Страница 2 из 32
Отделенное от них широкой подъездной дорожкой, переходящей в большую автомобильную стоянку, следующее здание расположено на углу Самнер-стрит и Третьей улицы. Оно тоже двухэтажное, из красного кирпича, но более вытянутое, по сравнению с соседями. Во дворе окна второго этажа забраны отродясь не знавшими краски металлическими решетками, из четырех автомобилей на стоянке два – патрульные, с маячками на крышах и буквами ПУФЛ[3] на бортах. Патрульные машины и решетки на окнах кажутся вроде бы неуместными в сельской глубинке. Ну какие здесь могут быть преступления? Конечно же, ничего серьезного, разве что мелкие кражи в магазинах, вождение в нетрезвом виде да иной раз драка в баре.
Словно в доказательство мирной и размеренной жизни маленького городка, красный мини-вэн с надписью на борту «ЛА РИВЬЕРА ГЕРАЛЬД» медленно ползет по Третьей улице, останавливаясь у почтовых ящиков, чтобы водитель успел сунуть дневную газету, запечатанную в синий пластиковый конверт, в серые металлические цилиндры, на которых те же слова, что и на борту. Когда мини-вэн поворачивает на Самнер-стрит, где ящиков около домов нет, одни щели для почты в дверях, водитель просто бросает пакеты с газетой к входной двери. Синие пакеты остаются у дверей полицейского участка, похоронного бюро, библиотеки, офисного здания. Почтовое отделение газету не получает.
Подумать только, свет горит в окнах первого этажа полицейского участка. Дверь открывается. Из нее выходит высокий, темноволосый молодой человек, в светло-синей форменной рубашке с короткими рукавами и темно-синих брюках, перетянутый кожаным ремнем. Широкий ремень и золотая бляха на груди Бобби Дюлака поблескивают в утреннем свете, и все, что надето на Бобби, включая пистолет калибра 9 мм на бедре, кажется новеньким, с иголочки, как и сам Бобби Дюлак. Он наблюдает, как красный мини-вэн сворачивает на Вторую улицу, хмуро смотрит на газету. Подцепив ее носком черного, до блеска начищенного ботинка, нагибается лишь для того, чтобы прочитать заголовок сквозь синий пластик. Фокус не проходит. Все еще хмурясь, Бобби наклоняется ниже и очень осторожно, прямо-таки нежно, подхватывает газету, вроде как его мать подхватила бы котенка, чтобы перенести его куда-нибудь. Держа газету на вытянутой руке, быстро оглядывает Самнер-стрит, усмехается и ретируется за дверь. Поскольку спектакль, устроенный патрульным Дюлаком, разжег наше любопытство, мы, спускаясь все ниже и ниже, следуем за ним.
Серый коридор ведет мимо закрытой двери и доски объявлений, практически пустой, к двум металлическим лестницам. Одна уходит вниз, к маленькой раздевалке, душевым, тиру. Вторая – наверх, к комнате для допросов и двум рядам камер, которые в это утро пустуют. Откуда-то доносятся звуки радиошоу, пожалуй слишком громкие для столь тихого утра.
Бобби Дюлак открывает дверь и входит (мы – за ним по пятам) в дежурную часть, из которой он только что выходил, чтобы забрать газету. По правую руку выстроился ряд шкафов для документов, за ним – обшарпанный деревянный стол с аккуратной стопкой набитых папок и транзисторным радиоприемником, источником шума. Приемник настроен на волну местной KDCU-AM[4], рекламный слоган – «Ваш голос в округе Каули», и весельчак ведет «Барсучью хатку»[5], популярную утреннюю программу. Старина Джордж кричит больно уж громко – должно быть, хочет, чтобы его услышали, даже снизив звук до минимума. Этот парень по натуре очень шумный, таким уж уродился.
Посередине стены, аккурат напротив нас, закрытая дверь с панелью из темного стекла. На ней белая надпись «ДЕЙЛ ГИЛБЕРТСОН, НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ». Дейл появится через полчаса, а то и позже.
Два металлических стола стоят под прямым углом друг к другу слева от нас, а за тем, что развернут к нам, сидит Том Лунд, светловолосый полицейский примерно того же возраста, что и его напарник, хоть и не выглядит так, словно лишь пять минут назад сошел с конвейера. Смотрит он на пакет, зажатый между двумя пальцами правой руки Бобби Дюлака.
– Ага. Понятно, – говорит Лунд. – Самая свежая информация.
– А ты думал, Громобойная пятерка нанесла нам визит вежливости? Держи. Не хочу читать эту чертову газетенку.
