Страница 92 из 111
А чего же иного могли ожидать ученые? Ведь дерево, кость, кожа, кора, сухожилия животных, волокна, как и прочие органические материалы, бесследно гибнут уже по прошествии нескольких тысяч, а то и сотен лет. Поэтому древние культуры поневоле кажутся нам более примитивными, чем близкие к нам. Чем грубее культура, тем старше. Время изнашивает культуру, как человек — одежду. По грязному, засаленному клочку ткани трудно угадать, каким нарядным могло быть платье десять лет назад. Удаляясь в глубь времен, археологи имеют дело лишь с подобными неказистыми клочками и обманываются, принимая их… за высшее достижение той эпохи. Им ведома цена их находкам, но они не знают, что потеряли. Многое, многое безвозвратно гибнет. Лишь совершенное — мимолетно, лишь грубое и ничтожное — вечно.
Нравился ли застой питекантропам
Давно укоренилось мнение о том, что эпоха Homo erectus (1,8 миллиона лет назад — 200 тысяч лет назад) — это время невероятного застоя. Все эти полтора миллиона лет ущербный умом эректус, знай себе, высекал да высекал каменные рубила — тюк, тюк, тюк. Ни на что иное этот олигофрен эволюции не годился.
Однако именно он, этот плосколицый гоминид, почти два миллиона лет назад завоевал всю Африку и Евразию. Его останки можно встретить и в Кении, и в Англии, и на окраине Пекина. Голый, бессвязно бормочущий Homo erectus пустился в этот всемирный марафон, повинуясь лишь «животным инстинктам», пишет американский антрополог Иан Таттерсолл. Его сознание было «чем-то промежуточным между сознанием крупной обезьяны и современного человека».
Лишь анатомически современный человек разорвал путы животного начала и выбрался из тупика эволюции. Его появление в Европе около 40 тысяч лет назад сродни «Большому Взрыву». Он изобрел живопись и музыку, научился шить и строить хижины. Однако в последние годы привычная концепция пошатнулась. Вчера считалось: се — человек, мыслитель и творец; это же — прямоходящая образина или неандертальский мужлан, воплощенная, брутальная дикость. Сегодня археологи обнаруживают артефакты, которые в десять, двадцать, а то и тридцать раз старше прославленных пещерных галерей. Очевидно, искусство и культура зародились задолго до появления Homo sapiens!
Еще 250 тысяч лет назад человек прямоходящий, — об этом свидетельствуют находки, сделанные в Алжире, — сооружал постройки, напоминавшие шалаши. Он же научился разводить огонь и, чего доброго, 800 тысяч лет назад придумал мастерить надувные матрасы, дабы «почивать на этих лаврах», подобающих гениальному изобретателю. А каких восхищенных слов заслуживает «навигация в эпоху плейстоцена»?! Homo erectus пересекали морские проливы, например, Гибралтарский пролив, либо на плотах, либо, как, например, считает немецкий археолог Мартин Кукенбург, «на связках тростника или надутых воздухом звериных шкурах». Эти «человекообезьяны» (питекантропы), как их недавно еще называли, знали толк в украшениях и магических ритуалах.
На месте стоянки Homo erectus в Сахаре (ее возраст — 200 тысяч лет) обнаружили бусинки из скорлупы страусиных яиц. Их диаметр составлял менее одного сантиметра. Кстати, бушмены Южной Африки до сих пор изготавливают подобные бусы, отбирая небольшие кусочки скорлупы и просверливая посреди них отверстия.
Возраст фигурки человека, вылепленной из глины, — ее обнаружили на юге Марокко, — составляет от 300 до 500 тысяч лет. На ее шее и ягодицах видны следы механической обработки. По мнению некоторых исследователей, это «древнейшее в мире произведение искусства».
Итак, мы недооценивали роль Homo erectus в мировой истории? Ученые-традиционалисты с этим по-прежнему не согласны. Они склонны объяснять все случайными совпадениями.
Огонь? — Попадание молнии. — Следы хижины? — Естественные контуры, образовавшиеся в гравии.
Однако в последние годы все громче звучат голоса приверженцев так называемой «долгой хронологии» — тех, кто считает, что искусство и техника, язык и подлинно человеческое мышление зародились задолго до появления Homo sapiens.
