Страница 9 из 11
Владельцы фур, люди житейски опытные, на нашу нездоровую беготню отреагировали адекватно: один начал наматывать на руку ремень, а трое разом принялись засучивать рукава. А «гости», добежав до фур, развернулись и, тяжело отдуваясь, стали расстегивать куртки. В их светлых очах была отчетливо оформлена мысль: «Ну вот, теперь и поговорить можно!»
Характерная деталь: оружия ни у кого из них не было. Или до ужаса продуманные «духи», или…
И даже ведь к монтировкам руки не тянулись! Зрительный фокус – на Петрушине, в глазах предвкушение легкой победы. Их шестеро, все крепыши, а у нас только Петрушин богатырь. Я просто длинный и худой, а Вася вообще… короче, вы в курсе.
– Ну, спасибо! – Петрушин даже зажмурился от удовольствия. – Отдохнем, братие…
Отдыхали мы разухабисто, но недолго. Спустя двадцать секунд все шестеро были водворены лицами в грязь. Еще минута ушла на «доработку», обычную в таких случаях возню, когда клиента не ломают наглухо, а просто роняют для профилактики. На месте происшествия царила деловитая суета: публика подтянулась – сочувствующие и праздные наблюдатели. Вася сноровисто окольцевал запястья «гостей» наручниками, я без особых осложнений объяснился с оперативно прибывшими для разборок «крышующими» точку ментами (ксива, «террористы», секретная операция, ваше начальство в курсе!).
Менты сообщили, что вот этих четверых, с фурами, они знают. Это дагестанцы, катаются тут не первый год, все в завязках с деловыми людьми, считай, практически местные.
А вот этих двоих?
Нет, этих не знаем. Впервые видим.
Дагестанцы предъявили документы, спокойно дали себя обыскать и позволили произвести досмотр фур. По поводу соучастия пояснили – не знаем, кто такие. Просто ситуация так сложилась: видим, злые военные бегут за земляками… Сами подумайте, как настоящий мужчина должен поступить в такой ситуации?
Ну и ладно. Дагестанцев переписали, под честное слово отдали стражам порядка, вытребовав клятвенное обещание (не у дагестанцев, а у стражей – судя по всему, они этих товарищей очень конкретно «кроют») в течение суток не покидать город. Мало ли, вдруг пригодятся?
В общем, дагестанцев отпустили, а «гостей» забрали, вместе с «мерсом» и полковником Руденко в нагрузку.
Руденко был в трансе. За каким чертом «гости» от дома увезли? Ничего не понял! Сами бросились удирать – ладно, могли на что-то рассчитывать, в конце концов, это их личное дело… А его-то зачем? Ему ведь все равно деваться некуда!
«Пленные» смотрели зверем, общались больше через «не хочу», и то, только ввиду присутствия убедительного Петрушина. Назвались аварцами, на «чехов» не велись, документы у них были в полном порядке. Зачем приехали? Просто в гости. Хороший человек, решили заехать, «уважение сделать»…
К сожалению, проверить факт национальной принадлежности прямо на месте не представлялось возможным. Знакомых аварцев поблизости нет, а дагестанцы с фурами отпадают – если не соучастники, то как минимум сочувствующие.
Руденко был бледен, на «просто в гости» нервно дернул личиком и судорожно вздохнул.
– Ну-ну…
Петрушин многозначительно крякнул и посмотрел на Иванова. Во взгляде спецназовца легко читалось типичное для такого случая предложение: ближайший пустырь, плоскогубцы, десять минут – полный расклад…
– Вот еще! – Иванов пренебрежительно хмыкнул. – Была нужда возиться… Сейчас доставим в контрразведку, там с ними займутся. Расскажут все как миленькие. И даже то, чего никогда не знали…
Иванов тут же позвонил на мобильный своего старого приятеля – подполковника Братковского (это начальник дивизионной контрразведки) и вкратце посвятил его в суть дела. Братковский кочевряжиться не стал и с ходу вписался в процесс. Нет, я не слышал всего разговора, но Иванов общался с приятелем буквально минуту, обещал совсем мало, а в конце беседы удовлетворенно пробурчал:
– Ну, молодец. Вот за это – люблю…
По дороге подобрали безрукий экипаж № 2 – посадили их в трофейный «мерс», который конвоировал Петрушин, а Глебыча оставили ремонтировать «УАЗ». Бледнолицый Руденко попросил заехать домой, переодеться. Показалось ему вдруг, что в таком затрапезном виде неприлично появляться на территории родной дивизии. Напомню, контрразведка у нас располагается в городке дивизии.