Не удостоив синий пакет и взглядом, Бобби отправляет утренний выпуск «Ла Ривьера геральд» в полет по широкой дуге над десятью футами деревянного пола, а сам бросается направо и занимает позицию перед деревянным столом еще до того, как Том Лунд ловит брошенный ему «мяч». Бобби смотрит на два имени и кое-какие подробности, написанные мелом на длинной грифельной доске, которая висит на стене за столом. Он недоволен, наш Бобби Дюлак, по выражению лица чувствуется, что от злости он готов выпрыгнуть из штанов.
А вот Джордж Рэтбан, толстый и радостный, кричит из студии KDCU: «Дружище, подожди секунду, дай мне записать твои рекомендации! Мы говорим об одной и той же игре? Дружище…»
– Может, Уэнделл образумился и решил дать задний ход, – предполагает Том Лунд.
– Уэнделл, – повторяет Бобби. И кривит ртом, хотя Том видит только его коротко стриженный затылок, и движение губ не находит достойного зрителя.
– Дружище, позволь задать тебе один вопрос, только прошу, ответь честно. Ты действительно видел вчерашнюю игру?
– Я не знал, что Уэнделл – твой большой друг, – цедит Бобби. – Я вообще не знал, что ты бывал так далеко на юге, аж в Ла Ривьере. Я всегда думал, что ты считаешь вечер удавшимся, выпив кувшин пива и выбив больше сотни в «Боулингдроме Ардена». А теперь я вижу, что ты тусуешься с репортерами из университетских городков. Возможно, даже с Висконсинской крысой, этим парнем с KWLA. Смотри не подхвати чего-нибудь от тамошних шлюшек.
Собеседник Рэтбана говорит, что пропустил первый иннинг, поскольку ему пришлось забирать детей после консультации в больнице «Маунт Хеврон», но все остальные он действительно видел.
– Разве я говорил, что Уэнделл Грин – мой друг? – вопрошает Том Лунд. Над левым плечом Бобби он видит первое из имен, написанных на грифельной доске. И не может оторвать от него глаз. – Так уж получилось, что я встретил его после суда над Киндерлингом, и мне не показалось, что он – плохой человек. Наоборот, мне он даже понравился. Я его пожалел. Он хотел взять интервью у Голливуда, а Голливуд дал ему от ворот поворот.
Да, конечно, он видел дополнительные иннинги, говорит несчастный собеседник Рэтбана, которого ведущий явно старается размазать по стенке, поэтому он и знает, что в Поки Риза попали мячом.
– Что же касается Висконсинской крысы, я б его не узнал, если б увидел. А так называемая музыка, которую он выпускает в эфир? Большей дряни слышать мне не доводилось. Я вообще не понимаю, как этому чудику дали свою программу. Да еще на университетской радиостанции! А что ты скажешь насчет нашей удивительной UW-JIa Ривьера, Бобби? Что они говорят о нашем обществе? О, я забыл, тебе нравится это дерьмо.
– Нет, я люблю «311» и «Корн»[6], ноты настолько не в теме, что не сможешь найти разницу между Джонатаном Дэвисом и Ди Ди Рамоном[7]. Впрочем, забудем об этом, лады? – Бобби Дюлак медленно поворачивается к своему напарнику и улыбается. – Хватит цапаться.
– Это я-то цапаюсь? – Том Лунд округляет глаза, изображая оскорбленную невинность. – Неужто я швырнул газету через всю комнату? Нет, вроде бы не швырял.
– Если ты никогда не видел Висконсинскую крысу, откуда тебе известно, как он выглядит?
– Как-то вот я знаю и о необычном цвете его волос, и о торчащем шнобеле. Знаю, что у него черная кожаная куртка, которую он носит не снимая днем и ночью, в дождь и солнце.
Бобби ожидал продолжения.
– Все это в его голосе. По голосу можно многое узнать о человеке. Парень говорит: «Послушай, похоже, будет хороший день», а на самом деле рассказывает тебе историю своей жизни. Хочешь узнать кое-что еще об этом Крысеныше? Он не был у дантиста шесть или семь лет. И его зубы похожи на говно.
3
ПУФЛ – аббревиатура: полицейский участок Френч-Лэндинга.
4
AM – указывает на волновой диапазон (средние волны).
5
Барсук – шутливое прозвище жителей штата Висконсин.
6
«311», «Корн» – современные музыкальные группы.
7
Дэвис Джонатан, Ди Ди (Джонни) Рамон – современные исполнители.