Голод. Дилогия

Опасность оставалась там, где и была. Течень лежал на прежнем месте, правда, теперь холодом веяло и из темных провалов в подземные катакомбы. Но морозные иглы опасности казались куда приятнее, чем бывший трупный запах, который почти уже выветрился. Наверное, мертвецы уходили напрямую в Проклятую падь – теперь им незачем было огибать ее и заворачивать в город. Айра дошла до ворот в третий круг, но в арках густо висели рыгвы, и она полезла по развалинам склепов к гребню стены. Ей удалось подняться наверх без труда, но стенной проход оказался покрыт толстым слоем пыли, и дочь Ярига принялась чихать, разглядывая сверху затянутый мглой отрезок пади, виднеющийся между белыми скалами, и копошащиеся на вершине холма сотни крохотных фигур, пока не увидела у рисского лагеря отряд всадников и собак. Мгновение она думала, не затаиться ли на стене, встряхнула мех, чтобы определить остаток воды, обернулась к морю и тут же приняла решение: к пустынному берегу выгребала крутобокая ладья. Айра подняла руки, коснулась рукоятей мечей и быстрым шагом направилась по крепостному ходу, чтобы спуститься вниз в первом же проломе.

Розетки каменной мельницы напрасно подрагивали невидимыми иглами. Колдунья пробежала по серым плитам, ни разу не оступившись, только повернула голову, посмотрев на то место, где погиб молодой колдун Тирух, и зашагала к берегу. Навстречу ей шли пять мертвецов. Лица их были синюшного цвета, от трупов разило гнилью, но одежда сияла многочисленными украшениями. Один из морских народов явно доставил к месту упокоения знатных гостей. Айра шагнула в сторону, пропуская пошатывающиеся фигуры, мельком отметила черные отметины от пут на вспухших запястьях и тут же закричала, замахала руками отталкивающимся веслами от берега воинам.

– Кто такая? – удивленно облизал губы рыжебородый здоровяк, нависая над бортом ладьи.

– Попутчиков ищу, – как можно ласковее улыбнулась Айра.

– Попутчиков у нас много, – с островным акцентом выговорил бородач, и за его спиной тут же появились еще двое с неменьшей шириной плеч. – Двадцать на веслах, десяток меченосцев, да и я… с топором. Который тебя устроит?

– Двадцать на веслах вполне устроит, – кивнула Айра. – А из этих, что с мечами да с топором, с парусом кто управляться может? Мели скирские да скалы знает?

– Так любой! – расплылся в частично беззубой улыбке здоровяк. – Ну насчет мелей да скал – тут я мастер, да брат мой, да помоложе меня, но тоже рыжий – не бойся, днем не перепутаешь, а с парусом любой справится, и не только с парусом!

– Сколько будет стоить до скирского берега добраться? – прищурилась Айра. – Севернее устья Даж мне нужно попасть, чтобы сойти с корабля незаметно, береговой страже глаза не мозолить!

– Такие места есть! – сделал серьезное лицо бородач. – Давненько мы к Скиру не ходили: не до торговли теперь толстопузым сайдам, но старые дорожки тиной еще не затянуло! Пяток золотых монеток сыщешь? Тогда доставим в целости и сохранности, а если за сохранность не очень беспокоишься, так и скинуть цену можно!

– Давай так! – Айра выудила из кошеля золотой кругляшок, подбросила его в воздух перед лицом вожака и недобро усмехнулась. – Пять золотых даю, но если хоть кто из вас только попытается ко мне лапы протянуть – бесплатно повезете.

– Это как скажешь! – надул губы бородач, наклонился, протянул громадную лапищу и тут же подмигнул Айре. – Ты подумай еще, а то ведь бесплатно тебя и до зимних ветров катать можно!

– Я-то уж подумала, теперь твоя очередь, – стиснула губы дочь Ярига и, борясь с подступающими к горлу ненавистью и отвращением, повысила голос: – Отойди к корме, сама заберусь!

Как птица взлетела Айра на заостренный, украшенный вырезанным из темного дерева морским зверем нос ладьи. Сразу взглядом поймала два десятка крепких, обнаженных по пояс молодцов на веслах, остальных разглядела, что сгрудились возле мачты и теперь пожирали неожиданную попутчицу жадными взглядами.

«Рабов нет, – холодно отметила про себя Айра, – значит, северяне, а от них, если что, пощады не жди».

