краснея, — ты, наверное, задал вполне закономерный вопрос. Только я не могу ответить на него. Не могу быть уверенным в истинности своих слов.

Фрабар молчал, ожидая продолжения.

— В том, что ты сказал, большая доля богохульства. Практически любой житель Империи, если не брать приближенных ко Двору, услышав твои слова, счел бы тебя сумасшедшим или насмешником, которому полагается по меньшей мере десяток плетей; кроме того, ты был бы облит презрением, молчаливым или крикливым, со всех сторон. Империя любит Его. Он герой. Возможно, полубог. Уж точно, Высокий... нет такой женщины, которая не желала бы его. Практически нет мужчин, которые считали бы его недостойным править. Его мудрость и воля не подвергаются сомнению... — Вельх внезапно закашлялся, согнулся пополам и, выпрямившись, вытер с глаз слезы.

4

«Харан, Отречение Высоких (Бегство, Первый Исход) — одно из событий времен стародавних, не отмеченных летописями или летосчислениями людей, — отречение глав всех родов Высоких Эльфов от Созда тельницы-Ардат стало одной из основных причин разделения эльфийского народа и предшествовало началу Войны Высших Рас.

Согласно «Легенде Мятежных», частью которой является «Песнь об Ушедших Высоких» неизвестного, но талантливого автора (явно не принадлежащего к народу Высоких), Отречение произошло в год Единомыслия Творцов, — когда Трое сошли в смертный мир, подкрепляя собственную волю, запрещающую Высоким Эльфам, покорившим поднебесное творение собственных рас.

Нам, равно как и всем человеческим (вернее, не эльфийским) историкам, мало что известно о подробностях происходившего тогда, и мы можем лишь упомянуть основные события того времени, обращаясь к эльфийским источникам из Императорской Библиотеки Дэртара, доступным нам по высокой милости Совета (Слава Империи!), и к сказаниям народов севера, собранным трудами Элизабет Дану.

Согласно этим сказаниям, вожди властолюбивых, покоривших мир Высоких, не согласились с волей Творцов и пытались восстать против них. Темные демоны и Боги поддерживали их. Но сама Владычица не откликнулась на всеобщую молитву, призывавшую Ее обратить свои силы против Брата и Сестры, начать Великую Войну Рас. По каким-то причинам Ардат решила не изменять договору Троих. Эльфы, готовые уничтожить своих врагов, накопившие знания, великую воен- ную и магическую мощь, были потрясены (см. краткий отрывок из стихотворения неизвестного эльфийского поэта, переведенного Михаэлем Эльдэ в статье «Поэзия Высоких»), на всеобщем собрании глав родов объявили Бессмертную предавшей свой народ и отреклись от нее, после чего начали Великую Войну.

Гнев Создательницы настиг возглавлявших древние Роды, и все они погибли. Гром и молния, стихия и страх обрушились на народ эльфов, отрекшийся от своей Матери; неудивительно, что очень скоро мятежных вождей отыскали предательство, взаимонепонимание и раскол. Тармаамрат, судя по некоторым весьма четким и однозначным для интерпретации намекам, впервые открыто перешел на сторону Алой Владычицы и сыграл в создании и усилении раскола очень важную роль, как наверняка и в дальнейшем ходе Великой Войны.

Младшие эльфы, освобожденные от извечного рабства, получившие из рук мятежных бесценную свободу, основали собственное государство на далеком южном побережье, за песками пояса пустынь. Старшие разделились на несколько лагерей, и в результате оказались сильно ослаблены. Темный Владыка избрал именно это время для своего Второго Завоевания, о котором сложена эльфийская легенда «Миороват»; войска его блокировали государство младших и расправились с войсками Мятежных; легионы Тарега сокрушили мощь Высоких, и большинство из древних родов было уничтожено. Поднебесный мир смертных был менее чем за год наполовину покорен Владыкой Смерти. Отчаянная борьба продолжалась, сыны Милосердной, Воина и других из свиты Матери Мира и Любви вступили в сражения с армадами Темного Владыки.

В это же время шестнадцать из сорока девяти кланов Высоких предприняли паломничество к Алым Скалам, к месту своего сотворения. Достигнув священной древней земли, эльфийские вожди воззвали к Богине с мольбой о прощении, длившейся непрерывно восемь дней. Людям неизвестно, что именно предпринимали они, чтобы вернуть милость своей безжалостной Матери, — Драконы Тарега выследили и настигли их, в страшный и жестокий день покрыв священную землю уничтожающим огнем... Но Ардат откликнулась на молитвы сынов и укрыла тех, кто вернулся к ее стопам, простерла свою милость над воинами, женами и детьми взмолившихся вождей. Никто не видел их смерти, и никто, кроме Богов, доподлинно не знает, живы ли они. Но легенды уверенно повествуют о том, что Ардат не оставила своих детей.