В Германии, в карьере Ноймарк-Норд, обнаружен каменный скребок со следами вещества, которое применяют при дублении кожи. Химический анализ показал, что возраст этого скребка — около 220 тысяч лет.
В немецком Кёнигсауэ найдена каменная пластина, прикрепленная к деревянной рукоятке с помощью «клея» — березовой смолы, которую можно получить лишь путем сухой дистилляции. Для этого толченую березовую кору подвергают частичному коксованию при температуре от 340 до 400 °С. Знание подобной технологии никак не вяжется с прежним образом «хомо эректуса». Он все больше и больше выглядит достойным соперником анатомически современного человека.
В мясном отделе истории
Особенно примечательны его достижения в двух главных промыслах гоминидов — в охоте и собирательстве.
Долгое время доминировала теория американского антрополога Льюиса Бинфорда, утверждавшего, что древние гоминиды были лишь «пожирателями падали», способными разве что поймать гусеницу, порыться палочкой, как обезьяна, в термитнике и полакомиться плодами и орехами. Разве могли они методично преследовать зверье, договариваться с товарищами о совместных действиях в разгар охоты или поражать добычу ударами, наносимыми издалека — «дистанционным оружием»? Бинфорд категорично отказывал Homo erectus в подобных талантах. В представлении ученых его школы первые покорители Земли были стаей грязных, неуклюжих зверей, голых обезьян, рыскавших по континентам в поисках недоеденной кем-то добычи.
Однако открытия последнего десятилетия показывают, что, если нам и угодно по-прежнему называть Homo erectus «животным», следует помнить, что это было умнейшее животное, умевшее перехитрить любого зверя, а затем копьем или ножом нанести ему смертельный удар. Сейчас с помощью микроскопа ученые могут, исследуя кость доисторического животного, определить, оставлены ли крохотные царапины на ней, например, зубами гиены или же орудиями первобытных людей. Подобные исследования показывают, что более миллиона лет назад наши далекие предки охотились на носорогов, слонов и бегемотов; они пользовались деревянными копьями и костяными пиками; они отваживались нападать даже на «царя зверей» _ льва, хотя подобная охота выглядела безумием и плохо вооруженный охотник, казалось бы, обрекал себя на смерть.
Постепенно из растительноядного существа, каким Homo erectus был по своей комплекции, он превратился в агрессивного хищника. После удачной охоты люди жадно поглощали мясо, поджаренное на огне, — доисторические бифштексы с кровью. По оценкам исследователей, желудок Homo erectus мог вмещать до пяти килограммов пищи. Насытившись, питекантропы отползали от костра и забирались в шалаши, чтобы спокойно переварить пищу. Siesta palaeolithica. Подобные пиры закатывали, например, в местечке Бильцингслебен, под Эрфуртом, 370 тысяч лет назад. Напоминают о них кости бобров, слонов и оленей, найденные здесь, на месте стоянки клана Homo erectus. Постепенно облик человека менялся. Коренные зубы становились меньше, кишечник короче, а вот мозг — благодаря богатой протеинами пище — все увеличивался. У гоминидов, населявших Бильцингслебен, его объем составлял уже около 1100 кубических сантиметров. Без длительного — в течение многих поколений — потребления мяса такой мозг не сформировался бы.
Гоминиды начали питаться мясом сравнительно давно. По некоторым предположениям, его употребляли в пищу даже австралопитеки, жившие в Южной Африке, около 1,8 миллиона лет назад. Свидетельствует об этом исследование, проведенное несколько лет назад археологами из ЮАР Люсиндой Бэкуэлл и Франческо д'Эррико. Они изготовили каменные орудия по образцу артефактов, найденных на палеолитических стоянках Суорткранс и Стеркфонтейн и попробовали выкапывать ими клубни. Ведь считалось, что орудия предназначены именно для этого. Ради любопытства ученые поковыряли этими орудиями и в термитнике. Уже после второй попытки на орудиях появились характерные царапины, которые, как показал анализ, проделанный под микроскопом, в точности напоминали царапины, сохранившиеся на оригинале. Значит, предположили ученые, Australopithecus robustus добывали себе в пищу также термитов. К подобному выводу пришли и другие ученые, проделавшие изотопный анализ ископаемых костей. Содержание изотопов углерода показало, что меню австралопитеков было богаче протеинами, чем считалось прежде, а значит, в него входили мясо животных или же насекомые и термиты.