Сразу четверо воинов, не сводя глаз с напряженной фигурки гостьи, уперлись веслами в берег, и ладья ожила, закачалась на волнах. Бородач заорал что-то на тягучем языке, весла опустились в воду, мышцы на руках и плечах гребцов налились силой, и ладья вдруг двинулась от берега прочь, поползла в осеннюю даль моря, чтобы вырваться на простор, поставить парус, поймать ветер и полететь, куда смотрят зеленые разбойничьи глаза. С половину лиги отошла лодочка от берега, когда хлопнул наконец на мачте парус, а на берегу показался отряд всадников.

– За тобой? – спросил бородач, остановившись от дочери Ярига в пяти шагах.

– Кто их знает, – пожала плечами Айра. – Думаешь, надо было остаться и расспросить? Чего молчишь-то? Отпускай слова с языка – не руки ведь, о словах в договоре сказано не было!

– Смелая ты больно, – усмехнулся бородач. – Страха в твоих глазах не вижу, а ведь есть тебе бояться чего, есть. Ребята мои изголодались по бабской мякине. Скажи мне, девка, где таких смелых выращивают? Или хотя бы совет какой дай!

– Совет дам, – кивнула Айра, прикладываясь к меху с водой. – Не связывайтесь со мной, тогда и заработаете, и живы останетесь. Я сайдка, борода, настоящая и злая, когда что под носом рассматриваешь – не забывай вдаль взгляд бросать!

– Не до нас теперь сайдам, – облизал обветренные губы бородач. – И половины галер у Скира не стоит, к снегам сайдские гребцы лодки свои гоняют, детишек да жен вывозят. Да, слышал я, что Гобенген показался из-под снегов, только оно ведь как – оттепель может и морозами смениться!

– Может, – кивнула Айра. – Только хенны все же страшнее морозов.

– Нам хенны не страшны, – плюнул за борт бородач. – А сайды тебя на моей лодке искать не станут.

– Да я и сама не рассчитываю на поиски, – расплылась в улыбке Айра. – Ты на север ладью правь, на север! Глядишь, и второй мой совет не пригодится.

– Это какой же? – сдвинул косматые брови бородач.

– Когда гнусь свою задуманную начнешь творить, сам ко мне не суйся, – процедила Айра сквозь зубы. – Пошли кого-нибудь, кого не жалко.

– Боги морские! – хриплым смешком гыкнул бородач. – А я-то чем твою жалость вызвал?

– Нет у меня к тебе жалости, – покачала головой Айра. – Просто не хочу без лоцмана остаться.

– Без лоцмана? – хмыкнул бородач и пошел мимо гребцов к корме.

«Кого не жалко» бородач послал к Айре к вечеру. Аилле близился к горизонту, слепил правый глаз, и Айра, которая давно уж наворожила себе бодрость на ближайшие два дня, все чаще поворачивалась влево, где темнел далекий скирский берег, когда в ее сторону послышались шаги. Двое шли к носу – лысый увалень с руками, напоминающими бревна с вытесанными топором пальцами на комлях, да коротконогий уродец, заросший шерстью едва ли не до лба. Коротышка тащил моток веревки.

– Ко мне, что ль? – только и спросила Айра.

– К тебе, красавица, – улыбнулся коротышка, а лысый только расставил руки в стороны и шагнул вперед, намереваясь то ли обнять девушку, то ли показать широту впалой груди.

В два взмаха короткого меча укротила великана Айра. Сначала запястье рассекла лысому, а в то мгновение, что тот растерянно разглядывал хлынувшую по ладони кровь, вогнала в горло эсток. Великан еще хрипел, пытаясь придавить ладонями булькающую под подбородком кровь, а Айра уже шагнула к борту и поймала все на тот же клинок толстое брюхо коротышки.

– Подешевела моя поездка, борода! – окликнула Айра окаменевшего главаря.

– Взять ее! – наконец прорвался криком бородач, но взять-то и не вышло. Те, кто шагнули в ее сторону, тут же замерли с конфузом в собственных портах, а седой стрелок на корме, едва только за стрелу схватился, вспыхнул жарким пламенем вместе с луком и с воем пронзительным за борт упал.

– Теперь вот что, – твердо сказала Айра. – Гребцы на весла – грести. Запах я как-нибудь перенесу, тем более что ветерок от меня играет. Остальным можно помыться, но чтобы ладья на север летела! Чем быстрее мы расстанемся, тем здоровее будете!