Ушедшие Высокие — так мятежные назвали их...

Дальнейшие события Войны Высших Рас развивались не менее масштабно, эпохально и кроваво: Войска Темного Властелина практически уничтожили народ Мятежных, отрекшихся от Ардат, но остатки древних родов слились с войсками Радана и Элис. Младшие также встали под солнечные знамена. И наконец, воинство Ардат, которое, по словам легенд, вели именно вожди Ушедших, также присоединилось к нему. Так обе Сестры объединились в противостоянии Брату, под жестокой Алой Рукой которого мир заполнялся темнотой.

<...>

В результате столь неожиданной массированной атаки войско младших эльфов оказалось отрезано от основных сил Радана и Элис; преследуемые Драконами, младшие бежали еще дальше на север и оказались у границ Хельтавара.

Нам неизвестно, что стало тому причиной, но неожиданно Древний Лес, до того отвергавший любых смертных, принял их. Они вошли под его кров и растворились в сумраке его ветвей, став недоступными для поисков смертных и Ока Небес. Многие эпохи миновали величественный Хельтавар, но ни разу он не оставил доверившихся ему и принявших его как дом.

С тех пор младших эльфов зовут еще и лесными, сынами северного короля, и в песнях своих они воспевают прежде всего Хельтавар.

Соответственно и культура их изменилась настолько, что...»

Из «Энциклопедии Земли и Небес», том 23, Рон.

5

И гор обрывистые стены, Белесые плащи полей, Небес разверзнутые зевы, И седовласости морей... Сапфировые реки тонут В сиянье бликов золотых, И травы тихо шепчут, стонут, На тонких стебельках своих. И вековечный повелитель, Свободный от игры небес, Сшивающий зеленой нитью Пути свободы и чудес, Застыл покоем предрассветным, На миг, не виданный Богам, И улыбается несметным Войскам, несчастьям, временам. Все песни и слова неслышны Нам, покорившимся Судьбе: Все, чем поем, и все, чем дышим, Тебе, Владыка, все тебе.

Стихотворение эльфийского поэта. Переведено Верном Ксаланом в 187 году BJI; предназначено для всех категорий доступа, Библиотека Дэртара, седьмой холл

6

«Давир Бран (195—256 ВЛ) — воин, ставший известным главным образом благодаря шестому отряду границ. В 225 году ВЛ, во время седьмого, последнего, наиболее неожиданного и мощного нашествия кочев- ничьих племен на Дэртар, командующий отрядом Бран вывел своих людей из окружения и, возглавляя уже четыре ударные части, переформировал и направил их в спину всадникам Хран-Гиор, что, согласно отчетам имперских стратегов, решило исход второй приграничной битвы 225 года (см. «Седьмое Нашествие»).

Впоследствии став одним из основателей столичной воинской школы для юношей, созданной при Бен-Гранна, Давир прославился как один из лучших воинов империи и как, несомненно, лучший наставник; в 239 году был назначен учителем Его Высочества Кра- энна дель Грасси. В 242-м стал старшим телохранителем Империи. В 256 году участвовал в праздничных гладиаторских боях во время Ирдалла, где был ранен одним из семерых бойцов, с которыми сражался в финальной схватке. Умер через три часа после окончания победного боя; согласно отчету специальной императорской комиссии, расследовавшей его смерть, причиной смерти стал нанесенный на клинок яд, не обнаруженный ни одним из проверявших; причины и источники яда не были установлены. Четыре попытки оживления успеха не имели.

<...>

Кроме всего прочего, Давир Бран известен как поручитель Вельха Гленрана, бывшего телохранителя Его Высочества Краэнна дель Грасси, роль которого практически невозможно переоценить в событиях...»

Из «Энциклопедии Земли и Небес», том 5, Эл.

7

«Дар-Фарн — мощное рабовладельческое государство с древними, жестокими и очень подробно расписанными законами, занимающее земли юго-восточнее Двуречья и подчинившее своим Властителям около четырех десятков больших и малых вассальных государств. Чрезвычайно военизированный и поразительно хорошо защищенный от практически любой из известных бед, Дар-Фарн представляет собой политикоэко-номический противовес Империи Дэртара, и хотя территориальные, религиозные и экономические претензии обоих государств не сталкивались и даже просто не пересекались еще никогда (в основном из-за огромного расстояния, отделяющего их друг от друга, и Пояса Древних, через который невозможно произвести телепортацию даже высшего уровня), многие историки и политики считают, что рано или поздно, как только оба или одно из них выйдет на необходимый уровень развития, столкновение интересов будет неизбежно...

<...>

...Пока же для подавляющего большинства жителей Империи и окружающих ее государств Дар-Фарн является чем-то, лишь призрачно большим, чем сказочная страна далекого и загадочного Востока, раскинувшегося по ту сторону Пояса Древних Сил».Из «Энциклопедии Земли и Небес», том 5, Эл