Поле битвы — Москва

— Примерный учащийся колледжа, — с готовностью доложила Лиза, плотно работавшая все эти три дня по связям «амира» в составе оперативной группы ФСБ. — Достоверно установлено: не привлекался, не участвовал, вообще не выезжал из Москвы в последние пять лет. Чемпион математических олимпиад. Завсегдатай двух столичных клубов для «золотой молодежи». В общем, со всех сторон — домашний мальчик. Почему именно он — непонятно. По всем канонам, логичнее было бы выбрать на роль «амира» какого-нибудь матерого полевого командира. Тут таких хватает.

— Зато харизмы — хоть отбавляй, — Костя принялся загибать пальцы: — Сын известного полевого командира Салмана Дадашева. Племяш одного из самых влиятельных «амиров» — Сулеймана Дадашева. Племяш Аюба Дадашева — про этого вообще говорить не стоит. Почти все мужчины местной «ветки» рода погибли в войне с оккупантами. С нами, то бишь. Как вам личность?

— Да вообще сплошная жопа, — резюмировал Вася. — И оно спокойно жило и училось в Москве. Хотя все об этом знали. Оно там мяло наших девок и зависало в самых крутых кабаках... Нет, вы только прикиньте: если бы какой-нибудь Сидоров-старший с двумя братьями в Москве вырезал бы половину «чешской» диаспоры, потом его завалили бы, а его сын уехал в Грозный и тут жил бы и учился?!

— Короче, харизма так и прет, просто через край шибает, — Костя проигнорировал высказывание боевого брата, поскольку к теме это не имело никакого отношения. — Значит, можно предположить, что все делают другие дяди, а мальчишку просто используют. Точнее, используют его имя. И, вполне возможно, используют втемную, не посвящая его во все детали плана. А по поводу фантастической проворности — не проблема. Пару дней тренировок с люком и гранатой — и готов «амир».

— А случай? — скромно напомнил о своих заслугах Вася.

— Да, случай — безусловно, — кивнул Костя. — Случай — это вы с Жекой. Эти ребята, конечно, все рассчитали, но немного ошиблись. Думали, что Мовсара, как обычного подозреваемого, повезут на место заурядные следователи с группой штатного сопровождения. Надеялись всех там завалить и привлекли к этому делу съемочную группу НТВ. Надеялись, что получится этакий страшненький репортаж на фоне кучи трупов и сожженной бронетехники. Но чуть-чуть просчитались. Я же говорю — случай...

— Это мы уже слышали, — Иванову было все ясно, хотелось услышать из уст инициатора дискуссии логическое завершение. — Вывод?

— Вывод простой. «Акванавты» — не более чем инсценировка. «Проба пера», заявка о себе, «подушка» для основной операции. Если хотите — трамплин для нашего маленького «амира». Ребята готовят что-то серьезное. Такое серьезное, что из-за этого походя пожертвовали без малого четырьмя десятками соплеменников, которых благополучно взяли наши славные спецслужбы. И это наверняка будет не просто большой подрыв, а, скорее, какой-то захват чего-то или кого-то. В противном случае весь этот пиар для Мовсара выглядит полным абсурдом. Учитывая, что последняя акция по воле случая оказалась скомкана, следует ожидать, что попытка предъявить всему миру «амира» Мовсара будет повторена в ближайшее время. Чтобы подготовить общественное мнение к основной операции. Ага, это тот самый — неуловимый юный герой, гроза федералов... Где и как будетосуществлена эта попытка — можно только догадываться.

— Все?

— Да, пожалуй. Там еще ряд нюансов, но это уже сугубо отвлеченные размышления по теме, требуют доработки. А суть в целом я изложил.

— Неплохо, — одобрил Серега. — Осталось все это систематизировать, изложить в удобочитаемом виде и передать коллегам Лизы. Нам этой проблемой заниматься не по силам, так что...

— Плохая идея, — покачала головой Лиза. — Мы в этом деле аутсайдеры, так что доверия к нам нет. Любая попытка такого рода будет воспринята как элементарное желание реабилитироваться. Мол, не мы виноваты — смотрите, как все закручено!

