Страница 6 из 47
Маляренко потряс письмом.
… я с этими гадами поквитаюсь.
Дядя Гера помолчал с минуту, потёр лысину, потом — усы.
— Про поход. Про ЭТИХ… молчите. Всем ясно?
Все присутствующие согласно кивнули.
Андрюха сидел «на часах», подпирая входную дверь в дом Звонарёва, где шло собрание, и ему было неуютно. Бывший охранник-тяжелоатлет, не то чтобы был не умён, но его бесхитростная натура не умела видеть второе дно. А потому предложенную Лужиными и Доком помощь в поднятии своего дела, он принял без всякой задней мысли. И лишь увидав, как потемнело лицо Хозяина, Андрей понял, что сделал что-то не то.
Кемеровчанин поёжился. Физически он был на два порядка сильнее. Моложе. Быстрее. Но… Босс его… нет. Не пугал. Уже не пугал. Восхищал. Сам бы он так не смог. Целая страна. Пусть маленькая, но страна, система, государство. С нуля. Из ничего.
«Дурень, думать надо!»
Тот факт, что его, верного помощника, не пригласили внутрь, он воспринял с горечью и обидой.
«Сам виноват»
В спину толкнула дверь, но занятый своими мыслями качок, на это не обратил никакого внимания.
— Ладно, Гера, пойдём. Поговорим.
Ваня толкнул наружу дверь. Дверь осталась закрытой.
«Не понял!»
Маляренко двинул плечом. С той стороны ойкнуло и дверь распахнулась.
— Иван Андреевич!
Кемеровчанин увидел выходящего вслед за Боссом Лужина-старшего и осёкся.
— Тут такое дело, — дядя Гера неожиданно для Ивана вылез вперёд, — мне деньги срочно понадобились. И Доку тоже, так что Иван Андреевич, твой долг у нас выкупить согласился. Нормально?
Ваня только рот разинул.
«Ай да Гера, ай да сукин сын!»
На широком и круглом, как блин, лице Андрея расплылась улыбка.
— Ага! Можно я?..
— Иди.
И здоровяк тяжеловесной рысью помчался к своей ненаглядной мельнице. Дядя Гера проводил здоровяка взглядом и, старательно отводя глаза, промямлил.
— Кто ж знал, Иван Андреевич… скажи, вот найдёшь ты их…
— Если найду.
— …найдёшь. Они смогут нас… назад?
Маляренко отрешённо смотрел, как мелко трясётся голова пожилого человека.
— Не знаю, Гера.
«Как же он постарел!»
Отставной старлей собрался и подтянулся.
— Да! Иван! Про деньги за мельницу — забудь. Это подарок. Тебе. От нас.
Лужин хлопнул Ваню по плечу.
«Ладно, Гера, проехали. Считай, косяк свой, ты закрыл»
— Слушай, а чего вы ветряк то тут поставили? — Маляренко резко сменил тему. — У Серого же водяное колесо есть?
Оказалось, что Звонарёв умудрился воткнуть свою лесопилку едва ли не в единственном удобном для этого месте. В стремнине, между двумя солидными пупырями. Выше по течению ручей прыгал по горам и там строиться было проблематично, а ниже он разливался по долине и чтобы его перекрыть нужно было провернуть нехилые земляные работы.
— Понятно. Ну что ж… мельница — дело нужное.
«Блин! Какая здоровая штуковина!»
Строительные таланты Звонарёва и Ко. вызывали оторопь.
Насчёт новых переселенцев у мамы Нади тоже никаких вопросов не возникло. Десять семей решили расселить по хуторам вокруг посёлка, оказав помощь нынешним хуторянам стройматериалами и самодельными инструментами из кузни дяди Геры. Звонарёву дали прямое указание заготовить и завезти к стоянке у перевала камень, доски и все нужные для строительства материалы. Гостиный двор предполагалось закончить до будущей осени.
Гости с побережья только успели сходить в баньку и сесть за стол, накрытый прямо на центральной площади городка, как с дальней окраины раздались звоночки велосипедов. Двое судорожно дышавших Юркиных работяг из последних сил крутили педали.
— Там… это…
У Ивана потемнело в глазах.
— Таня? Что?
Один из рабочих уже лежал на земле и не мог произнести ни слова. Второй поднапрягся и выдохнул.
