Божья кузница (сборник)

Мартин избрал путь подражания. Теодор поддерживает его человечность.

Все мы немножко сумасшедшие, кажэдый по-своему.

Я люблю Мартина, как я никого еще не любила. Может, это сработает. Я буду стараться.

Хорошо, что вы избавились от меня. Теперь я могу записать свои впечатления и исчезнуть, правильно? Я думаю, мы сделали все достаточно хорошо. Я думаю, вы многое прокляли, но многого и достигли. Вы же не такие, как я. Это я в аду, потому что убил себя, ведь так? Вы уцелели. Вы все еще имеете желания. Когда вы достигнете вашего дома, вы тоже все сделаете хорошо, вы поддержите баланс, вы справитесь с этим.

Пришло время прийти в себя, забыть все, что только можно забыть, стать, наконец, взрослыми людьми и поступать так, как и подобает взрослым людям.

Познай себя. Ты маленький, неуклюжий, ты нуждаешься в любви.

Сегодня я вспоминал прошлое и представил Потерянных Мальчиков и Венди, игравшими мокрой одеждой. Был отнесен памятью назад. Я провел остаток дня, как в тумане, просматривая видеозаписи с Центрального Ковчега, наблюдая за отцом с матерью. Интересно, как бы они оценили наши действия? Но как сейчас я понял, они не могут судить меня, судить нас.

Мы нашли звезду-кандидат, на которой мы хотели бы жить. Это около тысячи световых лет от нас. При помощи дистанционной связи мы осмотрели окружающее пространство на расстоянии около тысячи световых лет от нас и подобрали два мира, выглядящих весьма привлекательно. Анна, Джакомо и Дженнифер утверждают, что мы сможем жить там.

Миры молчаливы, но это не значит, что они не обитаемы. Мы, конечно, рискуем, но мы в любом случае пойдем туда. Это говорит о том, как мы изменились.

Эти миры даже дальше, чем Солнце, Марс и Венера. Но мы не можем возвратиться назад. Мы не знаем, что произошло с нашими людьми, как они изменились. Я со страхом и ненавистью думаю о том, что мы можем столкнуться там с разумными существами — свободными от телесной оболочки, такими, как лестничные боги.

Кроме того, мы воинствующие псы. Давид Аврора сделал доклад, показывающий, что теперь мы очень многое знаем и можем губительно воздействовать на другие человеческие общества, которые найдем. Команда с ним согласилась. Классическая ловушка-22.

Многие из нас предполагают, что иглы все-таки соскользнули с нашего крючка. Но вслух об этом никто не говорит. Мы все стали очень чувствительны к этому вопросу. К тому же, мы не знаем, что нас еще может ждать впереди, возможно, и смерть..

Я верю Лягушонку ит Саламандре и другим, кого я не знал.

НЕ ЗНАЛ.

О Боже, я не хочу думать об этом, но я не могу избавиться от этого в моих снах.

Наше зло меньше их, но разве это что-нибудь меняет? Зачем мы это сделали? Кому это было нужно?

Для меня ничего не разрешилось. Я не могу смотреть на записи, присланные с Спящей.

Если бы я мог, как Ганс, , поверить, что это все фальшивка.

Я стараюсь представить, что это смерти сущест, погрязших в пороков, дьяволов, убийц, что они прикрывались своими собственными детьми. Но не могу.

Я надеюсь, что, в конце концов, это пройдет, — может быть не скоро, но хотя бы когда-нибудь.

Момы не учили нас этому.

Мы покинули Левиафан две десятидневки назад. Разведчики до сих пор летают сквозь обломки, изучают, но мы больше не будем иметь дела с ними. Мы ускоряемся при одном g, нам до сих пор кажутся наиболее комфортабельными замные условия. В корабле, мчащемся почти со скоростью света, пройдет за это время около двадцати лет, поэтому момы погрузят нас в холодный сон. У нас есть год — подумать обо всем и излечиться.

Снова формируются устойчивые диады.

Попозже придет с визитом Ариэль. Из нее получается хороший Пэн, — лучше, чем был я.

Паола поглядывает на Ганса. Можете вы поверить в это?

Я написал последнее послание Теодора. Затем я вывел его из памяти корабля. Я должен справиться со всем — с жестокостью жизни, страхом, ответственностью за свои поступки. Думаю, я смогу.

Я помогу им выбрать новый мир и адаптироваться в новых условиях.

Уменя нет инструкций, как поступать с теми знаниями, которые мы получили ценой наших совместных усилий. Не обладая сведениями, как другие корабли поступают в таких случаях — при работе с разумными существами и получении обширной потенциально опасной информации — я не имею выбора.

Когда люди разместятся, я разрушу сам себя.

Я уже не тот, каким меня сделали. Все качества изменились, я приобрел свойства и стал обладать знаниями, которые не допустимы по Закону для самовосстанавливающихся машин, каким я и являюсь.

Я наблюдал за ними, но никогда не говорил, что ждет их и меня в будущем. Им было бы некомфортно с таким знанием. Они бы задавали вопросы, на которые я не смог бы ответить. Они были беспомощны, они подвергались невероятным опасностям, но они уцелели. Они способны поглотить много боли, много знаний и при этом уцелеть.

Они или их потомки будут свидетелями всестороннего величия Вселенной, это чрезвычайно обогатит их.

Как я хотел бы это увидеть, но я не увижу.

(Запах корицы, свежеиспеченного хлеба, свежескошенной травы, просоленного морского воздуха)

Мы мы видим мы наш мир, и путешествуем в одной туго сплетенной косе, непоколебимые.

Это позорная победа, и надо много думать об этом, , пока мы мы не станем обновленными и вновь способными на свершения.

Алдервуд Манор, Вашингтон

Август 30, 1991