Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 22 из 65

В том, что активность была ненужной, ни у кого сомнений не возникало. Не только Костя в курсе насчет трехсуточной активной фазы, об этом все знают, в том числе и «духи». Проще говоря, усиление вечным быть не может по определению. Отсиделись в безопасном месте, дождались, пока все успокоится, и гуляйте себе на все четыре стороны. Ну, не через КПП, естественно, а где-нибудь мимо. Везите своего фигуранта куда хотите...

— А вот вопрос, — рассеянно пробормотал Иванов, изучая запаянную в целлофан карту Северного Кавказа и прилегающих областей, висевшую рядом со столом на штативе. — Ну и куда они его теперь потащат?

— Интересный вопрос, — оценил Серега. — Ориентировки на каждом столбе. Здесь он рано или поздно засветится. А в Москву возвращаться вообще нет смысла. Там чекисты работают не в пример проворнее тутошних...

Да, вопрос вполне резонный. В Чечне Мовсар может чувствовать себя спокойно только в тех селах, где его клан имеет поддержку. Учитывая то обстоятельство, что чеченская ветвь клана потеряла практически всех мужчин, а при жизни эти потерянные успели обзавестись не одним батальоном кровников, поддержка в данном случае — понятие зыбкое и очень неустойчивое. Догадались бы объявить за голову солидное вознаграждение — уже принесли бы. Не привели, не привезли, а именно принесли — голову...

А в Москве Мовсар теперь не жилец, это точно. Пути назад отрезаны, законопослушная жизнь кончилась, на мирной карьере поставлен жирный крест...

— Один вариант — в горы, — заметил Петрушин. — Или в отряд, или через грузинов — в Баку, потом в Турцию.

— А смысл? — спросил Костя.

— То есть как это — «смысл»? Тут и коню понятно: чтобы удрать в безопасное место, затаиться...

— А смысл? — испорченной пластинкой отозвался Костя.

Все дружно посмотрели на психолога. Костя сидел на корточках, привалившись спиной к палаточной стойке, и чертил шомполом какие-то закорючки на утрамбованном до бетонной твердости земляном полу. На лавке места не было — Вася разлегся.

Вид у психолога был не то чтобы совсем уж отрешенный, но определенно рассеянный. О чем-то он там себе размышлял, как всегда, до какого-то момента — отвлеченно от общего контекста. Таким образом Костя размышлял вот уже четвертый день. Чего-то там такое рожал, но что именно, пока никому не понятно.

— А попроще? — хмуро буркнул Петрушин.

— Доктор считает, что все это неспроста, — высказался Иванов, за год совместной деятельности досконально изучивший «загибы» психолога (как, впрочем, и особенности всех остальных членов команды — тут ни одного «линейного» нет). — И что тут имеет место какой-то подвох.

— Он самый, — кивнул Костя. — Он самый...

— Ситуация, безусловно, несколько странная, — деловито вступил в полемику Серега. — Больно уж мальчонка резвый попался... Но, может быть, доктор несколько иначе, чем остальные, понимает этимологию такого понятия, как «подвох»? В чем именно подвох?

— Да во всем, — Костя запыхтел, усердно вычерчивая шомполом почти правильную окружность. — Кругом — один сплошной подвох.

— Там у канала был подвох! — вдруг торжественно выпалил Вася. — Такой здоровый и вонючий! Что весь отряд едва не сдох! Эмм... Когда бы не помог нам случай!

— О! — Лиза даже бинты отложила, чтобы изобразить аплодисменты. — Военная лирика. Браво, браво... Бис! Впрочем, нет, не надо — бис. Это получается только единожды, когда от души... А зачем «вонючий»? Только лишь, чтобы срифмовать «случай»? Или в этом какой-то скрытый смысл?

— Трупы воняют, — простенько пояснил Вася, приятно порозовевший от похвалы. — Не зима, чай. Завалили бы нас всех — были бы трупы...

— Налицо гиперболизация, — Серега критически покачал головой. — Это мы — отряд? Вчетвером?

— С ОМОНом — да, — подтвердил Вася. — Да оно, в принципе, по барабану — отряд, не отряд... главное — дали им просраться по первое число.

— Вася! — укоризненно воскликнула Лиза.

— Простите, мадам, — спохватился Вася. — Оговорился, блин...

— Дальше? — неожиданно заинтересовался Костя, перестав портить шомпол и повернувшись к Васе.