— Родила. Всё. Хорошо.
И тоже свалился на землю.
Глава 4
В которой происходит цивилизационный конфликт, а Иван ставит себе клинический диагноз
Домой Иван долетел словно на крыльях, побив все рекорды скорости при спуске с перевала на велосипеде. Олег, рискнувший составить шефу компанию, отстал уже через десять минут после их выезда из Бахчисарая. Полсотни километров, под горку, да по пересечённой местности Маляренко преодолел всего за два часа, окончательно, несмотря на все амортизаторы, отбив себе пятую точку.
Манюня встретила мужа на крыльце и, схватив его за руку, повизгивая от счастья, потащила Ивана умываться, на ходу вываливая все новости.
— Воды внезапно… схватки… за Аней в Юрьево… мальчик… здоровенький… Танюша спит… всё в порядке.
Ваня умылся и сел на лавку. Сил идти к жене и сыну уже не было.
Мальчишку мать назвала в честь отца. Так в этом новом странном мире появился Иван Иванович Маляренко.
Леночка Доронина своей жизнью у дяди Вани была вполне довольна. В свои четырнадцать лет девочка совсем не рвалась, как остальные её подруги, замуж. Её вполне устраивал угол во флигеле и необременительные хлопоты по хозяйству. Уборка в доме. Полив цветов и растений. Помощь на кухне и, иногда, присмотр за малышнёй.
Три оставшиеся соседки всё время шипели, обсуждая «ушедших» замуж подруг, а Леночка только слушала и молчала, ни во что не вмешиваясь. Замуж ей идти было страшно. Посмотрев, как утром после первой брачной ночи, едва переставляли ноги новоиспечённые жёны, Лена испугалась и дала себе честное слово, что если ЭТО с ней и случится, то очень не скоро.
«Надо вырасти!»
Ни ростом, ни женскими прелестями природа её не одарила. Узкие, мальчишечьи бёдра и полное отсутствие груди. Одно достоинство — коса. Совсем такая же, как и у мамы Маши. Длинная, тугая, цвета спелой пшеницы. Загляденье, а не коса.
— Ленка, пойдём со мной на море.
Красавица Ольга, хоть и была на год младше Елены, но ростом и длиной ног могла уже поспорить с взрослыми женщинами.
— Куда?
— На косу. Надо ловушки проверить. И позагорать хочу пока тепло. Чтобы никто не видел.
Смуглянка Оля тщательно следила за своим телом. И светлые платьица из парашютной ткани носила весьма откровенные, и очень короткие, что невероятно шло к её стройным загорелым ножкам.
Лена задумалась. Дел, вроде бы, никаких не было.
— А пойдём! Может, на мамин пляж? В беседку? Это ближе.
Оля насупилась.
— Рыбу проверить надо. МамТань велела.
Песчаная коса, отгородившая затон от моря, была довольно высока — в среднем метра три, а кое-где — так и все пять. Она тянулась больше чем на километр, параллельно берегу, отделяя от сильных волн открытого моря участок спокойной воды шириной метров сто пятьдесят — двести. Вход в эту бутылку был очень узкий. Как горлышко. Дядя Ваня его так и называл — горло. В нём всегда было неспокойно, и кораблик всегда проскакивал его на самом большом ходу. Это было так интересно — раньше Леночка всегда бегала на самый кончик косы провожать «Беду» в походы. Лодка разгонялась, а потом начинала прыгать и взлетать, отчего вся команда постоянно орала и нехорошо ругалась. Вот вдоль всего внешнего берега этого природного волнореза, через каждые десять шагов и были установлены ловушки для рыбы. Ловилось в них немного, но всякий раз хоть что-то, но было.
Девочки быстро добежали до самого дальнего конца косы и, скинув с себя одежду, с визгом бросились в уже прохладную водичку.
— А дядьВань мне сказал, что скоро парней с севера привезёт…
О парнях Ольга могла тараторить без остановки, прикидывая, что и как.
— Да они уже все женатые. Их семьи в Юрьево живут.
Девочки выскочили на горячий песок и, повалившись на живот, подставили солнышку попы.
— Ну ведь не все же женатые!
Уверенность Ольги в том, что ей обязательно достанется «прынц» на белом коне, Леночку всегда смешила и удивляла.