Страница 59 из 65
Patrologiae cursus completus accurante J.-P. Migne, t. 213, Paris, 1855, col. 1041—1044.
VIII. Крестоносцы в Константинополе (1203)
Из «Истории» Никиты Хониата
...Благодаря необычайно счастливому плаванию (потому что на всем пути в море дули тихие и самые благоприятные для их кораблей ветры) латиняне появились у Константинополя[611], прежде чем в городе узнали об их приближении. Они подошли к Халкедону, а вскоре затем подступили к Перее[612], лежащей на противоположном, восточном, берегу залива чуть ниже Диплокиона[613] (военные корабли — на веслах, грузовые — на парусах) и встали там на якорь на таком расстоянии от суши, чтобы быть вне пределов досягаемости стрел. Дромоны[614] же причалили к Скутари...[615].
...Спустя несколько дней[616] прибыли во дворец военачальники латиняне, и не только они, но и знатные родом среди них. Принесли лавки, и все латиняне сели подле императоров, слушая, как их называют благодетелями и спасителями, охотно принимая и любое другое приятное обращение, так как они[617] наказали властолюбивого Алексея III за его ребячество и помогли бедствующим императорам. Но не только это: они пользовались всяческим расположением, им были выказаны обходительность, забота и ласка; а Исаак, если что и утаилось в императорской сокровищнице и что сам он приобрел, заключив императрицу Ефросинью[618] и ее родственников, все это он обеими руками вытаскивал и щедро преподносил латинянам. Но так как и это казалось получавшим каплей (ибо нет другого народа более корыстолюбивого, жадного до пиров и расточительного, чем это племя) и так как они всегда жаждали потоков Тирренского моря, император нечестиво схватился за неприкосновенное, и с этих пор, я думаю, дела ромеев вконец расстроились и пришли в упадок...
...19 августа, шестого индикта, шесть тысяч семьсот одиннадцатого года[619] какие-то французы (т. е. те, кого прежде называли фламионами), соединившись с частью пизанцев и венецианцев, переправляются через залив и набрасываются, словно на приготовленное угощение или счастливую находку, на принадлежащее сарацинам[620] имущество. И вот эта грязная банда, добравшись до города на рыбачьих лодках (ведь никого не было, кто воспрепятствовал бы им плавать туда и сюда), тайно нападают на постой сынов Агари, в просторечье называемый Митатом[621], и, с мечом в руке, расхищают все, что там находят.
...Еще не погасло пламя пожаров, как сбор и переплавка церковных сокровищ возобновились с еще большим, чем прежде, размахом, Войско же латинян использовало поступавшее к нему таким образом золото и серебро, словно простой материал, на свои плоские потребности и беззаботно расточало его на рынках. И хотя они хорошо знали, откуда поступают выделенные им деньги, они уверяли себя в своей непогрешимости, так как берут причитающиеся им деньги, а на долю ромеев, заботящихся о своем и оскверняющих господнее, оставляли гнев всевышнего...
...Уезжая в сопровождении немногих в палатки варваров, Алексей пьянствовал вместе с латинянами и целыми днями играл с ними в кости. Товарищи его забав, снимая у него с головы венец, сделанный из золота и усыпанный драгоценными камнями, водружали его на себя, а Алексею набрасывали на плечи грубый шерстяной плащ латинской пряжи...
...Взыскивающие же деньги латиняне, насмехаясь над простодушием ромеев и издеваясь над глупостью императоров, хотели, чтобы, в то время как одни выгружают у них драгоценности, другие уже стояли бы подле тяжело нагруженными, третьи были бы на походе с новым золотом, а четвертые готовились бы к отправлению, и чтобы все это происходило беспрерывно. Поэтому один за другим появлялись в богатых предместьях столицы, святых храмах Пропонтиды[622], блестящих дворцах императоров латинские полководцы, вооружаемые друг другом, грабили все, что там находили, а сами дома предавали огню; ни одного прибрежного здания не пощадили эти дьяволом посланные варвары, чуждые чувства прекрасного. Чаще же, подплывая к прибрежным частям города, они вступали там в схватки, но иногда победа улыбалась и ромеям, и вообще не доставалась противнику даром.