— Да, это верно, — согласился Иванов. — Мы свое дело сделали — упустили этого юного «амира». Кроме того, при всем моем уважении к Косте — это всего лишь гипотеза. Слабенькая такая версия без фактов, основанная только лишь на умозаключениях умного доктора психологии. И — ни одного реального доказательства. Над нами просто посмеются.

— Иногда я жалею, что время нельзя повернуть вспять, — посетовал Серега. — Отмотать бы денька на четыре назад... Укололи бы без всяких, все записали, и возить никуда не надо. Сейчас вертели бы дырки для орденов...

— Кто ж знал? — Петрушин скорбно поджал губы. — На вид — совсем пацан...

— И врал этот пацан так, словно он мастер психологической войны, — подхватил Костя. — Уж я-то в этом разбираюсь... Или не врал? В таком возрасте так гениально врать — это ни в какие ворота не лезет! Не могли же они его совсем втемную использовать. Во что-то должны были посвятить обязательно, без этого — никак. Вот сиди сейчас и терзайся...

— Зачем терзаться? — Васе такая постановка вопроса была непонятна. — Давайте опять его поймаем, и вся недолга.

— Это было бы неплохо, — одобрил Серега. — Если Костя прав, и нам удалось бы предотвратить эту их «основную операцию»... Это же полная индульгенция для всей команды!

— Полная — куда? — заинтересовался Вася.

— Отпущение грехов, — просветила коллегу Лиза. — И не только для команды. Вите бы это тоже не помешало — тем более после бакинской истории...

— Да, это неплохо... но это утопия, — сожалеюще вздохнул Серега.

— Почему утопия? — Петрушин с надеждой посмотрел на Иванова. — Какие у нас шансы?

— Шансы... — Иванов раскрыл свой блокнот с оперативной информацией и с минуту листал страницы. — Шансы... Значит так. Перечисляю по порядку ожидаемые шаги нашего фигуранта. По степени наибольшей вероятности: он уже вне пределов Чечни. Скорее всего, так оно и есть.

— Он еще здесь, и в ближайшее время его эскортируют по одному из четырех маршрутов. Перечисляю по степени наименьшей безопасности для пребывания «объекта»: Москва, Владикавказ, Дагестан, Грузия — Баку, оттуда — к туркам. Это самое оптимальное место, там они все кучкуются и чувствуют себя как дома.

— Перекрыть все возможные пути проезда мы не в состоянии, даже если привлечем пару полков, — со знанием дела констатировал Петрушин. — А привлекать, кроме себя самих, мы никого сейчас не можем... Получается, нет шансов?

— Ну почему же, шансы всегда есть, — не стал разочаровывать коллегу Иванов. — Усиление снимут через неделю с момента происшествия. Но все знают, что его уже фактически нет прямо сейчас... Есть шанс, что если он еще здесь, то пожелает навестить семью. Вы же в курсе, что нохчи — чрезвычайно семейный народ, это у них превыше всего. Так вот, если у него возникнет такое желание, а у его кураторов не хватит ума в этом ему воспрепятствовать...

— А местные менты, которые там бдят, его ни в коем случае не выдадут... — с жаром подхватил Серега. — Потому что это родовая вотчина Дадашевых... А?

— Короче, если он еще здесь, примерно один из десяти, что парень может навестить родных, — завершился Иванов. — Да, один из десяти — как раз тот самый процент. Как видите — негусто...

«Силовики» — Петрушин, Вася и Серега — синхронно расправили плечи и со значением переглянулись. Главное, что не абсолютный ноль. Бывало так, что один из тысячи — все равно брались за дело! Команда шансов не упускает. А тут вообще подарок — один из десяти...

— Так... — Петрушин требовательно посмотрел на Глебыча. — Нычку не спалили, случаем?

— Наши не палят, — корпоративно заступился за своих Серега. — Не так воспитаны.

— Да нет, уходили тихо, как пришли, — сообщил Глебыч. — Лежали тоже тихо, вы ж знаете, как они работают. А лежка — загляденье. Триста метров, дом Салмана как на ладони. Отходные пути сам чистил, там полный порядок.

— Нет-нет, погодите, — вмешался Иванов. — Кто сказал, что мы собираемся что-то делать? Это мы так, порассуждали...

— А почему бы и нет? — не собирался отступать Серега. — Мы сейчас в полном отстое... Пардон — мы сейчас временно не у дел. Или у нас есть задача?