В этой просьбе преступнику было отказано, и не потому что Иванов вредный сатрап, а просто в силу оперативных соображений. Пусть пока родня пребывает в приятном неведении.
Преступник опасался напрасно, никто из подчиненных («бывших» пока не скажешь, еще ведь все доказать надо и довести дело до суда) его не увидел. Контрразведка, в соответствии со старой доброй традицией, размещается в здании дивизионного узла связи. А узел примостился на задворках, рядом со вторым КПП (транспортным). Показали удостоверение, дежурный уже был в курсе – Братковский предупредил насчет нашего приезда, пропустили нас без проблем. Проехали тридцать метров, встали в тупичке, между входом и глухим забором – добро пожаловать в родные пенаты, товарищ в домашних тапочках. Никто и не смотрит…
Задержанных передали коллегам Иванова, которые уже потирали лапки в предвкушении неурочной работенки и каких-то там лавров (наш вождь обещал приятелю поделиться успехом, коль скоро таковой воспоследует вообще).
Иванов просил коллег не стесняться и проявить в ходе беседы всю широту легендарной чекистской задушевности. Коллеги обещали – не подведем. После такого дружеского напутствия мы оставили дивизию и в полном составе выдвинулись на предателеву дачу. Давно, давно руки чесались, да все никак нельзя было – как бы не спугнуть гада! А теперь можно. Теперь мы там разберем все до последнего винтика…
Дед, охранявший дачу, слова против не сказал. Никаких постановлений ему не понадобилось (а у нас и не было), видимо, сам бывший военный. Как только увидел нас – сразу все понял.
– Ага! Значит, правильно я думал. Откуда бы все это у простого вояки? Значит, ворует и не делится…
Деда разубеждать не стали, а Лиза в порядке ознакомления поинтересовалась, сколько Руденко платит за охрану своей собственности. Сторож было насупился, но Лиза успокоила: вопрос праздный, к теме отношения не имеет, деньги отнимать никто не будет.
– Пять тысяч, – сообщил дед и сокрушенно вздохнул. – Да, работа была – не бей лежачего. Ну теперь-то уж все, накрылось оно медным тазиком…
– А я вот не могу позволить себе такую роскошь, – сурово заметил Иванов. – В смысле – наемного сторожа за пять штук. Хотя тоже полковник и получаю даже больше.
– Да, это полноценный оклад зрелого прапора, – согласился Петрушин. – Ну не падла ли?
– А тут дама, – напомнила Лиза.
– Ну, извиняюсь. Но разве не скотина, а? В то время, как вся страна по уши в поту и в дерьме, по колено в крови…
Разбирать по винтикам ничего не пришлось. Скрепленных винтиками деталей не было, кругом залежи свежих пиломатериалов. Если перекладывать штабеля, возились бы неделю. Спасибо, сторож подсказал:
– Если ищете чего, так вон, в столярке. Он, как приезжал, всегда туда нырял…
На двери столярной мастерской, которой в ближайшем будущем (или теперь уже не в ближайшем?) предстояло стать флигелем во дворе большой усадьбы, висел здоровенный амбарный замок. Так-так, это уже интересно. Для чего замок, если тут сторож круглосуточно?
– И что там? – спросил Иванов у сторожа.
– Понятия не имею, – пожал плечами дед. – Окна заставлены изнутри, заперто, никаких отдельных инструкций на этот счет не было…
С могучим замком возиться не стали – Петрушин просто вышиб дверь плечом и пригласил всех входить. Ну и ничего там особенного не было. Верстак, небольшая циркулярка, плиты ДСП у стен… Осмотревшись и простукав стены и пол, довольно быстро обнаружили спрятанный под половицами ящик из-под выстрелов к «РПГ-7».
– О! – обрадовался Вася. – Вот оно!
Ящик был забит под завязку завернутыми в целлофан папками, в которых аккуратно хранились чистые бланки различных официальных бумаг.