Это придало мужества горожанам, и они обратились к императору с просьбой помочь им, верным соотечественникам, вместе с войском в противоборстве с противником, если, конечно, император не на словах только привержен ромеям, а сердцем склоняется к латинянам. Просьбы, однако, не увенчались успехом: Алексей, вообще не приспособленный для борьбы с латинянами, считал это бесполезным, да и отец его Исаак убеждал Алексея позволить простонародью болтать впустую, а тех, кто вернул его на родину, удостаивать наивысших почестей. К этому мнению склонялись и остальные члены царского рода — мальчишки, по-мальчишески ублажавшие Алексея. Некоторые же, завязав дружбу с латинянами, относились к просьбам сограждан, как к пустому вздору, так избегая столкновений с латинянами, как стадо оленей избегает рычащего льва...
Nicetae Choniatae. Op. cit., p. 541—542, 551, 553, 555—557, 560—561.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»
194. Новый император часто ходил навещать баронов в лагерь и оказывал им многие почести, наилучшие, которые он мог [оказывать]: он и должен был так поступать, ибо они весьма хорошо послужили ему. Однажды он явился в лагерь, чтобы особо повидать баронов, и вошел в дом Бодуэна, графа Фландрии и Эно. Туда были позваны дож Венеции с особенно высокими баронами; и он обратился к ним с речью и сказал: «Сеньоры, я — император божьей и вашей милостью; и вы оказали мне такую большую услугу, какой никто и никогда еще не оказывал христианину. Да будет вам ведомо, что мне выказывают внешнее расположение многие, кто меня не любит; и греки весьма раздражены, в особенности тем, что я возвратил свое наследие с вашей помощью.
195. Близок срок, когда вы должны удалиться, а ваш договор с венецианцами продолжится только до праздника св. Михаила[623]. Я не могу в столь короткое время произвести уплату [того, что должен вам]. Знайте, что греки ненавидят меня из-за вас, и если вы меня оставите, я потеряю свою землю и они убьют меня. Но сделайте-ка то, что я вам скажу: вы бы остались здесь до марта, а я бы сохранил вам ваш флот в течение года от Михайлова дня, и оплатил бы расходы венецианцам, и доставлял бы вам все необходимое до пасхи. За это время я успел бы так упрочить свое положение в стране, что мне нечего было бы опасаться потерять ее; да и ваши условия были бы таким образом исполнены; ибо при помощи доходов со всех своих земель я заплатил бы вам должное; и я бы снарядил корабли, чтобы плыть с вами или послать [других], как я это вам обещал[624]. У вас же осталось бы свободным целое лето для похода».
196. Бароны отвечали, что они поговорят об этом друг с другом, без него. Они признавали вполне, что то, что он говорил, верно и что это наилучший выход как для самого императора, так и для них. Однако они ответили, что не могут сделать так, не испросив общего мнения всего войска; и что они потолкуют об этом с войском и дадут ему ответ, какой получат. После того император Алексей расстался с ними и возвратился в Константинополь. А они остались в лагере и на следующий день устроили сходку. И были приглашены все бароны и предводители войска и большая часть рыцарей; всем была передана просьба императора, как он ее им изложил.
611
24 июня 1203 г.
612
Район на противоположном Константинополю берегу Золотого Рога. Место переправы.
613
Район Константинополя (совр. Бешикташ) на европейском берегу Босфора, получивший название от двойной колонны, расположенной там.
614
Тип военного корабля.
615
Пригород Константинополя на азиатском берегу Босфора.
616
То есть после вступления Алексея на престол 1 августа 1203 г.
617
Имеются в виду латиняне.
618
Жена императора Алексея III Ангела.
619
То есть 1203 года.
620
Имеются в виду мусульманские купцы, проживавшие в Константинополе.
621
Караван-сарай мусульманских купцов в квартале иноземных «гостей» в Константинополе.
622
Мраморное море.
623
29 сентября 1203 г. В соответствии с договором 1201 г. о перевозе, венецианский флот должен был оставаться в распоряжении крестоносцев в течение одного года со дня отплытия из Венеции, следовательно, с 1 октября 1202 г. до 30 сентября 1203 г.
624
Согласно договору, заключенному в Задаре.