— Что дальше? — не сразу понял доморощенный военный поэт.

— Стих? Что там дальше — после «случая»?

— А, это... Ну, это надо думать — дальше. Думаешь, это просто — стихи сочинять? Это ведь только первые строчки сразу в башку стукают. Бац! И стукнуло. Пришло. А потом, чтобы продолжить, иногда приходится целый день сидеть, тужиться...

— Можешь не тужиться, — разрешил Костя. — Меня не рифма интересует, а контекст. Значит, говоришь, — случай? А что именно — случай?

— Ну... С моей стороны это будет нескромно, — теперь Вася приятно побагровел — от гордости, видимо, и переглянулся с Петрушиным. — Вы и так в курсе...

— Прогресс, — похвалила Лиза. — Скромность и в самом деле украшает человека. И даже Васю.

— Да, мы в курсе, — кивнул Костя. — Вы с Жекой погасили гранатометы. И ситуация резко изменилась. Мы получили башенные пулеметы, которые не должны были прозвучать. Засадники разом потеряли все преимущества и вынуждены были с потерями отступить... Но суть не в этом. Нет, не в этом суть...

— Вообще чего тут рассуждать? — Лиза пожала плечами. — Вы с Женей просто наргеры. Народные герои, то бишь. Когда-нибудь благодарный народ отольет вам памятник. Из бронзы.

— Лучше из чугуна, — заметил практичный Глебыч. — Чугун тяжелый и дешевый. А бронзу с могилок обычно волокут — на лом. Даже дощечки с эпитафиями, не то что цельный памятник...

— Спасибо, Глебыч, — с чувством поблагодарил Петрушин. — Ты такой заботливый...

— Не отвлекайтесь! — прикрикнул на балагуров заинтригованный Иванов. — Константин?

— Случай... — пробормотал Костя, уставившись на шомпол, словно впервые в жизни его увидел. — Случай... Угу... Всегда — случай. Его величество Случай... Случай непрошено вторгается в любые, даже самые гениальные и до мельчайших подробностей продуманные планы... И все рушится! В точном соответствии с четвертым следствием закона Мерфи...

— А что там, в этом следствии? — полюбопытствовал Вася.

— Если четыре причины возможных неприятностей устранены — всегда найдется пятая, — на память процитировал Серега. — Я не ошибаюсь, коллега?

— Да, все именно так, — подтвердил Костя. — Все именно так... Иными словами — случай... Ну вот, в принципе, все понятно...

— Напротив, ничего не понятно, — недовольно буркнул Иванов — сам любитель головоломных версий и гипотез. — Развиться не желаете, коллега?

— Да тут все просто, — Костя с хрустом потянулся и потер ладоши друг о друга, как будто только что закончил трудную работу и вполне доволен результатом. — Все просто... Ребята готовят большое дело. Полагаю... Это будет, скорее всего, что-то типа «Норд-Ост-два»... Нет, совсем необязательно — в Москве! Скорее даже, наоборот. У нас тут полным ходом идет подготовка к выборам президента Чечни, так что... Чего это вы?

Публика отреагировала не совсем однообразно, но в целом показала единомыслие: особого восторга по поводу внезапного озарения товарища никто не проявил.

Вася с Петрушиным синхронно разинули рты. Лиза переглянулась с Глебычем и участливо вздохнула:

— Переутомился. Иногда надо отдыхать, доктор! Этак и до беды недолго...

Серега сразу наморщил лоб и принялся лихорадочно соображать: а в чем тут подвох? Нет, не тот, про который Вася стишок сочинил, а вообще...

Даже Иванов, отличающийся особой сообразительностью и все схватывающий на лету, озабоченно нахмурился:

— "Норд-Ост"... В смысле не сам «Норд-Ост», а похожая ситуация... Это понятно. Захват большого числа мирных граждан с целью заявить о себе и пытаться диктовать какие-то условия... Но почему, Костя? Откуда такая убийственная конкретика?!

— Мальчик — случай, — Костя с благодарностью глянул на Васю. — Гений ты наш! Народное дарование... Все-таки тупею с возрастом. Все это время сидел, как последний придурок, и страдал по странному мальчику. А со случаем увязать не догадался, увы. Тупею, тупею... Обе составляющие лежали в поле зрения, связаны неразрывно, но вторую я почему-то в упор не замечал. А без нее задача не решалась. Вывод: спасибо Васе.