Голод. Дилогия

Зиди оглянулся. Они стояли почти в арке следующей крепостной стены. До холма еще было далеко, но и эту часть города перегораживала стена. Она оказалась столь же искусна, как и стена, что защищала третий уровень, но камни, из которых была собрана эта, поражали величиной. Что за гиганты подгоняли их друг к другу?

– Почему они не преследуют нас? – спросил Зиди.

– Он боится, – прошептала Рич, сплетая пальцы и отогревая ихдыханием. – Он слабее меня. Его воин слабее тебя.

– Почему же тогда ты остановилась? – не понял баль.

– Там, – колдунья махнула рукой за спину, – четвертый круг. Туда нельзя войти слабой. Это все, что я знаю. О нем написано только одно: там все другое.

– Что значит «другое»?

– Всё. – Рич бросила на него усталый взгляд. – Там всё меняется. К четвертому кругу нельзя подготовиться. Нельзя предостеречь того, кто входит в четвертый круг. Я больше знаю о пятом круге – о стене храма, – чем о нем. Тот, кто достойно прошел четвертый круг, может легко войти в храм.

– И много тех, кто вошел? – спросил Зиди.

– Мало… Многие доходили до стены и подтверждали свое право быть магами. Но в храм войти им было не суждено. Из ныне живущих я знаю только одного человека, кто вошел туда, но ничего не знаю о том, что он там увидел.

– Кто этот человек? – не удержался баль.

Теперь гигантские стены, только что казавшиеся ему образцом умиротворения, внушали опаску.

– Я вас познакомлю! – Рич вдруг хрипло рассмеялась. – Этот человек – моя тетка. Эй! Чего ты хочешь?

Она крикнула эти слова магу, но он, неподвижно ожидавший ее ответа, вздрогнул от неожиданности и беспомощно оглянулся на сопровождающего его воина.

– Я должен доставить тебя к конгу! – наконец откликнулся маг.

– А если я не хочу?

Рич сказала эти слова тихо, но Зиди показалось, что ее голос разнесся на лигу. Или затих холодный ветер и тишина опустилась над Суйкой?

– Вот мы и выяснили, что за старичок возжелал юного тела! – в сердцах плюнул на камень Зиди. – Вся скирская армия будет гоняться за нами.

– Твой плевок, баль, может доставить нам очень много неприятностей! – прошипела сквозь зубы Рич и щелкнула пальцами. – Еще раз плюнешь, я заставлю тебя выломать камень и нести его с собой!

Комок слюны закипел, свернулся пыльным шариком и неожиданно вспыхнул. Когда на камне осталось пятно копоти, Рич закрыла глаза и выпрямилась.

– Мне нужен его посох, – прошептала она. – Мне нужен его посох и быстро, потому что в пределы Суйки вошел кто-то сильнее этого парня. Много сильнее! Именно поэтому он выжидает!

– Отнять? – обескураженно спросил Зиди.

– Нет, – тихо пояснила Рич. – Посох отнять нельзя, он его выронить должен, а если даже мертвый из рук не выпустит, считай, что посох в простую деревяшку превратился. Стой и не шевелись! Не подпустит он нас к себе. Тут обычная ворожба нужна, и чем проще, тем лучше.

Жрецы Ирунга шли за Айрой молча. Или они чувствовали ее силу, или не хотели открывать свою. Они разогнали воющих старух, опустили у стены тела Стейча и двинулись за колдуньей, постукивая посохами по камням. Воины шли следом. «Что я буду делать с этими молодцами, если беглецы забрались достаточно далеко? – раздраженно думала Айра. – Главное, вовремя отправить их назад. Должен был Тирух расчистить дорогу, должен! Талантливый парень ведь, не неуч какой-нибудь».

Холодом обожгло пальцы в начале второго круга. Айра подобралась, оскалила зубы, рассмеялась почти так же, как лает серая лисица ранней весной, заставив побледнеть воинов, шедших за ней. Не волнуйтесь, ребята, колдунья не заставит вас краснеть, как легко заставляла краснеть нерасторопных учеников Аруха. Всех, кроме Тируха и Смиголя. Ну, у Смиголя просто башка крепкая, а Тирух держался. Зубы стиснул, но держался. Любила Айра, когда пальцы холодом жгло, даже Синг делал шаг назад, когда его молодая ученица скалила в кривой улыбке белые зубы. Может, и правда то, что сказал Арух – была кровь какой-то пакости у нее в роду? Ничего, и это когда-нибудь узнаем. А здесь что?..

Айра даже не заходила в склеп. Втянула запах гнилуха, бросила взгляд на вымаранную стену усыпальницы. Не удалось поживиться вонючему, иначе, когда уползал, следа бы не оставил. Значит, устояли беглецы. Интересно, сообразил ли это Тирух? Сообразил, если дальше пошел. А вот и первая стычка…

Айра перешагнула через разрубленных мурров, перевернула ногой мертвого воина. Рваная рана на шее говорила о том, что смерть была мгновенной. Что же ты, Тирух, не предупредил подопечных? Для того чтобы мурру на зуб попасть, нужно быть слепым и глухим. А что там дальше?..

Айра пригляделась к уходящей к морю дороге и негромко присвистнула.

– Ты думаешь, что твой колдун еще жив? – Один из жрецов с явной усмешкой махнул посохом в сторону нескольких трупов.

– Если он погиб, то не здесь, – презрительно бросила Айра и пошла дальше. Ей уже многое было ясно. Тирух спешил. Он не знал главного: входя в Суйку, следует забыть обо всем. Или Синг не тренировал его в безразличии к боли, опасности, холоду, жаре, голоду? Именно в этом безразличии крылась мгновенная готовность, именно из полной расслабленности можно было отразить любую опасность.

– Твой приятель получил задание очистить Суйку от погани, или он все-таки преследовал беглецов? – удивился второй жрец.

Айра не ответила. Она смотрела по сторонам и ясно видела то, что здесь происходило. Конечно, провести мимо гнилуха толпу испуганных стражников невозможно, а как усыпить эту погань, Тирух не знал. Почему он не выжег тварь? Неужели силы берег? Так в его посохе их предостаточно. Вместо этого он смешал с кровью ледяной удар. Выглядело, должно быть, впечатляюще. Обрывки гнилуха только что на верхушке серой пирамиды не висели. Вот только знал ли парень, что вся погань соберется на это колдовство? Все, кто может быстро передвигаться в радиусе полулиги, будут здесь.

– Пятерых стражников тут Тирух потерял, не считая того с разорванной шеей, – поджал губы жрец Казик.

– Однако кожаных теней порублено десятка четыре! – удивился Свон. – Он что, и правда, очищать Суйку сюда пришел? Как это ему удалось?

Айра перешагнула через труп одного из стражников, наклонилась к порубленным в черное месиво теням. А ведь жаль будет потерять Тируха в Суйке. Паренек-то мгновенно сплел заклинание белого пепла. И хорошо сплел. Неужели сумел побороть судорогу страха, которая вышибает из головы все, замещая ужасом? Видели стражники нападавших, потому и потеряли только пятерых.

– Четверо с ним осталось? – спросил Казик.

– Трое, – жестко бросила Айра и обернулась к десятнику: – Сач! Идти за мной и жрецами след в след. Обнажить мечи! Слушать и нюхать! Любой шорох, любой запах могут оказаться шорохом и запахом смерти. Эти твари невидимы, пока целы!

– Почему трое? – не понял Казик.

– Один там, – махнула рукой вдоль улицы Айра. – Скорее всего, смотритель. Когда сеча началась, он побежал туда, там выход есть в первый круг.

– И что же? – нахмурился Свон.

Айра покачала головой. Она видела все словно наяву. Вот воздух наполнили хлопья пепла и выдали нападавших. Воины выхватили мечи. Наверное, и Тирух помахал посохом. А смотритель струхнул. Обезумел от ужаса. Он ведь во втором круге с тенями не сталкивался, редкие они здесь гости. Вот и побежал дальше по улице. Недолго бежал, шагов тридцать, потом проваливаться начал в камень, как в трясину. Понял это, только когда по пояс провалился. Завизжал, наверное, тут и сквасился. Надулся пузырем и лопнул. Впрочем, ни капли от чудовища не ушло.

– Течень болотный там, – махнула рукой Айра. – Слышали о таком?

Крепче стиснули жрецы в руках посохи. Голова отказывалась верить, что лежит перед ними прозрачным пластом воплощенный кошмар. Дикая магия, которая способна на время превращать камень, воду, здания, землю в морок, в котором тонет всякий, живой или мертвый, которого ночная магия Суйки заставляет идти в сторону пади. Тонет и растворяется, как соль в воде.